Шырав

Шырав ĕçĕ:

сире (тĕпĕ: эсир) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ сире, хаклӑ юлташӑм, пӗрине ҫеҫ кӑтартрӑм.
Я ж вам, дорогой товарищ, на одну беду указал.

Председатель касси // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

Сире ертсе пыратӑп.
Руковожу вами.

Тумлам // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

«Мана пӗр сӑмах та пулин ҫырса ярса, — ҫапла пӗтерчӗ Санин хӑй ҫырӑвне, — ырӑ ӗҫ тӑватӑр эсир, сирӗн пек чӗреллӗ ҫын ҫеҫ ун пек тума пултарать, — эпӗ сире хам мӗн сывлӑш тухичченех тав тӑвӑп. — Эпӗ кунта «Шурӑ Акӑш» гостиницинче чарӑнтӑм (ку сӑмахсене вӑл туртса тухрӗ), сирӗн ответа ҫуркуннеччен кӗтетӗп».
«Написав мне хоть одно слово, — так кончил Санин свое письмо, — вы сделаете доброе дело, достойное вашей прекрасной души, — и я буду благодарить вас до последнего моего дыхания. Я остановился здесь, в гостинице Белого лебедя (эти слова он подчеркнул) и буду ждать — ждать до весны — вашего ответа».

XLIV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Астӑватӑр-и, ӗнер эпӗ сире Энеида ҫинчен каланӑччӗ?
Помните, я вам говорила вчера об «Энеиде»?

XLII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

— Алсенчен сӑран шӑрши кӗрет те ӗнтӗ, — терӗ вӑл, — анчах ку сире нимех те мар вӗт?..
— Руки будут кожей пахнуть, — сказала она, — да ведь это вам ничего?

— Сире вӑрман патне, сӑртсем патне илсе килетӗп терӗм эпӗ…
— Я сказала, что приведу вас к лесу, к горам…

— Юланутпа ҫапла ҫӳреме ҫавӑнӑҫлӑ-и сире? — ыйтрӗ Санин, ӑна хӑваласа ҫитсе.
— Вам так весело верхом ездить? — спросил Санин, догнав ее.

XLI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Эпӗ сире юлашкинчен, уйрӑлас умӗн калатӑп: эсир питӗ лайӑх ҫын — кайран ӳпкелемелле пулас ҫук.
— Я вам говорю напоследях, перед разлукой: вы прелесть — и раскаиваться не будете.

Акӑ сире ман алӑ, перчеткесӗр, сылтӑмми, ӗҫ тумалли.
Вот вам моя рука, без перчатки, правая, деловая.

XL // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ыран, ирпе, эпӗ сире хампа пӗрле илетӗп — эпир сирӗнпе хула тулашне каятпӑр.
Завтра поутру я вас возьму с собою — и мы поедем вместе за город.

— Хушмастӑр-и, сударыня; эпӗ сире хӑвӑр каретӑна шыраса тупса парӑп? — ҫаврӑнчӗ ҫамрӑк офицер Марья Николаевна еннелле, чӗтрекен сассипе хӑй урса кайнине кӑшт палӑртса.
— Не прикажете ли, сударыня, я вам отыщу вашу карету? — обратился к Марье Николаевне молодой офицер с трепетом худо сдержанного бешенства в голосе.

— Пӗлетӗр-и мӗн: сире сӑнчӑрлама ҫук, анчах эпӗ те сӑнчӑрламастӑп-ҫке.
— Знаете что: на меня цепей наложить нельзя, но ведь и я не накладываю цепей.

XXXIX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ҫавӑнпа кунта илсе килтӗм те эпӗ сире, эпир иксӗмӗр ҫеҫ акӑ, эпӗ сирӗнпе пӗр пытармасӑр калаҫатӑп…
Оттого я и залучила вас сюда, и остаюсь с вами наедине, и говорю с вами так откровенно…

— Эсир мана килӗшетӗр, — терӗ Марья Николаевна малалла лӑпкӑ сассипе, анчах ун ҫине пӑхсассӑн вӑл лӑпкӑ марри палӑрать, — ҫавӑнпа ҫаксене пурне те калатӑп та сире.
— Я вам все это говорю, — продолжала Марья Николаевна спокойным тоном, который, однако, не совсем соответствовал выражению ее лица, — потому что вы мне очень нравитесь.

— Мана, Марья Николаевна, пӗртте кичем мар, эпӗ сире лайӑх итлетӗп.
— Мне вовсе не скучно, Марья Николаевна, и слушаю я вас с любопытством.

Кичем мар-и сире?
Вам не скучно?

— Сире тата ҫакна калатӑп: шухӑшласа пӑхма хирӗҫ мар эпӗ — шухӑшлани вӑл лайӑх… тата ӑсне те пире ҫавӑнпа панӑ; анчах хам мӗн тусан мӗн пуласси ҫинчен нихҫан та шутламастӑп эпӗ, май килнӗ чухне вара чӗрне тӑршшӗ чухлӗ те шеллеместӗп хама: мӗн шеллес.
— Скажу вам еще одно: я не прочь размышлять… оно весело, да и на то ум нам дан: но о последствиях того, что я сама делаю, я никогда не размышляю, и когда придется, не жалею себя — ни на эстолько: не стоит.

— Ну-с, — пуҫларӗ Марья Николаевна, каллех диван ҫине ларса, — эсир лекрӗр ӗнтӗ, хӑвӑр хӗрпеле ҫывӑх ларса киленес вырӑнне, манпа ларас пулать сирӗн… куҫӑрсене унталла-кунталла ан вылятӑр, ан ҫилленӗр — эпӗ сире ӑнланатӑп, сире ӑҫта каяс тенӗ, унта яма та сӑмах патӑм эпӗ… халӗ ӗнтӗ ман сӑмаха итлӗр.
— Ну-с, — начала Марья Николаевна, снова опускаясь на диван, — так как вы попались и должны сидеть со мною, вместо того чтобы наслаждаться близостью вашей невесты… не вращайте глазами и не гневайтесь — я вас понимаю и уже обещала вам, что отпущу вас на все четыре стороны, — а теперь слушайте мою исповедь.

Сӑлтавне эпӗ сире халӗ мар, антракт пӗтсен калӑп акӑ.
Я вам скажу причину не теперь, а вот как только кончится антракт.

Тен ку сире интереслентермест пуль; анчах пурпӗрех.
Вас это не интересует, может быть: но все равно.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика