Шырав

Шырав ĕçĕ:

Тепӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Тепӗр (тĕпĕ: тепӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Килте тетӗшӗ тӗл пулсан, вӑл тӳссе тӑраймарӗ: — Кӗҫех хамӑрӑннисем килеҫҫӗ. Самолет вӗҫсе килчӗ. Халӗ ӗнтӗ кӗҫех… Килеҫҫӗ! — терӗ тепӗр хут Наташа чӗтрекен хупӑ сасӑпа, тетӗшӗ патне пырса тӑрса.
Встретив дома дядю, она не утерпела: — Скоро наши придут. Прилетал самолет. Теперь уж скоро… Придут! — повторила Наташа глухим дрожащим голосом, подступая к дяде.

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Михаил Юрьев. Смирнов В.И. Саша Чекалин: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1960. — 340 с.

Комендатурӑра кун каҫиччен мӗн-мӗн пулни ҫинчен Дарья Сидоровнӑна йӗркипе каласа кӑтартнине Наташа ҫӳхе хӑмаран ҫапса тунӑ стенан тепӗр енче пӗтӗмпех итлесе тӑнӑ.
По другую сторону стены из тонкой доски Наташа слушала все то, что рассказывал он Дарье Сидоровне о происходящем за день в комендатуре.

— Шанчӑклӑ мар тетӗн-и? — тепӗр хут чӑнласа ыйтрӗ Ковалев.
— Ненадежный? — внимательно переспрашивал Ковалев.

Ҫирӗм пӗрремӗш сыпӑк // Михаил Юрьев. Смирнов В.И. Саша Чекалин: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1960. — 340 с.

Тахҫанхи суранӗ тепӗр хут уҫӑлман-ши?»
Что он может знать?»

Тепӗр енчи ҫырана сулӑпа ишсе каҫнӑ ҫынсем пирки калаҫнинчен халӗ тин нимӗн усси те пулас ҫуккине палӑртса, Ковалев аллипе ҫеҫ сулчӗ.
Ковалев небрежно махнул рукой, показывая тем самым, что теперь уже бесполезно говорить о людях, которые переправились на противоположный берег.

Тепӗр енчи ҫыран хӗрринчи хӑйӑр ҫинче пӗренерен ҫыхса тунӑ сулӑ хуп-хуран курӑнса выртать.
У застывшей отмели противоположного берега чернел связанный из бревен плот.

Лешӗ вара Ковалёв ҫине унран темӗн ҫинчен ыйтса пӗлес тенӗ пек, хытӑ тинкерсе пӑхрӗ те, тути хӗррисене чӑмлакаласа, тепӗр енчи ҫыран еннелле тӗллесе кӑтартрӗ.
Тот испытующе взглянул на Ковалева и указал на противоположный берег:

Якшин акӑ чӑнкӑ ҫыран хӗррипе авкаланса выртакан сукмак тӑрӑх хуллен кӑна утса пыратчӗ, час-часах чарӑна-чарӑна тӑрса, тепӗр енчи ҫыран еннелле пӑхкалатчӗ.
Якшин медленно брел по тропинке, извивавшейся по высокому берегу реки, часто останавливался, смотрел на противоположный берег.

Тепӗр чухне вӑл килте те ҫывӑрмасть.
Иногда он и не ночевал дома.

Хӑйне темиҫе кун хушши комендатурӑра тытса усранӑ хыҫҫӑн Якшин ҫынсемпе ытларах хутшӑнма пуҫларӗ, урамра тӗл пулнӑ ҫынсемпе час-часах калаҫакан пулчӗ, тепӗр чухне тата ҫӗнӗ йӗркесене хирӗҫле сӑмахсемпе перкелешкелерӗ.
Но после того как Якшина несколько дней продержали в комендатуре, пошли о нем противоречивые слухи, тем более что стал он общительным, заговаривал на улице с людьми и даже высказывался против «нового порядка».

Тепӗр сехет иртсен, Песковатскинче Якшина курнӑ: вӑл Авдохин староста килне кӗрсе кайнӑ.
Через час в Песковатской увидели Якшина: он зашел в дом старосты Авдохина.