Шырав

Шырав ĕçĕ:

юратнӑ (тĕпĕ: юрат) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ илтнӗ калаҫусем тӑрӑх шутласан, вӗсен юратнӑ йӑпанӑвӗсем: вӗсемсӗр шампански ӗҫесси, ҫунапа хӗр чӳречисем умне каясси, — ӑна вӗсем иккӗшӗ те юратаҫҫӗ пулас, — чӑн-чӑн балта, ачасеннинче мар ӗнтӗ, визави ташласси.
Главные их удовольствия, сколько я мог заключить по разговорам, которые слышал, постоянно заключались в том, что они беспрестанно пили шампанское, ездили в санях под окна барышни, в которую, как кажется, влюблены были вместе, и танцевали визави уже не на детских, а на настоящих балах.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах ун вырӑнне килте чухне вара вӑл питӗ хаваслӑ, фортепьянӑпа хӑйӗн юратнӑ кӗввисене тӗнкӗлтеттерет, куҫӗсене култаркаласа пӑха-пӑха илет, пирӗнпе Мими ҫинчен шӳтлӗ сӑмахсем шухӑшла-шухӑшла тупать.
Но зато, когда это случалось, он бывал чрезвычайно весел, бренчал на фортепьянах свои любимые штучки, делал сладенькие глазки и выдумывал про всех нас и Мими шуточки.

Пӗр-пӗр ытарайми чипер Марье мана, шӑлсӑр старике, Мазепӑна юратнӑ пек юратса пӑрахасси, манӑн катӑк ӑслӑ ывӑлӑм пӗр-пӗр пулма пултармасла ӑнӑҫӑва пула сасартӑк министра тухасси, е кӗтмен ҫӗртен манӑн темиҫе миллион укҫа пуласси ҫинчен ӗмӗтленетӗп.
Буду мечтать о какой-нибудь прелестной Марии, которая полюбит меня, беззубого старика, как она полюбила Мазепу, о том, как мой слабоумный сын вдруг сделается министром по какому-нибудь необыкновенному случаю, или о том, как вдруг у меня будет пропасть миллионов денег.

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эхер эпир ыттисене хӑмӑртан лайӑхраха хурсан, эпир вӗсене хамӑртан ытларах юратнӑ пулӑттӑмӑр, анчах унашкал нихҫан та пулмасть.
Ежели бы мы находили других лучше себя, то мы бы и любили их больше себя, а этого никогда не бывает.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Сен-Жером манпа кӑмӑллӑ, мана мухтать, эпӗ ӑна курайми пулма пӑрахрӑм ҫеҫ мар, вӑл хӑшпӗр чухне ман пултарулӑхпа, ман ӑспа ӑна е кӑна тумасан намӑс тесе каланӑ вӑхӑтра эпӗ ӑна юратнӑ пекех туйӑнать.
St.-Jérôme доволен мною, хвалит меня, и я не только не ненавижу его, но, когда он иногда говорит, что с моими способностями, с моим умом стыдно не сделать того-то и того-то, мне кажется даже, что я люблю его.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл мачча ҫине хӑпарса питӗрӗнсе ларать те чарӑна пӗлмесӗр йӗрет, хӑйне хӑй ылханать, ҫӳҫне тӑпӑлтарать, нимӗнле канаша та итлесшӗн мар, юратнӑ госпожана ҫухатнӑ хыҫҫӑн мӗншӗн вилӗм пӗртен-пӗр йӑпану пулать, тет.
Она уходит на чердак, запирается там, не переставая плачет, проклинает самое себя, рвет на себе волосы, не хочет слышать никаких советов и говорит, что смерть для нее остается единственным утешением после потери любимой госпожи.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр лампӑпа кӑна ҫуталнӑ залра Мимипе Катя каллӗ-маллӗ ҫӳреҫҫӗ, Люба, рояль умӗнче ларса, Фальдӑн иккӗмӗш концертне — аннен юратнӑ пьесине темиҫемӗш хут калать.
В зале, освещенной только одной лампой, Мими с Катенькой ходила взад и вперед, а Любочка сидела за роялем и твердила второй концерт Фильда, любимую пьесу maman.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл урипе тапа-тапа юрланӑ чух унӑн юратнӑ Люби, хӑй те аттене чунтанах саваканскер, мӗнешкел хӗпӗртенине курма питӗ кулӑшла.
И надобно тогда видеть смешной восторг его любимицы Любочки, которая с своей стороны обожает его.

Пӳлмӗк леш енче, нихӑшне сиктермесӗр ятласа, пурнӑҫне ылхана-ылхана, вӑл хӑйӗн япалисене тыта-тыта вӑркӑнтарни тата юратнӑ кушакне хӑлхинчен туртса лӑскани вӑрахчен илтӗнчӗ; юлашкинчен алӑк кӑштах уҫӑлчӗ те, хӳринчен тытса ыткӑнтарнипе мӗскӗннӗн: макӑрса, кушак вӑркӑнса тухрӗ.
За перегородкой долго еще слышалось, как, продолжая бранить все и всех и проклиная свое житье, она швыряла свои вещи и драла за уши свою любимую кошку; наконец дверь приотворилась, и в нее вылетела брошенная за хвост, жалобно мяукавшая кошка.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Атте, сана ку ятпа чӗнме ман тивӗҫ ҫук, анчах халь эпӗ ӑна юлашки хут калатӑп, эпӗ сана яланах юратнӑ, юрататӑп та, эсӗ мана ырӑ тунине нихҫан та манмӑп, анчах эпӗ сан ҫуртӑнта урӑх пурӑнма пултараймастӑп.
«Папа, хотя я не имею права называть тебя этим именем, но я теперь произношу его в последний раз, я всегда любил тебя и буду любить, никогда не забуду, что ты мой благодетель, но не могу больше оставаться в твоем доме.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эхер эпӗ ӑна, хамӑн юратнӑ ывӑла, тепре курас пулсан, эпӗ лӑпкӑн вилӗттӗм; анчах турӑ апла тутарасшӑн мар!» — вӑл йӗрсе ячӗ.
Я бы умерла спокойно, ежели бы еще раз посмотреть на него, на моего любимого сына; но бог не хочет этого», — и он заплакал…

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ҫук ӗнтӗ, тавах сире: вӑл вӗт эп юратнӑ пек вӗтетсе пама хӑйсӗр пуҫне никам та пултарайманнине пӗлнӗрен ҫакнашкал усал.
— Нет уж, благодарю вас: она ведь оттого так и груба, что знает, никто, кроме нее, не умеет стереть табак, как я люблю.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ вунтӑваттӑ тултарнӑ тӗле Маша ҫирӗм пилӗк ҫулалла ҫитнӗччӗ; вӑл питӗ чиперччӗ; анчах эпӗ ун ҫинчен ҫырса кӑтартма хӑратӑп, мӗншӗн тесен ман ӑс-хакӑлӑм хам хӗрӳллӗн юратнӑ чухне пуҫра тӑрса юлнӑ ытарайми илӗртӳллӗ, ултавлӑ сӑна тепӗр хут куҫ умне кӑларса тӑратма пултарать.
Маше было лет двадцать пять, когда мне было четырнадцать; она была очень хороша; но я боюсь описывать ее, боюсь, чтобы воображение снова не представило мне обворожительный и обманчивый образ, составившийся в нем во время моей страсти.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кукамайпа пӗрремӗш хут курнӑҫнӑ чух, унӑн типшӗм, пирченӗ питне тата сӳннӗ куҫӗсене курсан, ун ҫине хисеплӗн, хӑрараххӑн йӑпӑлтатса пӑхас туйӑм хӗрхенӳ туйӑмӗпе улшӑнчӗ; кукамай, пичӗпе Люба пуҫӗ ҫумне лӑпчӑнса, куҫӗ умӗнче юратнӑ тӑван хӗрӗн вилӗ кӗлетки тӑнине курнӑ чухнехи пек ӗсӗклесе йӗрсе ярсан, манра хӗрхенӳ юрату туйӑмӗпе ылмашӑнчӗ.
При первом свидании с бабушкой, когда я увидал ее худое, морщинистое лицо и потухшие глаза, чувство подобострастного уважения и страха, которые я к ней: испытывал, заменились состраданием; а когда она, припав лицом к голове Любочки, зарыдала так, как будто перед ее глазами был труп ее любимой дочери, даже чувством любви заменилось во мне сострадание.

— Актриса пулатӑн… вӑт ку айванлӑх! — ярса илтӗм эпӗ Катя сӑмахне, актриса пуласси унӑн яланхи юратнӑ ӗмӗчӗ пулнине астуса.
— В актрисы пойдешь… вот глупости! — подхватил я, зная, что быть актрисой было всегда любимой мечтой ее.

— Ҫук, пӗртте малтанхи пек мар эсӗ халь, — терӗм эпӗ малалла, — кунччен эсӗ пур тӗлӗшпе те пирӗнпе пӗр шутлӑччӗ, пире тӑвансем вырӑнне хураттӑн, пире те, эпир сана юратнӑ пекех, юрататтӑн, халь тем пит шухӑшлатӑн, пиртен те ютшӑнатӑн…
— Нет, ты уж не такая, как прежде, — продолжал я, — прежде видно было, что ты во всем с нами заодно, что ты нас считаешь как родными и любишь так же, как и мы тебя, а теперь ты стала такая серьезная, удаляешься от нас…

— Сире, хамӑн кӑвакӑрчӑнӑмсене, епле юратнине турӑ пӗлет, анчах аннӳне юратнӑ пек эпӗ никама та юратман, юратма пултараймастӑп та.
— Богу известно, как я вас люблю, моих голубчиков, но уж так любить, как я ее любила, никого не любила, да и не могу любить.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн чунӗ турӑ патне туртӑнать, вӑл турӑран ҫут тӗнчере никамран та ытларах юратнӑ ҫынпа хӑйне пӗрлештерме ыйтать, ҫакӑ часах тӳрре килессе те шансах тӑрать.
Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗншӗн-ха ачасене юратнӑ амӑшӗсӗр тӑратса хӑвармалла?
Зачем лишать детей любимой матери?

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫапах та эпӗ ӑна юратнӑ чухлех вӑл кӑмӑлсӑрланасран шикленеттӗм.
Я чувствовал к нему столько же страху, сколько и любви.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика