Чӑваш чӗлхи корпусӗ

— Мӗн эсӗ тек суятӑн, ӑссӑр ҫын? — сасартӑк тарӑхрӗ Артамонов, хырӑмӗ выҫни хӑйне ӗмсе, типӗтсе пынине туйса, — Мӗн кирлӗ сана?

— Что ты всё врёшь, безумный? — вдруг возмутился Артамонов, ощущая, как голод сосёт и сушит его, — Что тебе надо?

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл чавсисем ҫине тайӑнса пуҫне ҫӗклерӗ те хуллен, ӳпкелесе, тӑрӑхламалларах кулса, чӗлхи ҫинче темле йӳҫек пуррине, ҫӑварӗнче типӗ пулнине туйса калаҫма тытӑнчӗ:

Он опёрся локтями, приподнял голову, заговорил тихо, с укором и насмешкой, чувствуя на языке какую-то горечь и сухость во рту:

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Полина ытларах та ытларах ҫине тӑрса, нумай калаҫакан пулса пычӗ, Яков унӑн сӑмахӗсенче темле тавлашса ҫӗнтермелле мар япала пуррине туйса, ӑна лӑплантарчӗ:

Полина говорила всё настойчивее, всё многословней, Яков чувствовал в её речах нечто неоспоримое и успокаивал:

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ун патӗнчен Яков тул ҫутӑлнӑ чух ҫӑмӑллӑн утса, хайне вӑл хӑрушӑ вӑйӑра темле питех те хаклӑ япала выляса илнӗ ҫын пек туйса пычӗ.

Яков ушёл от неё на рассвете лёгкой походкой, чувствуя себя человеком, который в опасной игре выиграл нечто ценное.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Ан ҫывхар! — асӑрхаттарчӗ вӑл поручике, хӑйӗн куҫӗсем сиксе тухас пекех пулса кайнине, вӗсем ыратма пуҫланине туйса.

— Не подходи! — предупредил он поручика, чувствуя, что у него выкатываются глаза так, что им больно.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ку сӑмахсене пурне те Мирон итлекенсене тата хӑйне вӑл Государство думинче вырӑн йышӑнма тивӗҫлине ӗнентерме каланине Яков ӑнланнӑ, анчах ҫапах та пиччӗшӗн хаяр сӑмахӗсем Якова шиклентернӗ, вӑл хай ҫӗршер рабочисем хушшинче хӳтлӗхсӗр пулнине туйса тӑнине вӑйлатнӑ.

Яков понимал, что всё это говорится Мироном для того, чтоб убедить слушателей и себя в своём праве на место в Государственной думе, а всё-таки гневные речи брата оставляли у Якова осадок страха, усиливая сознание его личной беззащитности среди сотен рабочих.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Куна — Мирон турӗ, — мӑкӑртатса илчӗ кӗҫӗн Артамонов, офицер сӑмахӗсенчен спирт шӑрши пит те вӑйлӑн кӗнине туйса.

— Это — Мирон, — пробормотал Артамонов младший, чувствуя, что слова офицера крепко пахнут спиртом.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫакӑнта Яков ҫынсен ухмахлӑхӗ ӳссе пынине курнӑ, анчах вӑл хӑй хӑрасси шухӑшласа кӑларнӑскер пулман, ку чӑн пурнӑҫранах тухса тӑнӑ; вӑл хӑйӗн мӑйӗ ҫине куҫа курӑнман мӑйкӑч тӑхӑнтарнине, ҫав мӑйкӑч тӑвӑрланса пынине, ӑна вӑл пысӑк та нимӗнпе сирсе яма ҫук хурлӑх патнелле илсе пынине пӗтӗм ӳт-тирӗпе туйса тӑнӑ.

В этом Яков видел нарастание всеобщей глупости, сам же он жил страхом не выдуманным, а вполне реальным, всей кожей чувствуя, что ему на шею накинута петля, невидимая, но всё более тугая и влекущая его навстречу большой, неотвратимой беде.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Яков халь Нестеренко чееленнине, темскер пӑтраштарнине, вӑл ҫеҫ те мар — хӑратма пӑхса ӑна е хӑйне ҫак историрен пӑрса яма пикеннине туйса тӑчӗ; офицер: ҫынна хӑранипе те пеме пулать тесен вара, Яков ӑна шанманни ҫирӗпленсех ҫитрӗ:

Яков чувствовал, что Нестеренко хитрит, путает что-то, даже как бы хочет запугать и отодвинуть его или себя в сторону от этой истории; а когда офицер сказал о возможности выстрела с испуга, подозрение Якова упрочилось:

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Яков хӑй ӑна кӑмӑла кайнине пӗлсе, туйса тӑнӑ.

Яков знал, чувствовал, что он ей нравится.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫак хӑрушлӑха туйса илни ӑна, урӑлтарса, ура ҫине тӑратнӑ.

Сознание этой опасности, отрезвив его, поставило на ноги.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Пуҫри мухмӑр шавӗ витӗр, вӗҫӗмсӗр ӗҫнипе анраса ҫитнӗ шӑмшак ыратнине туйса, Артамонов иртнӗ каҫ мӗн-мӗн пулнисене, мӗнле ашкӑннисене салхуллӑн аса илсе выртрӗ; ҫав вӑхӑтра, сасартӑк, стена ӑшӗнчен тухнӑ пек, Алексей кӗрсе тӑчӗ.

Сквозь похмельный гул в голове и ноющую боль отравленного тела Артамонов угрюмо вспоминал события и забавы истекшей ночи, когда вдруг, точно из стены вылез, явился Алексей.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Аха, авӑ мӗн иккен! — шухӑшларӗ Петр, сухалӗ ӑшнелле кулса тата шӑллӗ турра ӳпкелешни хӑйне пит те лӑплантарнине туйса; манах хӑйӗн тӑванӗсем ҫине ӳпкелешменни аван-ха вӑл.

«Ага, вот оно что!» — подумал Пётр, усмехаясь в бороду, чувствуя, что жалобы брата на бога очень успокаивают его; это хорошо, что монах не жалуется на родных.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Манах сӑмахӗсем хӑйне пӑлхатнине туйса, аслӑ Артамонов кӑмӑлсӑр мӑкӑртатса илчӗ:

Чувствуя, что слова монаха тревожат его, Артамонов старший проворчал:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унтан вӑл хӑвӑрт, сулӑнкаласа, хӑйӗн ӑс-тӑнӗ хуйхӑпа тарӑху сӑмахӗсем ӑшӗнче, арпашса пӗтнӗ ҫип ӑшӗнчи ӑса пек, пӑтрашса кайнине туйса, аяккалла утса кайрӗ.

И быстро пошёл, покатился прочь, шатаясь, чувствуя, что разум его снуёт в словах горя и гнева, как челнок в запутанной основе.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хӑй ытлашши ҫилленсе калаҫма тытӑннине туйса, Петр Артамонов хӑйӗн сӑмахӗсене ҫемҫетме хӑтланчӗ:

Почувствовав, что он стал говорить излишне сердито, Пётр Артамонов попытался сгладить свои слова:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫур сехетрен Артамонов, васкамасӑр, хӑйне темле ҫӑмӑллӑн туйса, фабрикӑна кайрӗ; хӑшне хӑлхинчен турткаларӗ, шпульница намӑса пӗлмесӗр ачашланине аса илсе, темиҫе хут сурчӗ, хӑй ҫавӑнтах хуллен кулса илчӗ: ӑна хӑй такама пит те ӑста улталанӑ пек туйӑнчӗ…

Через полчаса Пётр Артамонов не торопясь шёл на фабрику, приятно опустошённый; дёргал себя за ухо, поплёвывал, с изумлением вспоминая бесстыдство ласк шпульницы и усмехался: ему казалось, что он кого-то очень ловко обманул, обошёл…

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Пирвайхи хут ӑна хӗрарӑм ҫав тери вӑйлӑн, тӑна ҫухатмаллах хумхатса ячӗ; кунта темле хӑрушӑ япала пулма пултарнине туйса, вӑл хӑраса кайрӗ.

Впервые женщина действовала на него так властно и сокрушительно; он даже испугался, смутно ощущая в этом нечто опасное, угрожающее.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Алексей вӑйлатса пыракан ӗҫ шыв хӗрринчи хӑйӑрлӑ сӑртсем тӑрӑх анлӑрах та анлӑрах сарӑлнӑ; халӗ ӗнтӗ ҫав сӑртсем хӑйсен ылтӑн тӗсне ҫухатнӑ, унта слюда кӗмӗл евӗрлӗ йӑлтӑртатни те пӗтсех пынӑ, кварцӑн куҫа йӑмӑхтарса йӑлтӑртатакан хӗлхемӗсем сӳннӗ, хӑйӑр ытларах та ытларах таптаннӑ, ҫуркунне ун ҫинче ҫулсеренех тӗрлӗ ҫумкурӑксем ем-ешӗл сарӑлса ӳснӗ, сукмаксем ҫинче шӑнӑр курӑкӗ хӑйӗн ҫулҫине ҫӗр ҫумнелле уснӑ; хупах мӑн хӑлхисене сарса янӑ; садри йывӑҫсем фабрика тавра чечек сапаланӑ; кӗрхи ҫулҫӑсем, ҫӗрсе, самӑрланакан хӑйӑра ҫемҫетнӗ, фабрика хытӑрах та хытӑрах шавланӑ, ытларах пӑшӑрхантарнӑ, чӑрмав кӳнӗ; унта ҫӗршер йӗке сӗрленӗ, станоксем пӑшӑлтатнӑ; яра кунӗпе машинӑсем антӑхса каяс пек хашканӑ, фабрика ҫинче татти-сыпписӗр ӗҫ шавӗ кӗрлесе тӑнӑ, — ҫак пӗтӗм пурлӑхӑн хуҫи ху пулнине туйса тӑма тӗлӗнсе каймаллах, мӑнкӑмӑлланмаллах аван пулнӑ.

Раздуваемое Алексеем дело всё шире расползалось по песчаным холмам над рекою; они потеряли свою золотистую окраску, исчезал серебряный блеск слюды, угасали острые искорки кварца, песок утаптывался; с каждым годом, вёснами, на нём всё обильнее разрастались, ярче зеленели сорные травы, на тропах уже подорожник прижимал свой лист; лопух развешивал большие уши; вокруг фабрики деревья сада сеяли цветень; осенний лист, изгнивая, удобрял жиреющий песок, фабрика всё громче ворчала, дышала тревогами и заботами; жужжали сотни веретён, шептали станки; целый день, задыхаясь, пыхтели машины, над фабрикой непрерывно кружился озабоченный трудовой гул; приятно было сознавать себя хозяином всего этого, даже до удивления, до гордости приятно.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Мӗн хӑтланма? — тӗлӗнсе ыйтрӗ упӑшки, анчах та арӑмӗ ӑна хӑй мӗнрен хӑранине лайӑх туйса илмелле ӑнлантарса парсан, вӑл, тарӑхса, хӑйне хӑлхинчен туртса илсе: «Кӑлӑхах каларӑм», — тесе шухӑшларӗ.

— Чем? — удивлённо спросил муж, а когда она ощутимо объяснила ему, чего боится, он подумал, с досадой дёргая себя за ухо: «Напрасно говорил».

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.