Шырав

Ваня

Ваня

Шӑпах йӗрсем хӗресленнӗ тӗлте Ваня вӑрмантан ҫӳлерех тухса тӑнӑ уйрӑм хыр тӑррине курчӗ.
Как раз на скрещении линий Ваня увидел отдельную верхушку высокой сосны, высунувшуюся из леса.

Сывлама та хӑяймасӑр, Ваня чӗрне вӗҫҫӗн утса пычӗ те, Ковалев аяккалла пӑрӑнса панӑ вырӑна тӑчӗ.
Не смея дышать, Ваня подошёл на цыпочках и стал на место, которое уступил ему Ковалёв.

— Пичче, — терӗ Ваня, сассине ҫав тери ӗнентерӳллӗ, ҫав тери йӑваш пек кӑтартасшӑн тӑрӑшса, — пичче, эсир ман ҫине ан кӑшкӑрӑр-ха.
– Дяденька, – сказал Ваня, выбирая самые убедительные, самые нежные оттенки голоса, – дяденька, только вы на меня не кричите.

Ваня пӗр хушӑ ним те чӗнмерӗ.
Ваня некоторое время молчал.

Пенӗ гильзӑсене Ваня пурне те юнашар тӑратрӗ, вӗсене тикӗслерӗ, пӗр хушӑ хӑйӗн ӗҫӗ ҫине пӑхса савӑнса тӑчӗ, унтан, халлӗхе урӑх ӗҫ ҫуккипе, вӑл Ковалев патне пычӗ.
Ваня поставил все стреляные гильзы рядом, подровнял их, полюбовался своей работой, но так как делать пока было нечего, то он подошёл к Ковалёву.

— Итлетӗп, — терӗ Ваня тата савӑнӑҫлӑрах, «лоток» тенӗ япала мӗн иккенне хӑй лайӑхах пӗлмен пулин те.
– Слушаюсь! – ещё веселее ответил Ваня, хотя и не вполне ясно представлял себе, что такое за вещь – лоток.

— Итлетӗп, — терӗ те Ваня савӑнӑҫлӑн, тӳп-тӳрӗ тӑсӑлса тӑчӗ.
– Слушаюсь! – радостно сказал Ваня и вытянулся.

Ваня хӑй халӗ ҫеҫ курнинчен — тупӑ персе янинчен тӗлӗнсе, пӗр вӑхӑтлӑха ӑнран кайнӑ пек пулса тӑчӗ.
Ваня стоял оглушённый и очарованный чудом, которое он только что видел, – чудом выстрела.

Ваня хӑйӗн ҫӑварне тар тӗтӗме кӗнине туйрӗ.
И Ваня почувствовал во рту вкус пороховой гари.

Ваня шухӑшлама та, мӗн пулса иртнине тавҫӑрса илме те ӗлкереймерӗ — хаярланса кайнӑ наводчик Ковалев сӑрӑнтан тытса кӗскен кӑна туртрӗ те, замок каялла кайнӑ чухне хӑйне алӑран ҫапасран, аллине каялла ывӑтса ячӗ.
И не успел Ваня опомниться, сообразить, что происходит, как наводчик Ковалёв со злым, решительным лицом коротко рванул колбаску, отбросив руку далеко назад, чтобы её не стукнуло замком при откате.

Замковӑй — ку салтак замковӑй пулнине Ваня тӳрех тавҫӑрса илчӗ, — ҫав замковӑй авӑртан тытса туртнипе пӗр пӑт таякан замок ҫӑмӑллӑн, пӗр шавсӑр уҫӑлса, хӑйӗн хурҫӑран тунӑ йӗрле-йӗрлӗ цилиндрне, шӑп варрине вырнаҫтарнӑ боекне тата тупӑ кӗпҫин винт пек тунӑ ҫап-ҫутӑ пушӑ ӑшчиккине кӑтартрӗ ҫеҫ, ачан куҫӗсем тӳрех патронсем ҫине куҫрӗҫ.
Едва замковый – Ваня сразу понял, что этот солдат именно и есть замковый, – едва замковый потянул за рукоятку и пудовый замок маслянисто-легко, бесшумно отворился, показав свой рубчатый стальной цилиндр с точкой бойка в самом центре и зеркальную витую внутренность пустого орудийного ствола, как внимание мальчика привлекли патроны.

Пуринчен те ытла — Ваня спусковой шнура курчӗ.
Но главное, Ваня увидел спусковой шнур.

Пӗрремӗшӗнчен, тахӑшӗ самантрах тупӑ ҫинчен иккӗмӗш чехола хывса илчӗ те, Ваня оруди затворне курчӗ.
Во-первых, кем-то и как-то в один миг с пушки был сдёрнут второй чехол, и Ваня увидел орудийный затвор.

Ваня вӗсене нумай хут курнӑ ӗнтӗ, — кунпа пӗрлех вӑл нихҫан курман, хурҫӑ ункӑсемпе пӗчӗк барабансем ҫине питӗ нумай вӗтӗ тата шултӑра цифрӑсем ҫырнӑ темӗнле машинка пек пулнӑ.
Их Ваня уже видел много раз – и ещё чем-то невиданным, какой-то машинкой со множеством мелких и крупных цифр, насечённых на стальных кольцах и барабанчиках.

Ҫакӑн пирки Ваня ҫав тери кӳренчӗ.
И Ваня почувствовал жгучую обиду.

— Пичче, ан улталӑр мана! — макӑрса ярас пекех каларӗ Ваня.
– Дяденька, не обманывайте меня! – почти со слезами сказал Ваня.

Анчах Ваня ҫапах та иккӗленчӗ-ха.
Но Ваня всё-таки ещё сомневался.

— Батареецӑн чӑн-чӑн сӑмахне паратӑн-и? — хӑвӑрт ыйтрӗ Ваня.
– Честное батарейское? – живо спросил Ваня.