Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑн (тĕпĕ: ҫав) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑй вӑл чалӑшрах ларнӑ, ҫавӑн пирки пулас унӑн сылтӑм хулпуҫҫийӗ сулахаййинчен ҫӳллӗрех курӑнать.
Сидел он косо, и, должно быть, от этого правое плечо у него было выше левого.

XXIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ҫавӑн пек иккӗленмелле, салхуллӑ вӑхӑтра, йывӑр шухӑшсем пуснӑ самантсенче, вӑл ним чӗнмесӗр пӗр кун, икӗ кун пурӑнчӗ, виҫҫӗмӗшӗнче вара Саша килчӗ те Николая: — Пӗтӗмпех хатӗр! Паян пӗр сехетре… — терӗ.
Так, в этой туче недоумения и уныния, под тяжестью тоскливых ожиданий, она молча жила день, два, а на третий явилась Саша и сказала Николаю: — Все готово! Сегодня в час…

— Эпӗ те ҫавӑн пекех шутлатӑп! — терӗ Николай, аякран тухса тӑрса.
— Я тоже так думаю! — сказал Николай, появляясь в двери.

XXII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Ӑна мӗнле калатӑн? — ҫавӑн пекех хуллен ыйтрӗ амӑшӗ.
— Как ей скажешь? — так же тихо спросила мать.

Ҫавӑн хыҫҫӑнах унӑн чӗринче ывӑлӗ пирки шухӑш ҫуралчӗ.
А вслед за этим в сердце ее выросла дума о сыне:

XXI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Шӑп та ӗнтӗ ҫавӑн пек ачасенчен чӑн-чӑн пролетари интеллигенцийӗ ӳсмелле, вӑл эпир лере класлӑ хирӗҫӳсем ҫук ҫӗре кайсан пирӗн вырӑна тӑмалла.
— Именно из таких ребят должна вырасти истинно пролетарская интеллигенция, которая сменит нас, когда мы отыдем туда, где, вероятно, нет уже классовых противоречий…

XIX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пӗлетӗр-и, Рыбин ҫинчен ял валли хут ҫырас пулать, вӑл хӑйне ҫавӑн пек хӑюллӑ тыткалать пулсан, ку ӑна сиен тӑвас ҫук.
Видите ли, о Рыбине необходимо написать бумажку для деревни, ему это не повредит, раз он ведет себя так смело.

Ҫулталӑка яхӑн ҫавӑн пек пурӑнни — ҫав тери киревсӗр япала вӑл.
Почти год такой жизни — это уродство.

Хӑйне ҫавӑн пек ӑшшӑн пӑхни амӑшӗн чӗрине ҫемҫен пырса тиврӗ те, вӑл каллех куҫне хупса кӑмӑллӑн кулса илчӗ.
Эта ласка мягко тронула мать своей простотой, и, снова закрыв глаза, она улыбнулась.

XVIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Акӑ, нумай пулмасть Смоляковӑна — кунтан инҫетре мар ҫавӑн пек ял пур — куланай хырса илме пынӑ пулнӑ, анчах мужиксем чӗвен тӑнӑ та шалчасем тытнӑ!
Намедни в Смоляково — тут недалеко деревенька такая — приехали подати выбивать, а мужики — на дыбы да за колья!

Ҫавӑн пек ҫынсем ҫине, ҫавӑн пек пурнӑҫ ҫине хушӑк витӗр пӑхасчӗ хӑть, тесе шухӑшлатӑн.
Думаешь, хоть бы в щелку посмотреть на таких людей и на жизнь.

— Халӑхӑн ҫавӑн пек ҫынсемпе пӗрле кайма юрать, вӗсем пӗчӗк ӗҫ тунипе килӗшес ҫук, пур ултава, пӗтӗм усала, ҫӑткӑнлӑха ҫӗнтермесӗр чарӑнас ҫук, пӗтӗм халӑх пӗр чун пулса пӗрлешиччен, вӑл пӗр сасӑпа: эпӗ аслӑ хуҫа, эпӗ хам пуриншӗн те пӗр тан закон тӑватӑп, тесе каличчен, вӗсем ӗҫлеме чарӑнас ҫук…
— С такими людьми можно идти народу, они на малом не помирятся, не остановятся, пока не одолеют все обманы, всю злобу и жадность, они не сложат рук, покуда весь народ не сольется в одну душу, пока он в один голос не скажет — я владыка, я сам построю законы, для всех равные!..

XVII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ҫӗтӗк-ҫатӑк тумланнӑскер, сухалне, ҫӳҫне-пуҫне арпаштарса янӑскер, вӑл халь ҫеҫ такампа ҫапӑҫнӑ, хӑйӗн тӑшманне ҫӗнтернӗ те ҫавӑн пирки пӗтӗмӗшпех савӑнӑҫлӑн хавхаланса кайнӑ ҫын пек курӑнчӗ.
Оборванный, всклокоченный, со спутанными волосами на голове, он, казалось, только что подрался с кем-то, одолел противника и весь охвачен радостным возбуждением победы.

Ҫавӑн пирки халь мужиксем ҫавнашкал пула пуҫларӗҫ, — инкек!
Теперь от этого такие мужики заводятся — беда!

XVI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Халӑх ҫавӑн пек кӑшкӑрни йӑлӑнса ыйтнӑ пек, лӑплантармалла янӑрарӗ, ку сасӑсем, пурте пӗр кӗвве пӗрлешсе, темӗнле уҫӑмсӑр, анчах пуринчен ытларах шанӑҫсӑр та хурлӑ шухӑшлӑн тухрӗҫ.
Крики толпы звучали умиротворяюще, просительно, они сливались в неясную суету, и все было в ней безнадежно, жалобно.

Ҫавӑн пирки унӑн пичӗ чалӑш пек, путсӗр кулӑпа нӗрсӗрленнӗ пек туйӑнать.
И от этого лицо его казалось кривым, обезображенным тупой, мертвой улыбкой.

— Пуян ҫынна райра та тӑвӑр, — ҫавӑн пек!..
— Богатому и в раю тесно, — такое дело!..

XV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пӗлетӗр-и, Саша, ҫавӑн пек ҫынсем хушшинче пурӑнасси, вӗсен юлташӗ пуласси, вӗсемпе пӗрле ӗҫлесси — пысӑк телей вӑл.
Знаете, Саша, это большое счастье жить среди таких людей, быть их товарищем, работать с ними…

XIV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вӑл та ҫавӑн хыҫҫӑн партине кӗнӗ.
Она тоже вошла в партию после этого.

— Вӑл пирӗн партин ялавне никамран малтан уҫҫӑн ҫӗкленӗ! — тесе хучӗ те ҫамрӑк йӗкӗт мӑнкӑмӑллӑн, унӑн мӑнкӑмӑллӑхӗ амӑшӗн чӗринче те ҫавӑн пекех хускалса илчӗ.
— Он первый открыто поднял знамя нашей партии! — с гордостью заявил юноша, и его гордость созвучно отозвалась в сердце матери.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика