Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӑнланса (тĕпĕ: ӑнлан) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫаврашка тавра чупакан йӗп тахҫантанпах лайӑх ӗҫлекен, опытлӑ Кедрин сварщик тата хӑй ӗҫне мастер-художник пек тӑвакан Умара Магомет хушшинче мӗнле уйрӑмлӑх пуррине ӑнланса илме пулӑшать.
Бегущая по кругу стрелка помогает понять разницу между хорошим, старым и опытным сварщиком Кедриным и отличным мастером-художником Умарой Магометом.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Ӑнланса илсен, Батманова сума суса пӑхрӗ; унӑн чӗри майӗпен ҫемҫелсе пыни хӗре савӑнтарчӗ.
Поняв, с уважением посмотрела на него; ее радовали постепенно открывавшиеся в нем качества души.

Иккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Тӗллев уҫӑмлӑ пулсан, организациленсен, пӗр шухӑшлӑн тытӑнсан, эпир тума пултарман ӗҫсем ҫуккине эпир паян ӑнланса илтӗмӗр.
Главное в том, что мы с вами убедились сегодня: когда ясна цель, когда мы правильно организованы и единодушны — для нас нет невыполнимых задач.

Пӗрремӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӑл, ӗлӗкхи пекех, ӗҫчен, ҫивӗч, чее, анчах строительствӑн интересӗсем халӗ ӑна ҫывӑхрах пула пуҫларӗҫ, пуринчен ытла тата вӑл хӑй ӗҫӗн тӗп тупсӑмне — ҫынсемшӗн тӑрӑшма кирлине ӑнланса илме пултарчӗ пулас.
Он был деятелен, ловок и хитер по-прежнему, но теперь ему ближе были интересы стройки, и главное — он, пожалуй, научился понимать, что первейший смысл его работы — это забота о людях.

— Эсӗ Батманова ӑнланса илейместӗн, Алеша.
— Ты не понимаешь Батманова, Алеша.

Вӑл Карпов ҫине тинкерсе пӑхрӗ, лешӗ вара пролив варрине хӑйӗн каймаллине ӑнланса илчӗ.
Он внимательно посмотрел на Карпова, и тот понял, что ему идти к середине пролива.

— Ҫакна каланӑ хыҫҫӑн вара урӑх май ҫуккине, епле пулсан та ӗлкӗрмелле иккенне ӑнланса илчӗ.
— И уже сказав это, он понял: другого выхода нет, надо управиться.

Анчах Тихон: — Эсӗ ӑна йытӑ ҫурине вӗлернӗ пек вӗлертӗн. Анчах мӗн тума вӗлертӗн? — тесессӗнех ӑнланса илчӗ.
Но он тотчас понял, как только Тихон сказал: — Убил ты его, как Захар кутёнка. А на что убил?

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Сайра хутра — анчах ку ӗнтӗ час-часах пулма пуҫланӑ — Петр Артамонова хӑйӗн килӗнчи ӑнланмалла мар тӑрмашу вӑратнӑ: унта темле ют ҫынсем пырса кӗнӗ, вӑл вӗсем ҫине тинкерсе пӑхса, вӗсем шавлӑн аташнине ӑнланса илме тӑрӑшнӑ, арӑмӗ ҫухӑрнине илтнӗ:
Изредка, но всё чаще, Петра Артамонова будила непонятная суета в доме: являлись какие-то чужие люди, он присматривался к ним, стараясь понять их шумный бред, слышал вопли жены:

Лайӑх тунӑ та ӗнтӗ вӑл, старике шухӑшлама йывӑр пулнӑ, унӑн шухӑшласси те килмен, ҫитменнине тата вӑл нимӗн те ӑнланма ҫук пирки шухӑшлани те усӑсӑр пулнине тахҫанах ӑнланса илнӗ.
И хорошо сделал, — думать старику было трудно, не хотелось, да он давно уже понял, что и бесполезно думать, потому что понять ничего нельзя.

Анчах алӑка уҫсан, ун умӗнче тӑрса, вӑл мӗн пулмалли пӗтӗмпех пулнине ҫавӑнтах ӑнланса илчӗ: тӑнӑҫ кӑмӑллӑ поручик, куҫхаршисене ҫирӗппӗн пӗтӗҫтерсе, пӳлӗм варринче китель тӳмисене вӗҫертсе ярса, аллисене кӗсйисене чиксе тӑнӑ, китель айӗнчен подтяжкисем курӑннӑ, вӗсенчен пӗри брюки тӳминчен вӗҫерӗнсе кайнӑ; Полина диван ҫинче, пӗр урине теприн ҫине хурса ларнӑ, хӑрах уринчи чӑлхи пӑра пек пӗтӗрӗнсе аннӑ, унӑн ҫивӗч куҫӗсем яланхи пек мар ҫаврака пулнӑ, пичӗ хӗп-хӗрлӗ пулса, юнпа тулса пынӑ.
Но, открыв дверь, стоя на пороге её, он тотчас убедился, что всё уже было: хладнокровный поручик, строго сдвинув брови, стоял среди комнаты в расстёгнутом кителе, держа руки в карманах, из-под кителя было видно подтяжки, и одна из них отстёгнута от пуговицы брюк; Полина сидела на кушетке, закинув ногу на ногу, чулок на одной ноге спустился винтом, её бойкие глаза необычно круглы, а лицо, густо заливаясь румянцем, багровеет.

Ҫав мӗлкесен юхӑмӗ, темшӗн ҫынсенчен те хӑрушӑрахскер, хӑвӑртах куҫран ҫухалчӗ, Яков вара фабрика хапхи патӗнче тунтикун час-часах пулакан ҫапӑҫу пуҫланса кайнине ӑнланса илчӗ, — праҫник хыҫҫӑн ялан тенӗ пекех ҫапӑҫнӑ, анчах ҫав тӗксӗм, ӳлекен мӗлкесен хӑрушла чуппи асра юлчӗ.
Этот поток теней, почему-то более страшных, чем люди, быстро исчез, Яков понял, что у ворот фабрики разыгралась обычная в понедельник драка, после праздников почти всегда дрались, но в памяти его остался этот жуткий бег тёмных, воющих пятен.

Серафим вылянине ӑнланса, вӑл: «Шельма старик, ӑста! Акӑ, Никита ун пек пултараймасть», тесе шухӑшланӑ.
Понимая игру Серафима, он думал: «Шельмец старик, ловок! Вот, Никита эдак-то не умеет».

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл Алексей Ильяна укҫапа пулӑшнине, Мирон ун патне ҫырусем ҫырса тӑнине пӗлнӗ, анчах, хӑйӗн мӑнкӑмӑллӑхне пула, Илья ӑҫта тата мӗнле пурӑнни ҫинчен нихҫан та ыйтса пӗлмен: Ольга, унӑн мӑнкӑмӑллӑхне ӑнланса, сӑмах майӗн хӑех ун пирки питӗ ӑста каласа панӑ.
Он знал, что Алексей помогает Илье деньгами, Мирон пишет ему письма, но из гордости он никогда не расспрашивал, где и как живёт Илья; Ольга сама, между прочим, искусно рассказывала об этом, понимая гордость его.

Ҫапла вӑт, ан ухмахлан! — шухӑшсен хӑвӑрт ҫаврӑнакан ҫӑмхинчен кӗске шухӑш татӑкӗсем тата-тата илчӗ вӑл, ҫав вӑхӑтрах хӑйне хӑй кирлӗ пек тыткалайманнине, ытлашши тӑварласа тӑкнине, хӑйӗн кӳренӗвне ытла та пысӑклатса янине тӗтреллӗн ӑнланса пычӗ.
Да, не дури!» — отрывал он коротенькие мысли от быстро вертевшегося клубка их и в то же время смутно понимал, что вёл себя не так, как следовало, пересолил, раздул обиду свою.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унӑн питӗнчен тинкеререх пӑхса, хӗр ҫавӑнтах вӑл мӗн шутланине ӑнланса, хуллен кулса илчӗ те, лампа хыттӑн вӗрсе сӳнтерчӗ, вара: — Алӑка питӗрес пулать, — терӗ.
Вопросительно взглянув в лицо его, она тотчас же догадливо усмехнулась, сильно дунув в стекло лампы, погасила её и сказала: — Дверь надобно запереть.

Вӑл васкамасӑр, тӑрӑшсах ӑнланмалла сӑмахсем тупса калаҫрӗ, хӑй ҫав вӑхӑтрах вӑл сӑмахсем никама та кирлӗ маррине пит те лайӑх ӑнланчӗ, вара часах ҫав ахаль сӑмахсем мӗне пӗлтернине ӑнланса илеймесӗр, ассӑн сывласа илчӗ те: — Кил ман пата, — терӗ.
Он говорил не спеша, заботливо выбирая слова попроще, отлично понимал, что все они не нужны, и, быстро запутавшись в тёмной мудрости простых слов, сказал, вздохнув: — Поди ко мне.

Мускавра ӑна ӑнланса илнӗ ӗнтӗ!
В Москве это поняли!

Петр ӑна ӑнланса ҫитеймен, ҫапах та Ольга уҫӑ кӑмӑллӑ ҫын пулнӑ, ҫавӑншӑн Петр ӑна кӑмӑлланӑ, анчах, ҫавӑнпа пӗрлех, вӑл унран шикленнӗ, унӑн уҫӑ кӑмӑлӗ темле чеелӗхе пытарса тӑнӑ пек туйӑннӑ.
Мало понятная Петру, Ольга всё-таки нравилась своей простотой, но внушала опасение, что под видимой простотой её скрыта хитрость.

Арӑмӗ тӗрӗс каланине вӑл уҫӑмлӑнах ӑнланса илчӗ: ӑна пурӑнма, чӑнах та, кичем пулнӑ.
Он всё более ясно сознавал, что жена говорит правду: скучно ей жить.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика