Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пичӗ (тĕпĕ: пит) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ленькӑн пичӗ хаярланчӗ, куҫхаршисем йӗркеленчӗҫ, хӑй те чылай ҫитӗннӗ пек туйӑнчӗ.
Лицо у Леньки сделалось строгое, брови насупились, и сам он будто бы повзрослел.

V сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Вӑл ҫав тери хӑюсӑр та вӑтанчӑк, пичӗ хӗрӗнни пекех чечен, вӑл нихҫан та хӗвелпе пиҫсе хуралмасть.
Был он до робости застенчив, лицом нежный, как девушка, загар не приставал к нему совершенно.

Унӑн имшер пичӗ ҫинче хаваслӑх шевли яланах ҫиҫсе тӑнӑ пек туйӑнать.
С его худощавого лица, кажется, никогда не сходила веселая улыбка.

Хытӑ тарӑхнӑ пирки унӑн пичӗ те хӗрелсе кайрӗ.
Рассердилась так, что лицо ее покраснело.

III сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Амӑшӗ чӳречесене хупма чупса пычӗ, анчах ҫил чӳрече хупписене каялла турта-турта илчӗ, пуҫӗнчи тутӑр кӗтессисем пичӗ ҫине хыттӑн пыра-пыра ҫапӑнчӗҫ.
Мать бросилась закрывать окна, но ветер вырывал рамы из рук, хлестал по лицу уголками косынки, покрывавшей ее голову.

II сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Пичӗ ҫинче унӑн ҫу каҫиччен шӑрӑхра ҫуталнӑ пек туйӑнакан кӑвак куҫӗсемпе шурӑ шӑлӗсем ҫеҫ палӑрса тӑраҫҫӗ.
А на лице выделялись только серые, будто посветлевшие за лето, глаза да белые зубы.

Карланкӑран хыттӑн йӑлмакласа лартнӑ хыҫҫӑн хорунжийӗн хӗрлӗ пичӗ пушшех хӗрелсе кайрӗ, вӑл пистолетне ярса тытрӗ, анчах хӑйне итлеми пулнӑ алли тӗллесе пеме пултараймарӗ, вара пуля хирелле вӗҫсе сирпӗнчӗ.
Побагровело еще сильнее красное лицо хорунжего, когда затянула ему горло жестокая петля; схватился он было за пистолет, но судорожно сведенная рука не могла направить выстрела, и даром полетела в поле пуля.

VII // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

«суятӑн, йытӑ пичӗ!
— Врешь, собака!

Ҫав вӑхӑтра урамра темле кӑшкӑрашнӑ сасӑсем илтӗнсе кайрӗҫ, рожокпа кӑшкӑртма тата литавр ҫапма тытӑнчӗҫ, анчах Андрий ӑна-кӑна илтмерӗ, вӑл хӗрӗн тӗлӗнмелле илемлӗ тути-ҫӑварӗ ырӑ шӑршӑ кӑларса ӑшшӑн-ӑшшӑн сывланине ҫеҫ туйса тӑчӗ, вӑл хӗр куҫҫулӗ хӑйӗн пичӗ ҫине шапӑртатса юхнине, усӑнса аннӑ тутлӑ шӑршлӑ ҫӳҫӗ тӗксӗм пурҫӑн пек йӑлтӑртатса ӑна пӗтӗмпех хупӑрласа илнине ҫеҫ курса тӑчӗ.
В это время раздались на улице неясные крики, сопровожденные трубным и литаврным звуком, но он не слышал их; он слышал только, как чудные уста обдавали его благовонной теплотой своего дыханья, как слезы ее текли ручьями к нему на лицо и спустившиеся все с головы пахучие ее волосы опутали его всего своим темным и блистающим шелком.

VI // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

Вӑл чарӑнчӗ те, унӑн пичӗ ҫинче мӗнпур шанчӑка ҫухатнӑ ҫын туйӑмӗ палӑрчӗ; вӑл сӑнран ҫав тери хурлӑхланчӗ; унӑн куляннипе шуралнӑ ҫамкипе ҫӗрелле пӑхакан куҫӗсенчен пуҫласа майӗпен йӑлкӑшса тӑракан питҫӑмартисем ҫине юхса аннӑ куҫҫуль тумламӗсем таран пӗтӗмпе «ку пит-куҫра телей ҫук!» тесе каласшӑн пулнӑ пек туйӑнчӗ.
И когда затихла она, безнадежное, безнадежное чувство отразилось в лице ее; ноющею грустью заговорила всякая черта его, и все, от печально поникшего лба и опустившихся очей до слез, застывших и засохнувших по тихо пламеневшим щекам ее, — все, казалось, говорило: «Нет счастья на лице сем!»

Анчах вӑл нимӗн те чӗнмерӗ, пӗр хускалмасӑр ларса тутрине те пичӗ ҫинчен илмерӗ.
Но она молчала, не отнимала платка от лица своего и оставалась неподвижна.

Вӑл рыцарь ҫичӗ ют ҫынни пулнине, ун енче хаяррӑн тавӑрасшӑн пулса унӑн ашшӗ, тӑванӗсем, пӗтӗм тӑван ҫӗршывӗ тӑнине, хулана хупӑрласа тӑракан запорожецсем хӑрушӑ ҫынсем пулнине, хула ҫыннисем хӑйсен хулипе пӗрле тискер вилӗмпе пӗтессине аса илчӗ… вара сасартӑк ун куҫӗсене куҫҫуль тулса ларчӗ; вӑл пурҫӑнпа тӗрлесе пӗтернӗ тутӑр ярса тытрӗ, унпа хӑйӗн питне хупӑрласа лартрӗ, пӗр минут хушшинче вара вӑл йӗп-йӗпе пулса тӑчӗ; хӑйӗн илемлӗ пуҫне каялла тытса, вӗлерекен ҫӗлӗн сӑхнине туйса илнӗ пек, аялти хитре тутине юр пек шурӑ шӑлӗсемпе ҫыртса нумайччен ларчӗ, — рыцарь вӑл ҫав тери хуйхӑрнине ан куртӑр тесе тутӑрне пичӗ ҫинчен пачах та илмерӗ.
Потом хотела что-то сказать и вдруг остановилась и вспомнила, что другим назначеньем ведется рыцарь, что отец, братья и вся отчизна его стоят позади его суровыми мстителями, что страшны облегшие город запорожцы, что лютой смерти обречены все они с своим городом… и глаза ее вдруг наполнились слезами; быстро она схватила платок, шитый шелками, набросила себе на лицо его, и он в минуту стал весь влажен; и долго сидела, забросив назад свою прекрасную голову, сжав белоснежными зубами свою прекрасную нижнюю губу, — как бы внезапно почувствовав какое укушение ядовитого гада, — и не снимая с лица платка, чтобы он не видел ее сокрушительной грусти.

Рыцарӗн вӗресе тӑракан вӑйпа ҫамрӑклӑха палӑртакан таса та хитре пичӗ ҫумӗнче тутар хӗрарӑмӗн йывӑр пурӑнӑҫпа пӗтнӗ, шуралнӑ пичӗ пачах урӑхла курӑнать.
Свежее, кипящее здоровьем и юностью, прекрасное лицо рыцаря представляло сильную противоположность с изнуренным и бледным лицом его спутницы.

Анчах вӑл кунта ҫуралса ӳснӗ хӗрарӑм мар: ун пичӗ пӗтӗмпех тӗксем, вӑл нумай хӗн-хур тӳснӗрен пӗркеленсе пӗтнӗ, питшӑммисем тулалла тухса тӑраҫҫӗ, питҫӑмартисем путса кӗрсе кайнӑ, хӗсӗк куҫӗсем пӗкӗ пек ҫӳлелле авӑнса каяҫҫӗ.
Но она была не здешняя уроженка; все лицо было смугло, изнурено недугом; широкие скулы выступали сильно над опавшими под ними щеками; узкие очи подымались дугообразным разрезом кверху.

V // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

Пуҫ ҫинчи хура пӗркенчӗкӗ айӗнчен ҫыннӑн сапаланса кайнӑ вӑрӑм та кӑмрӑк пек хура ҫӳҫӗ тухса тӑрать: куҫӗ хӑйне евӗрлӗ ҫутӑпа йӑлтӑртатни тӑрӑх тата аякранах палӑракан пичӗ вилнӗ ҫыннӑнни пек тӗксӗм пулни тӑрӑх ӑна, чӗрӗ ҫын вырӑнне йышӑниччен, вилнӗ ҫын мӗлки вырӑнне йышӑнма пулать.
Длинные и черные, как уголь, волосы, неприбранные, растрепанные, лезли из-под темного, наброшенного на голову покрывала; и странный блеск взгляда, и мертвенная смуглота лица, выступавшего резкими чертами, заставили бы скорее подумать, что это был призрак.

Ҫав вӑхӑтра ӑна ун умӗнче темле ҫын пичӗ курӑннӑ пек туйӑнса кайрӗ.
В это время, показалось ему, мелькнул пред ним какой-то странный образ человеческого лица.

Йӗпенсе исленнӗ ҫӗр ун пуҫӗ ҫинчен юхса анса мӑйӑхпа питҫӑмартисем тӑрӑх юхнӑ, ун пичӗ пӗтӗмпех пылчӑкланса кайнӑ.
Стекла с головы его мокрая земля, потекла по усам и по щекам и все лицо замазала ему грязью.

III // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

Пӗтӗм ҫӗр пичӗ симӗс-ылттӑн океан пек, ҫиелтен талккишӗпе миллионшар тӗрлӗ чечек сапаласа янӑ океан пек, курӑнать.
Вся поверхность земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов.

II // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

Вӑл нимӗн тума аптраса хӗрача ҫине пӑхать, аллисемпе пичӗ ҫинчи пылчӑка сӑтӑрать, анчах та, тасалас вырӑнне, питне ытларах вараласа ҫеҫ пырать.
Он глядел на нее, совсем потерявшись, рассеянно обтирая с лица своего грязь, которою еще более замазывался.

«Ывӑлӑмсем, юратнӑ ывӑлӑмсем! мӗн курма тӳр килет-ши сире, мӗн кӗтет-ши сире?» тет вӑл; унӑн тахҫан ӗлӗк ҫав тери хитре пулнӑ пичӗ ҫинчи пӗркеленчӗксем хушшине куҫҫуль тумламӗсем пуҫтарӑнаҫҫӗ.
«Сыны мои, сыны мои милые! что будет с вами? что ждет вас?» — говорила она, и слезы остановились в морщинах, изменивших ее когда-то прекрасное лицо.

I // Куҫма Турхан. Гоголь Н.В. Тарас Бульба: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 126 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика