Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑн сăмах пирĕн базăра пур.

кӑмӑллӑн (тĕпĕ: кӑмӑллӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Аван боец пулать, эпӗ ӑна пӗтӗм халӑх умӗнче калатӑп! — тетчӗ мӑкши кӑмӑллӑн.
Хороший боец будет, это я говорю на весь народ, — добродушно говорил мордвин.

XIV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӗске сӑхманӗн лапра ҫаннипе куҫҫульне шӑлса, вӑл урисене чарса пӑрахса, хӑйӗннисем умӗнче тӑратчӗ те кӑмӑллӑн калатчӗ:
Вытирая слезы грязным рукавом короткого кафтана, он стоял впереди своих, широко расставя ноги, и добродушно вызывал:

Тӗксӗмрех Ларионыч кӑмӑллӑн калатчӗ:
Серый Ларионыч ласково говорил:

Эпӗ пӗлетӗп: Ситанов «аскӑн» хӗре юратса кайнӑ, хӗрӗ ӑна вӑтанмалла чир ертнӗ, анчах Ситанов хӑйне юлташӗсем хушнӑ хыҫҫӑн ӑна уншӑн хӗнемест, ун валли пӳлӗм тупса панӑ, хӗре сыватать тата яланах ун ҫинчен ӑраснах кӑмӑллӑн, вӑтансарах калаҫать.
Я знаю, что Ситанов полюбил «гулящую» девицу, а она заразила его постыдной болезнью, но он не бьет ее за это, как советуют ему товарищи, а нанял ей комнату, лечит девицу и всегда говорит о ней как-то особенно ласково, смущенно.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Чышкисене чӑмӑртаса, вӑл хӗрарӑм патнелле йӑпшӑнса пырать те сасартӑк, урипе тап! тапса илсе, аллисене сарса пӑрахса, хӗрарӑм умне чӗркуҫленсе ларать, куҫ харшисене ҫӳлелле хӑпартса, кӑмӑллӑн йӑл кулать.
Сжав кулаки, он крадется к женщине и вдруг, топнув ногой, падает на колени перед нею, широко раскинув руки, подняв брови, сердечно улыбаясь.

Старик Гоголев ытларах хӗпӗртенипе тытӑна-тытӑна чечук акафист вуланӑ пекех, хӗрарӑмӑн илемне мухтать, хӗрарӑмӗ кӑмӑллӑн йӑл кулса итлесе ларать, Гоголевӑн сӑмаххисем арпашса кайсан, хӗрарӑмӗ хӑй синчен калать:
Старик Гоголев, заикаясь от восторга, хвалит красоту женщины — точно дьячок акафист читает, она слушает, благосклонно улыбаясь, а когда он запутается в словах — она говорит о себе:

Унта мӗнлерех калаҫса татӑлнине пӗлместӗп, анчах та Йӑкӑнат килне кӑмӑллӑн таврӑннӑ.
Как уж они там решали, не знаю, но только Игнат встретился мне сияющий.

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

Хӑй кӑмӑллӑн кулать.
— И улыбается.

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Счетовод, пӗчӗк те ырханкка, кукша пуҫӗ ҫинче мамӑк ҫеҫ юлнӑ старик, кӑмӑллӑн ыйтма хӑйнӑ:
Счетовод, маленький, щупленький старичок с пушком на лысой голове, осмелился вопросить вежливо:

2 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Те вӑл эпӗ питӗ тинкерсе пӑхнине асӑрханипе, те Петр Кузьмич вӑл «сывлӑх сунатӑп — тухса кайӑр» тенине хирӗҫ кӑмӑллӑн пуҫ сулса саламланипе пулчӗ ку, те тата, пирӗн калаҫӑва итлесе тӑрса ӗҫе чӗрре кӗртсе яма юраманнине, сӑмаха люцерна ҫинчен пӑрса яма кирлине ӑнланчӗ, — ӑна пӗлместӗп, анчах та унӑн сасси кӑштах ҫемҫелсе кӑмӑллӑрах пулса тӑчӗ.
Оттого ли, что она заметила мой пристальный взгляд, оттого ли, что Петр Кузьмич на ее «здравствуйте-уходите» ответил вежливым приветствием, или, подслушав наш разговор, она поняла, что обострять дело не следует и надо нас отвлечь от люцерны, — не знаю почему, но голос ее стал немного приветливее.

Гришка Хват // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 18–40 с.

Хватов, аллисене ҫурӑмӗ хыҫнелле тытса, председатель ҫине ӑна пӗртте кӑмӑллӑн йышӑнма шутламасӑр пӑхса тӑчӗ те, кӑштах кӳреннӗ пек каласа хучӗ:
Хватов, заложив руки за спину, смотрел на председателя без какого-либо выражения гостеприимства и проговорил с ноткой недовольства:

— Аван! — терӗ Евсеич, кӑмӑллӑн кулса.
— Хорошо! — улыбаясь, сказал Евсеич.

Вара ҫынӗ тата ыйтнӑ, хыттӑнах мар, — анчах петӗм чунтан, кӑмӑллӑн ыйтрӗ:
Тогда человек еще спросил, негромко, но очень задушевно:

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл час-часах ҫав Алексаша ҫинчен аса илетчӗ, пӗрре вара тем ҫинчен шухӑшласа, сив кӑмӑллӑн лавкана пырса приказчика каласа пачӗ:
Он всё чаще вспоминал про этого Алексашу и однажды, придя в лавку озабоченный, суровый, объявил приказчику:

Петр Васильев ҫынсене хӗрхенместчӗ, турӑ ҫинчен вара ӑшӑ кӑмӑллӑн, йывӑррӑн сывласа илсе, куҫӗсене пытарса сӑмахлатчӗ.
Петр Васильев людей не жалел, а о боге говорил с теплым чувством, вздыхая и пряча глаза.

Вӑл мана мыскаралла япаласем тума пултаракан ухмах мар йытӑ ҫурине пӑхнӑ пек интересленсе кӑмӑллӑн пӑхать.
Он относится ко мне ласково, с любопытством, как к неглупому кутенку, который умеет делать забавные штуки.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Мана буфетчица темле шикленмелле пек кӑмӑллӑн пӑхать, — ирхине манӑн ӑна пит ҫума шыв памалла, анчах ҫав ӗҫе иккӗмӗш класри горничнӑй Лушӑн, таса та савӑнӑҫлӑ хӗрӗн тумаллаччӗ.
Ко мне подозрительно ласково относится буфетчица, — утром я должен подавать ей умываться, хотя это обязанность второклассной горничной Луши, чистенькой и веселой девушки.

Эпӗ лайӑх астӑватӑп: юрату, илемлӗх тата савӑнӑҫ темле пӗлме ҫук вырнаҫса тӑракан вырӑн ҫинчен, чун ҫинчен кукамай пит асӑрханса калаҫатчӗ, лайӑх ҫын вилсессӗн, шурӑ ангелсем унӑн чунне кӑвак пӗлӗт ҫине, кукамайӑн ырӑ турри патне илсе каяҫҫӗ тесе ӗненеттӗм эпӗ, турӑ вара ӑна кӑмӑллӑн кӗтсе илет теттӗм.
Я очень помню, как осторожно говорила бабушка о душе, таинственном вместилище любви, красоты, радости, я верил, что после смерти хорошего человека белые ангелы относят душу его в голубое небо, к доброму богу моей бабушки, а он ласково встречает ее:

Вӑл сӑмах ҫынсен йӑпӑлкка чӗлхисем ҫинче ҫав тери тымар ярса лартни мана кӑмӑла каймасть, мужиксем хӑйсен чунне вараланса, ҫиленсе те кӑмӑллӑн амӑшсене асӑнса ятлаҫҫӗ пулсан, — ҫав мана чӗререн пырса тивет.
Мне не нравится, что слово это так прижилось на скользких языках людей, а когда мужики матерщинничают, злобно и ласково, поганя душу, — это бьет меня по сердцу.

Яков уҫӑ кӑмӑллӑн кулать:
Яков добродушно смеется:

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика