Шырав

Шырав ĕçĕ:

нумай сăмах пирĕн базăра пур.

нумай (тĕпĕ: нумай) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпе ӑна хӑйне пӗлместӗп, анчах эпӗ ун ҫинчен нумай илтнӗ, мана ун ҫинчен хамӑр пӗлӗш, халӗ пулӑшаканни, каласа пачӗ.
Я лично незнаком с нею, но очень много слышал о ней от нашего общего знакомого, который и был посредником.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫакна ӑна питӗ пысӑк туртӑмлӑ эстетикӑлла литераторсем нумай пулмасть-ха чунтан кӑмӑлласа калама юрататчӗҫ: «эстетикӑлла туйӑм» тени, тен, вӗсен халӗ те юратакан сӑмах пулса юлать пуль-ха, — пӗлместӗп, эпӗ вӗсене нумайранпа курмастӑп.
Это было еще недавно модным выражением у эстетических литераторов с возвышенными стремлениями: «эстетическая жилка», может быть, и теперь остается модным у них движением, — не знаю, я давно их не видал.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Уроксем питӗ нумай тупрӑн-им?
Нахватался уроков, что ли?

Халӗ ӗнтӗ Лопуховӑн Верочка ӗҫӗпе чӑнах та вӑхӑт нумай ирттермелле пулчӗ.
Теперь Лопухову пришлось действительно тратить много времени по делу Верочки.

Верочкӑпа Лопухов хӑшин пек шухӑшлани тӗрӗс пулни ҫинчен нумай калаҫман, калаҫасса вӗсем пӗр-пӗринпе ахаль те сахал калаҫнӑ; сайра хутра вӗсем вӑрах та калаҫкаланӑ, анчах ун пек чухне вӗсем ытти япаласем ҫинчен, сӑмахран, кам мӗнле шухӑшлани ҫинчен е урӑх ҫавӑн пекрех япаласем ҫинчен калаҫнӑ.
Разумеется, главным содержанием разговоров Верочки с Лопуховым было не то, какой образ мыслей надобно считать справедливым, но вообще они говорили между собою довольно мало, и длинные разговоры у них, бывавшие редко, шли только о предметах посторонних, вроде образа мыслей и тому подобных сюжетов.

Вӗсен шухӑшӗсем ытла та пӗр пек пулнӑ, ҫавӑнпа вара нумай вӗреннӗ ырӑ кӑмӑллӑ романистсемпе журналистсем тата пирӗн халӑха вӗрентекен ытти ҫынсем: «Ку Лопухов йышши ҫынсем Марья Алексевна йышши ҫынсенчен нимӗнпе те уйрӑлса тӑмаҫҫӗ» тесе тахҫанах пӗлтернӗ ӗнтӗ.
Сходство их понятий было так велико, что просвещенные и благородные романисты, журналисты и другие поучатели нашей публики давно провозгласили: «Эти люди вроде Лопухова ничем не разнятся от людей вроде Марьи Алексевны».

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, Лопухова нумай енчен хӑй пек тесе, Марья Алексевна тӗрӗс шутланӑ.
Да, Марья Алексевна была права, находя много родственного себе в Лопухове.

Юрату амаланса пытӑр тесен, нумай сӑмах кирлӗ-и вара?
Разве много нужно слов, чтоб росла любовь?

Эпӗ нумай вӗренсе ӳснӗ хӗрарӑм пулнӑ пулсан, халӗ мӗнле, ҫапла ҫеҫ пулнӑ пулӗччӗ-и?
Как бы я-то воспитанная женщина была, разве бы то было, что теперь?

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ку вӑл эрешлӗх; ӗҫ ӑнӑҫлӑ пултӑр тесен, вӑл усӑллӑ та ӗнтӗ; анчах нумай чухне ӗҫ ҫав эрешсӗр те пулать, ҫапах та шутласа пӑхмасӑр пулмасть; эпӗ наукӑна юратасси ӗҫӗн сӑлтавӗ мар, ӗҫрен тухса тӑракан япала ҫеҫ пулнӑ; сӑлтавӗ пӗрре кӑна пулнӑ — тупӑш.
Это украшение; оно и полезно для успеха дела; но дело обыкновенно бывает и без этого украшения, а без расчета не бывает; любовь к науке была только результатом, возникавшим из дела, а не причиною его; причина была одна — выгода.

Ман гимназирен вӗренсе тухасси нумай юлманччӗ; эпӗ аттене тилмӗрме пуҫларӑм, чиновнике ӗҫлеме яриччен Медицина академине яр, терӗм.
Я стал оканчивать курс в гимназии; убедил отца отпустить меня в Медицинскую академию, вместо того чтобы определять в чиновники.

Дмитрий Сергеич, ремизӑсене нумай хуратса тухрӑр-и эсир?
А много вы ремизов-то списали, Дмитрий Сергеич!

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах та ултава хирӗҫ хӑйсен тӳрӗ кӑмӑллӑхӗпе кӗрешекен ҫынсем нумай.
Но зато многочисленны люди, которым надежно в этом отношении служит простая честность сердца.

Ҫав ҫитменлӗхрен, шухӑш-кӑмӑл тивӗҫлӗхӗ енчен илсен, икӗ майпа ҫеҫ хӑтӑлма пулать: ҫын Али-Паша Янинский, Джеззар-Паша Сирийский, Мегемет-Али Египетский евӗр калама ҫук путсӗр, чӑтма ҫук ултавҫӑ пулсан — вӗсем Европа дипломачӗсене тата Аслӑ Наполеона (Джеззар) хӑйне те пӗчӗк ачасене улталанӑ пек улталанӑ, улталаса ҫав тери вӑйланса кайнӑ, вӑл вӑйланса кайнине пула ҫыннӑн пӗр лайӑх мар шухӑш-кӑмӑлне те: каппайлӑхне те, хӑйне хисеплеттерме юратнине те, хӑй пуҫ пулса тӑрассине юратнине те, хӑйне хӑй юратнине те, нимӗне те хускатма ҫук; анчах ҫакӑн пек улталакан геройсем питӗ сахал, Европа ҫӗршывӗсенче вӗсем ҫукпа пӗрех, ҫак ҫӗр-шывсенче ҫав тери ӑста путсӗрлӗхе ҫыннӑн нумай лайӑх мар шухӑш-кӑмӑлӗсем пӑсса тӑраҫҫӗ.
От него есть избавленье только в двух крайних сортах нравственного достоинства: или в том, когда человек уже трансцендентальный негодяй, восьмое чудо света плутовской виртуозности, вроде Али-паши Янинского, Джеззар-паши Сирийского, Мегемет-Али Египетского, которые проводили европейских дипломатов и (Джеззар) самого Наполеона Великого так легко, как детей, когда мошенничество наросло на человеке такою абсолютно прочною бронею, сквозь которую нельзя пробраться ни до какой человеческой слабости: ни до амбиции, ни до честолюбия, ни до властолюбия, ни до самолюбия, ни до чего; но таких героев мошенничества чрезвычайно мало, почти что не попадается в европейских землях, где виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.

Марья Алексевна сӑмахӗсем нумай пӗлтерӗшлӗ пулнӑ, вӗсен ӗҫӗ те унран каях пулман.
Много смыслов имели слова Марьи Алексевны и не меньше того имели они результатов.

— Мӗн калаҫмалли ҫак ун ҫинчен, питӗ нумай.
— Да что об этом говорить, довольно того, что очень много.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Питӗ нумай.
— Очень велико.

Эсӗ ырӑ кӑмӑллӑ хӗр; эсӗ айван хӗр мар; анчах эпӗ санран нимӗн те тӗлӗнместӗп, каҫар эсӗ мана; тен, эпӗ пӗлнӗ тата пӗлекен хӗрсенчен ҫурри, тен, ҫурринчен те ытларах пуль, — эпӗ шутламан, мӗн шутламалли ҫак тата, нумай вӗт вӗсем! — Санран начар мар, хӑшпӗрисем вара лайӑхрах та, каҫар эсӗ мана.
Ты добрая девушка; ты не глупая девушка; но ты меня извини, я ничего удивительного не нахожу в тебе; может быть, половина девушек, которых я знал и знаю, а может быть, и больше чем половина, — я не считал, да и много их, что считать-то, — не хуже тебя, а иные и лучше, ты меня прости.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах апла мар, нумай пулмасть эпӗ пӗр тӗлӗнмелле хӗрарӑмпа тӗл пултӑм.
Но нет, недавно мне встретилась одна очень странная женщина.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ман тепӗр ӗмӗт пур: ман хӗрарӑмсене хамӑн хӗрпе туслаштарас килет, — вӑл, нумай япалашӑн, пуриншӗн те тӑрӑшнӑ пекех, хӗрарӑмсемшӗн те тӑрӑшать.
Но у меня есть другое желание: мне хотелось бы, чтобы женщины подружились с моею невестою, — она и о них заботится, как заботится о многом, обо всем.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика