Шырав

Шырав ĕçĕ:

качча сăмах пирĕн базăра пур.

качча (тĕпĕ: качча) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Атте Епифановӑна качча илет, ҫавна пӗлетӗн-и?
— Папа женится на Епифановой, ты знаешь?

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Август пӗтмӗшӗнче атте кӳршӗсем патне каллех ҫӳреме пуҫларӗ те эпир (Володьӑпа иксӗмӗр) Мускава ыран тухса каятпӑр тенӗ кун хӑй Авдотья Васильевна Епифановӑна качча илесси ҫинчен пӗлтерчӗ.
В конце августа папа снова стал ездить к соседям и за день до нашего (моего и Володи) отъезда в Москву объявил нам, что он женится на Авдотье Васильевне Епифановой.

XXXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Иккӗмӗш хут авланса, Авдотья Васильевна Епифановӑна качча илнӗ чух атте шӑпах хӗрӗх сакӑр ҫултаччӗ.
Отцу было сорок восемь лет, когда он во второй раз женился на Авдотье Васильевне Епифановой.

Хӗрӗ, Авдотья Васильевна, апла мар, ҫирӗп кӑмӑллӑ е, унран та ытларах, нимӗнпе те интересленмен сапаланчӑк тӑнлӑ, унӑн тата хӑйне пысӑка хурас йӑли пур; качча кайман чиперккесем яланах шӑп та лап ҫавнашкал пулаҫҫӗ.
Дочь ее, Авдотья Васильевна, была, напротив, серьезного характера или, скорее, того особенного равнодушно рассеянного и без всякого основания высокомерного нрава, которого обыкновенно бывают незамужние красавицы.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вара Катенька мана: «Хӗр пуян ҫынна качча тухма шутлать-тӗк, вара ку юрату пулмасть, пуянлӑх ниме пӗлтермен япала ҫеҫ, уйрӑлса пурӑннӑ чух та сӗвӗрӗлме пӗлмен юрату кӑна чӑн-чӑн юрату пулать, терӗ (ку сӑмахсемпе вӑл хӑй Дубкова юратни ҫинчен систерсе каланине ӑнлантӑм эпӗ). Володя эпир мӗн калаҫнине итленӗ пулас, вӑл кӗтмен ҫӗртен чавсаланса ларчӗ те ыйтуллӑ сасӑпа кӑшкӑрса ячӗ:
Но Катенька отвечала мне, что, напротив, это уже не любовь, коли девушка думает выйти замуж за богача, и что, по ее мнению, состояние самая пустая вещь, а что истинная любовь только та, которая может выдержать разлуку (это, я понял, она намекала на свою любовь к Дубкову). Володя, который, верно, слышал наш разговор, вдруг приподнялся на локте и вопросительно прокричал:

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫавӑн пек пулмалла та, — терӗм эпӗ йӑл кулса, ҫав вӑхӑтра хам: унӑн йӑмӑкне качча илсен лайӑх пулӗччӗ, — тесе шухӑшларӑм.
И очень может, — сказал я, улыбаясь и думая в это время о том, что было бы еще лучше, ежели бы я женился на его сестре.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Эпӗ ялта пурӑнӑп, эсӗ ман патӑма пырӑн; тен, эсӗ Сонечкӑна качча илӗн, — терӗ вӑл, — ачасем вылӗҫ пирӗн.
— Я буду жить в деревне, ты приедешь ко мне, может быть, и ты будешь женат на Сонечке, — говорил он, — дети наши будут играть.

Ну, эхер, пырса кӗчӗ ман пуҫа, Дмитрий кӗтмен ҫӗртен Любочкӑна юратса пӑрахас пулсан, — Любочка ӑна юратса пӑрахнӑ-ҫке, — ӑна качча илме шутласан?
Ну, а что, — пришло мне в голову, — ежели бы вдруг Дмитрий влюбился в Любочку, — ведь Любочка влюблена в него, — и захотел бы жениться на ней?

«Мӗн тери шел, Варенька мӗншӗн илемсӗр-ха, вӑл мӗншӗн Сонечка мар-ха, — шухӑша путрӑм эпӗ пӳлӗме пӗччен тӑрса юлсан, — университетран тухнӑ хыҫҫӑн вӗсем патне килсе, ӑна качча тухма сӗнесси мӗнешкел лайӑх пулмалла. Эпӗ ҫапла калӑттӑм: «Княжна, эпӗ ҫамрӑк мар ӗнтӗ — хӗрӳллӗ юратма пултараймастӑп, анчах сана савнӑ йӑмӑка юратнӑ пекех ӗмӗрлӗхех юратӑп».
«Как жалко, что Варенька не хорошенькая и вообще не Сонечка, — мечтал я, оставшись один в комнате, — как бы хорошо было, выйдя из университета, приехать к ним и предложить ей руку. Я бы сказал: «Княжна, я уже не молод — не могу любить страстно, но буду постоянно любить вас, как милую сестру».

Анчах эпӗ Сонечкӑна качча илсен ялта мӗн тери лайӑх пурӑнасси, манӑн урай тӑрӑх кӑштӑртатакан, хама атте тесе чӗнекен ачасем пуласси, вӑл хӑйӗн арӑмӗпе, Любовь Сергеевнӑпа пӗрле, ҫул ҫинчи тумтирсемпех ман патӑма ҫитсе тӑрсан, хам мӗнешкел савӑнасси ҫинчен теме пула тӳрех калама шутламарӑм… ҫаксем вырӑнне, анакан хӗвел ҫине кӑтартса: «Дмитрий, пӑх-ха, мӗн тери хӳхӗм!» — терӗм кӑна.
Но я почему-то не решился сказать ему прямо свои предположения о том, как будет хорошо, когда я, женившись на Сонечке, буду жить в деревне, как у меня будут маленькие дети, которые, ползая по полу, будут называть меня папой, и как я обрадуюсь, когда он с своей женой, Любовью Сергеевной, приедет ко мне в дорожном платье… а сказал вместо всего этого, указывая на заходящее солнце: «Дмитрий, посмотри, какая прелесть!»

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мӗншӗн качча илес мар? — тӑсрӗ вӑл малалла эпӗ ҫирӗплетсе ответленӗ хыҫҫӑн, — ытти тӑнлӑ-пуҫлӑ ҫынсенни пекех, ман тӗллев — май пур таран телейлӗ тата лайӑх пуласси; хӑйӗн кӑмӑлӗ пулсан тата эпӗ никама та пӑхӑнми ҫын пулса тӑрсан, унпа тӗнчери чи илемлӗ хӗрпе пурӑннинчен те телейлӗрех, лайӑхрах пурӑнӑп.
— Отчего ж нет? — продолжал он после моего утвердительного ответа, — ведь моя цель, как и всякого благоразумного человека, — быть счастливым и хорошим, сколько возможно; и с ней, ежели только она захочет этого, когда я буду совершенно независим, я с ней буду и счастливее и лучше, чем с первой красавицей в мире.

— Эсӗ манран «эсӗ ӑна качча илме шутлатӑн-и», — тесе ыйтатӑн-и? — ыйтрӗ вӑл манран, каллех хӗрелсе кайса, анчах ҫаврӑнчӗ те мана куҫран хӑюллӑн пӑхрӗ.
— Ты спрашиваешь, думаю ли я жениться на ней? — спросил он меня, снова краснея, но смело, повернувшись, глядя мне в лицо.

Халь вӑл гусара качча тухасси ҫинчен ӗмӗтленмест ӗнтӗ, юрӑҫӑ е музыканта качча каясшӑн, ҫак тӗллевпе пикенсех музыкӑна вӗренет.
Теперь она мечтала уже выйти замуж не за гусара, а за певца или музыканта и с этой целью усердно занималась музыкой.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Катя пысӑкланса ҫитрӗ ӗнтӗ, романсем питӗ нумай вулать, вӑл часах качча тухма пултарас шухӑш мана халь шӳт пек туйӑнмасть ӗнтӗ; анчах Володя та пысӑк пулсан та, вӗсем туслӑ мар, пӗрне-пӗри кураймаҫҫӗ те пулас.
Катенька была уже совсем большая, читала очень много романов, и мысль, что она скоро может выйти замуж, уже не казалась мне шуткой; но, несмотря на то, что и Володя был большой, они не сходились с ним и даже, кажется, взаимно презирали друг друга.

Ултӑ эрнерен Николай, пирӗн ҫуртри хыпарсен хаҫачӗ, мана кукамай хӑйӗн мӗнпур именине Любӑна парса хӑварни, вӑл качча тухиччен имение пӑхса тӑма аттене мар, Иван Иваныч княҫа хушни ҫинчен каласа парать.
После шести недель Николай, всегдашняя газета новостей нашего дома, рассказывает мне, что бабушка оставила все имение Любочке, поручив до ее замужества опеку не папа, а князю Ивану Иванычу.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫитӗннӗ арҫынпа калаҫма май килсе тухсан, Люба ытла та хӗпӗртет, кирек епле пулсан та гусара качча тухатӑп, тесе калать; Катя вара арҫынсене юратсах каймасть, нихҫан та качча тухмастӑп, тет, тата, хӑйпе арҫын калаҫнӑ чух, темрен хӑранӑ пек улшӑнса каять.
Любочка всегда ужасно рада, когда ей удается поговорить с большим мужчиной, и говорит, что она непременно выйдет замуж за гусара; Катенька же говорит, что все мужчины ей гадки, что она никогда не выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто она боится чего-то, когда мужчина говорит с ней.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ хамӑн юратӑва Маша телейӗшӗн сӳнтерни ман чӗрере шӑпах ҫавӑн евӗрле тарӑн йӗр хӑварчӗ, Маша хӑйӗн телейне Василие качча тухсан кӑна тупассине эпӗ ӑнлантӑм.
Такого рода глубокий след оставила в моей душе мысль о пожертвовании своего чувства в пользу счастья Маши, которое она могла найти только в супружестве с Васильем.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Маша та вӗрсе ярать; эпӗ ҫапла калатӑп: «Василий! Эсир пӗр-пӗрне савнине пӗлетӗп эпӗ, акӑ сана пин тенкӗ укҫа, ӑна качча ил те, турӑ сана телей патӑр», — тетӗп, хам вара диванлӑ пӳлӗме тухатӑп.
— и Маша тоже заплачет; а я скажу: «Василий! я знаю, что ты любишь ее и она тебя любит, на вот тебе тысячу рублей, женись на ней и дай бог тебе счастья», — а сам уйду в диванную.

Вӑл хӑй юратнине ытла та тӗлӗнмелле, пулма пултараймасла палӑртать пулин те (тӗслӗхрен, Машӑна тӗл пулсан, вӑл яланах ӑна мӗнпе те пулин ыраттарасшӑн, е чӗпӗтет, е ывӑҫ тупанӗпе ҫапать, е хӗр сывлӑшне аран-аран ҫавӑракан пуличченех хытӑ чӑмӑртать), вӑл чӑнласах юратать, ҫакна Николай хӑй тӑванӗн хӗрне качча пама килӗшменни ҫинчен татӑклӑн каланӑ хыҫҫӑн Василий ӗҫке ерни те кӑтартса парать, вӑл хупахсем тӑрӑх ҫӳреме, чарусӑрланма пуҫларӗ, пӗр сӑмахпа каласан, вӑл хӑйне япӑхтарса ячӗ, ҫавӑнпа ӑна полици пӳртӗнче пӗрре ҫеҫ мар намӑслантарса ҫаптарчӗҫ.
Несмотря на то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил ладонью, или сжимал ее с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже тем, что с той поры, как Николай решительно отказал ему в руке своей племянницы, Василий запил с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на съезжей.

Пилӗк ҫул каялла вӗсене уйӑрнӑ шӑпа кукамай ҫуртӗнче иккӗшне каллех пӗрлештерчӗ, анчах ҫакӑнпа пӗрлех шӑпа вӗсем пӗрне-пӗри юратассине чӑрмантарма Николая (Машӑн тӑван мучӗшне) кӑларса тӑратрӗ, вӑл хӑй тӑванӗн хӗрӗ Василие качча тухасси ҫинчен илтесшӗн те пулмарӗ, ӑна ӑссӑр тата чарусӑр терӗ.
Судьба, разлучившая их пять лет тому назад, снова соединила их в бабушкином доме, но положила преграду их взаимной любви в лице Николая (родного дяди Маши), не хотевшего и слышать о замужестве своей племянницы с Васильем, которого он называл человеком несообразным и необузданным.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика