Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӑслӑ сăмах пирĕн базăра пур.

ӑслӑ (тĕпĕ: ӑслӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Зухин калама ҫук ӑслӑ, питӗ ӑнкаруллӑ, уншӑн питӗ кӑткӑс япалана тӑруках пӗтӗмпе ӑнкарса илесси тата ку япалан вак-тӗвекӗсемпе пӗтӗмӗшле ыйтӑвӗсене малтанах тӗшмӗртесси ҫав пӗтӗмӗшле ыйтусем мӗнле законсенчен тухса тӑнине ӑс-хакӑлӗпе тишкӗрессинчен ҫӑмӑлрах.
Он был необычайно умен, в особенности понятлив: ему легче было сразу обнять целый многосложный предмет, предвидеть все его частности и выводы, чем посредством сознания обсудить законы, по которым производились эти выводы.

ХLIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ан хӑра, — хуравларӗ Зухин така шӑммин миммине ӗмсе кӑларнӑ май (астӑватӑп-ха, ҫав вӑхӑтра эпӗ ак мӗнле шухӑшларӑм: вӑл миме нумай ҫиет, ҫавӑнпа питӗ ӑслӑ).
— Небось, — отвечал Зухин, высасывая мозг из бараньей кости (я помню, в это время я думал: от этого-то он так умен, что ест много мозгу).

ХLIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл тӗреклӗ кӗлеткеллӗ, хура ҫӳҫлӗ ҫын, кӑштах тӑртанса тӑракан ҫап-ҫутӑ пичӗ акӑш-макӑш ӑслӑ, йӳрӗк тата никама пӑхӑнми сӑнлӑ.
Это был маленький плотный брюнет с несколько оплывшим и всегда глянцевитым, но чрезвычайно умным, живым и независимым лицом.

Тӳрӗ кӑмӑллӑ йӑваш Оперова эпӗ пӗлетӗп ӗнтӗ; халӗ мана калама ҫук ӑслӑ, ҫивӗч Зухин, ҫак ушкӑнта чи маттурри пек туйӑнса, ҫав тери хытӑ килӗшет.
Кроткого и честного Оперова я уже знал; теперь же бойкий, необыкновенно умный Зухин, который, видимо, первенствовал в этом кружке, чрезвычайно нравился мне.

Ҫынсем мӗн калаҫни пӗтӗмпех мана ҫав тери айванла туйӑнчӗ, ӑслӑ, кирек мӗне те тӗрӗс хаклакан княгиня, унӑн кирек мӗне те шухӑшласа тӑвакан ҫемйи ҫавнашкал айванла сӑмахсене итленинчен, вӗсене хирӗҫ ответсем панинчен хам ӑшра тӗлӗнмеллипех тӗлӗнтӗм.
И все, что говорили другие, мне казалось до того неимоверно глупо, что я внутренно удивлялся, как такая умная, логическая женщина, как княгиня, и все ее логическое семейство могло слушать эти глупости и отвечать на них.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл ӑслӑ пулнине, унӑн мораль тӗлӗшӗнчен паха енсем пуррине палӑртмассерен эпӗ ҫавнашкал хӑпартассине хӗпӗртӳллӗн, анчах ҫирӗп виҫепе турӑм, хӑпартассин чи ҫӳлти пӑнчи патне — хытӑ савӑнасси патне нихҫан та ҫитмерӗм.
Такого рода возвышения, вследствие открываемого мною в ней ума и других моральных достоинств, я производил, хотя и с удовольствием, с некоторой строгой умеренностью и никогда не доходил до восторга, крайней точки этого возвышения.

Вӑл ҫапла калани ман асра юлчӗ, кайран, ун сӑмахӗсене тишкӗрнӗ чухне, Варенька питӗ ӑслӑ тесе шухӑшламасса пултараймарӑм, вара ӑна хамӑн шухӑшӑмра хӗпӗртесех ҫӳлерех пусӑма хӑпартрӑм.
Это рассуждение заполнилось мне, и потом, разбирая его, я не мог не подумать, что Варенька очень умна, и с удовольствием, вследствие этого, возвысил ее в своем мнении.

Вӑл ытла та мӑнкӑмӑллӑ; чылаях ӑслӑ пулсан та, хӑйне мухтанине кӑмӑллать, хӑйпе тӗлӗнтерме питӗ юратать, кирек хӑҫан та малти вырӑна тухасшӑн, таса чунлӑ Любовь Сергеевна вӑра кӑмӑлӗпе ун майлӑ ҫаврӑнса ӳкнӗ, ҫакна пытармасть те, ӑна йӑпӑлтатать, анчах чееленсе мар, тӳрӗ кӑмӑлпа.
Он слишком горд и, несмотря на весь свой ум очень любит похвалу и удивление, любит быть всегда первым, а тетенька в невинности души находится в адмирации перед ним и не имеет довольно такту, чтобы скрывать от него эту адмирацию, и выходит, что она льстит ему, только не притворно, а искренне.

Вӑл Мускаври паллӑ та пысӑк вӗреннӗ ӑслӑ хӗрарӑмӑн хӗрӗччӗ, пӗчӗкҫӗ те типшемччӗ, вӑрӑм сарӑ ҫӳҫӗн кӑтра пайӑркисем акӑлчан хӗрӗсенни евӗрлӗччӗ, айккинчен пӑхсан сӑн-пичӗ витер курӑнассӑн туйӑнатчӗ.
Она была дочь известной московской умной и ученой дамы, маленькая, худенькая, с длинными русыми английскими буклями и с прозрачным профилем.

XXXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Оперов тем мӑкӑртатса илчӗ пулас, «Эсӗ ху вара айван ӑслӑ ача» тенӗ пек те туйӑнчӗ, анчах эпӗ ҫакна пачах илтмерӗм.
Кажется, что Оперов пробормотал что-то, кажется даже, что он пробормотал: «А ты глупый мальчишка», — но я решительно не слыхал этого.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах эпӗ пӗррехинче ӑна акӑ мӗн ҫинчен ӑнлантарма кирлӗ тесе шутларӑм: ман анне вилес умӗн аттене пире хысна шкулӗнче вӗрентме хушмарӗ, хысна шучӗпе вӗренекенсем, тен, питӗ ӑслӑ, анчах вӗсем пурте маншӑн юрӑхлӑ пулманнине хам та ӗненсе ҫите пуҫларӑм, ce ne sont pas des gens comme il faut, терӗм эпӗ иккӗленереххӗн, ҫак вӑхӑтра хам тем пирки хӗрелсе кайнине туйрӑм.
Но я нашел нужным раз в разговоре объяснить ему, что моя матушка, умирая, просила отца не отдавать нас в казенное заведение и что я начинаю убеждаться в том, что все казенные воспитанники, может, и очень учены, но они для меня… совсем не то, ce ne sont pas des gens comme il faut, сказал я, заминаясь и чувствуя, что я почему-то покраснел.

Лекцне ман малтан пуҫласа вӗҫне ҫитиех калама ҫук ӑслӑ, пӗр сӑмахне кӑларса пӑрахма, пӗр сӑмах хушса хума юрами пултарас килчӗ.
Я хотел, чтобы лекция от начала до конца была такая умная, чтобы из нее нельзя было выкинуть и нельзя было к ней прибавить ни одного слова.

Эпӗ аттемӗре халӗ тин ӑнланма пуҫларӑм (вӑл «аттене» мар, «аттемӗре» тесе калани мана питӗ килӗшмерӗ), вӑл питӗ лайӑх ҫын, ырӑ кӑмӑллӑ, ӑслӑ, анчах кунашкал вылянчӑк ӑс тата ҫӑмӑлттайлӑх… ку тӗлӗнмелле!
Я теперь только начал понимать отца, — продолжал Володя (то, что он называл его отцом, а не папа, больно кольнуло меня), — что он прекрасный человек, добр и умен, но такого легкомыслия и ветрености… это удивительно!

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах вӗсем ҫакӑншӑн айӑплӑ маррине тата ӑнлану ҫукки вӗсене лайӑх та ӑслӑ хӗрачасем пулма чӑрмантарманнине эпӗ ун чухне ӑнланмастӑмччӗ, вӗсенчен йӗрӗнеттӗмччӗ кӑна.
Но тогда я не понимал того, что они не виноваты в этом отношении и что это отсутствие понимания не мешает им быть и хорошенькими и умными девочками, а я презирал их.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Дубков та теме пула пирӗн ушкӑна шӑпах юрӑхлӑччӗ тата ӑнланатчӗ, Дмитрий вара унран чылай ӑслӑ пулсан та, ку ӑнланӑва тӗшмӗртейместчӗ.
Дубков тоже как-то хорошо пришелся к нашему кружку и понимал, но Дмитрий, несмотря на то, что был гораздо умнее его, был туп на это.

Хама кирек хӑҫан та урӑхла йышши ҫын пек кӑтартас правилӑна пӑхӑнса тата княгиньӑпа ман пек ӑслӑ ҫынсем пӗрне-пӗри яланхилле хисеплесе сума сӑвассинчен ҫӳлте тӑраҫҫӗ тесе шутласа, эпӗ акӑ мӗнле ответлерӗм: тӗлсӗр-йӗрсӗр сулланса ҫӳрессине чӑтма пултараймастӑп, уҫӑлса ҫӳреме тухас-тӑк, пӗччен ҫӳреме кӑна юрататӑп, терӗм.
Следуя своему правилу быть всегда оригинальным и считая, что такие умные люди, как я и княгиня, должны стоять выше банальной учтивости, я отвечал, что терпеть не могу гулять без всякой цели, и ежели уж люблю гулять, то совершенно один.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Вӑл ман ҫинчен калаҫасшӑн, ахӑр, — шухӑшларӑм эпӗ пӳлӗмрен тухнӑ май, — эпӗ питӗ, питӗ ӑслӑ йӗкӗт пулнине пӗлтересшӗн пулмалла».
«Верно, она хочет про меня поговорить, — подумал я, выходя из комнаты, — верно, хочет сказать, что она заметила, что я очень и очень умный молодой человек».

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Студент мундирне тӑхӑнса ҫӳренине пула, хам кӑшт-кашт кӑна палланӑ ҫынсен ыйтӑвӗсене ӑслӑ та хам манерлӗ ответлессине эпӗ вӑл вӑхӑтра манӑн тивӗҫӗм тесе шутларӑм; ҫапла, ҫук, кичем, савӑк тата ҫавнашкал ытти сӑмахсемпе кӗскен те уҫӑмлӑн ответлессине пысӑк намӑс вырӑнне хутӑм.
В то время я считал своею обязанностию, вследствие уже одного того, что носил студенческий мундир, с людьми мало мне знакомыми на каждый даже самый простой вопрос отвечать непременно очень умно и оригинально и считал величайшим стыдом короткие и ясные ответы, как: да, нет, скучно, весело и тому подобное.

Ман анне, хӑвах курӑн, питӗ лайӑх та ӑслӑ хӗрарӑм, — вӑл Любовь Сергеевнӑна темиҫе ҫул хушши пӗлет ӗнтӗ, анчах ӑна ӑнланма пултараймасть, ӑнланасшӑн та мар.
Вот матушка, которая, ты увидишь, прекрасная и умная женщина, — она знает Любовь Сергеевну уже несколько лет и не может и не хочет понять ее.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ҫапла вӑт, Николай Петрович, — тет мана старик, эпӗ тумланнӑ хушӑра пӳлӗм тарӑх ман хыҫҫӑн ҫӳренӗ май хӑйӗн хулӑн пӳрнисем хушшинче кукамай парнеленӗ кӗмӗл табакеркӑна хисепе хунӑн хуллен ҫавӑркаласа, — эсир экзамена ҫавӑн пек питӗ лайӑх пама пултарни ҫинчен ывӑлран пӗлсенех, — эсир ӑслӑ пулни пурне те паллӑ-ҫке, — улпутӑм, сире саламлама васкасах чупса килтӗм; эпӗ вӗт сире хулпуҫҫи ҫине лартса ҫӳренӗ, тата, тур курать, сире пурне те тӑвансене юратнӑ пек юрататӑп, Илинька та сирӗн пата питӗ килесшӗн пулчӗ.
— Так-то-с, Николай Петрович, — говорил мне старик, следуя за мной по комнате, в то время как я одевался, и почтительно медленно вертя между своими толстыми пальцами серебряную, подаренную бабушкой, табакерку, — как только узнал от сына, что вы изволили так отлично выдержать экзамен — ведь ваш ум всем известен, — тотчас прибежал поздравить, батюшка; ведь я вас на плече носил, и бог видит, что всех вас, как родных, люблю, и Иленька мой все просился к вам.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика