Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫакса (тĕпĕ: ҫак) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Минута яхӑн пӗр тапранмасӑр тӑчӗ, унтан каллех портретне малтанхи пек ҫавӑрса хучӗ, пӗр татӑк хура лента тупса, ӑна портречӗ ҫине ҫакса ячӗ.
С минуту она постояла, не оборачиваясь, потом вернула портрет в прежнее положение, достала кусок черной ленты и прикрепила его к фотографии мужа.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӗсем чӗтреҫҫӗ, макӑраҫҫӗ, персе е ҫакса вӗлересшӗн, теҫҫӗ пулмалла.
Они дрожали, плакали, полагая, очевидно, что их будут сейчас расстреливать или вешать.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Параднӑй форма тӑхӑнса, кӑкӑрӗ ҫине хӗрес ҫакса ӳкернӗ фотографие кӗсйинчен кӑларчӗ те «Клерӑна Отторан асӑнмалӑх» тесе ҫырчӗ.
Он достал из кармана фотографию, где был снят в парадной форме, с крестом на груди, и написал: «На память Клере от Отто».

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

— Пире ҫакса вӗлерттересшӗн-и? — терӗ карчӑк хӗрсе кайсах.
— Хотите, чтобы нас повесили, что ли? — говорила старуха с горячностью.

Приказра каланине туманнисене халӑх умӗнчех ҫакса вӗлерме пулнӑ.
Невыполнение приказа каралось публичным повешением.

Ҫакса вӗлернисем пуҫран тухмаҫҫӗ.
Повешенные не выходили из головы.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Хушамата, ята, адресе ҫырчӗҫ те, кӑкӑр ҫинче шурӑ ҫӑлтӑр ҫакса ҫӳреме хушрӗҫ.
Записали только фамилию, имя, адрес и приказали носить белую звезду на груди.

Ҫакса вӗлернӗ ҫынсене курсан, эпӗ калама ҫук хумханса кайрӑм.
Вид казненных произвел на меня очень тяжелое впечатление.

Ҫакса вӗлернӗ ҫынсем патӗнче ним чӗнмесӗр хӗрарӑмсем, ачасем тӑраҫҫӗ, хӑраса ӳкнӗскерсем, вӗсем пӗрре ҫакнисем ҫине, тепре пӗр-пӗрин ҫине пӑхса илеҫҫӗ.
Около повешенных молча толпились женщины и дети, они с ужасом смотрели то на трупы, то друг на друга.

Рабочи Петр Борин, темиҫе ҫул хушшинче ҫаратса, вӗлерсе, пусмӑрласа ҫӳренӗ ӗҫсене итленӗ хыҫҫӑн, сут ҫапла йышӑнать: Петр Борина, чи пысӑк айӑп парса, ҫакса вӗлермелле.
Заслушав дело по обвинению рабочего Петра Борина в насилиях, грабежах, убийствах, чинимых им, Петром Бориным, на протяжении последних лет, постановили: применить к Борину высшую меру наказания — смертная казнь через повешение.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Борина ҫакса вӗлереҫҫӗ вӗт.
— Но Борина повесят.

Тен ҫакса та вӗлерӗҫ…
И, возможно, повесят…

Пӳлӗмӗн тенисене картинӑсем ҫакса тултарнӑ.
Комната была со стенами, увешанными картинами, с зеркалами.

Каллех ҫакса хураҫҫӗ, а пире ареслӗҫ те ҫавӑн пекех ҫакса хурӗҫ.
Их опять повесят, а нас арестуют и тоже повесят.

Хулпуҫҫисем урлӑ винтовкӑпа хӗҫ ҫакса янӑ.
С винтовкой и саблей.

Иккӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Вӑл сана, паллах ҫакса вӗлерттерет.
Если и казнит он тебя, —

— Местечкӑран килнисем мана ака мӗн каласа пачӗҫ: иртнӗ каҫхине сирӗн пек тарса пынӑ мужиксем генерал патне каҫару ыйтма пынӑ тет, анчах лешӗ вӗсемпе калаҫса сӑмахне те сая яман, тытнӑ та пӗтӗмпех ҫакса вӗлерттернӗ.
— Мне уже докладывали из местечка, что прошлой ночью, вот так как вы, пришли беглые мужики к генералу, а он и слушать их не стал, а приказал просто повесить.

Кӑвайтсем ҫине, виҫӗ юпа лартса, чейниксем, котелоксем е пысӑк чукунсем ҫакса янӑ.
Над ними на трех палках висели чайники, солдатские котелки и большие чугунные котлы.

Анчах пире ҫакса вӗлерсен те, ҫапах икӗ ҫул тупма пулать…
Но если даже нас повесят, то ведь и из этого положения будут два выхода…

Ан тив, ҫӗмӗрсе тӑкчӑр, анчах пирӗн каллех икӗ ҫул пур: е пире шуррисем тыткӑна илсе, персе пӑрахаҫҫӗ, е ҫак вӑрмантах ҫакса хӑвараҫҫӗ.
Если мы будем побиты, то и из этого положения есть два выхода; или нас белые возьмут в плен и расстреляют или… или просто повесят в лесу.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика