Шырав

Шырав ĕçĕ:

ырханкка сăмах пирĕн базăра пур.

ырханкка (тĕпĕ: ырханкка) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унӑн ырханкка пӳрнисем хушшипе кӗрен ҫутӑ курӑнать.
Худые пальцы ее просвечивают по краям розовым светом.

Пӑрлӑ чикӗ леш енче // Тани Юн. Шундик Н.Е. Инҫетри ҫурҫӗрте: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 340 с.

Командир, ҫӳлӗ те ырханкка, талӑкӗ-талӑкӗпе ҫывӑрман пирки хӗрелсе тӑртаннӑ куҫлӑ ҫын, шлемне хыврӗ те пуҫне усрӗ.
Командир, высокий худощавый человек с воспаленными от бессонных ночей глазами, снял шлем и низко склонил голову.

XIV // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Унӑн ырханкка, хӗвел ҫинче пиҫсе хуралнӑ хулпуҫҫийӗсем ӗсӗклесе йӗнипе чӗтрене-чӗтрене илеҫҫӗ.
Ее худенькие, почерневшие на солнце плечи тряслись от рыданий.

V // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Нимӗн тума аптраса ӳкнӗ ҫынсем урамран туха-туха шӑвӑнма тытӑнчӗҫ, ватӑ, шӑммисем палӑрмаллах ырханкка лашасем ҫинче сулланкаласа ларакан стражниксем ҫаксене пӗр шарламасӑр хыҫран хӑваласа ӑсатаҫҫӗ, хӑшӗ-пӗрисем чупсах тарма пикенчӗҫ, йӗркеллӗрех тӑн-тӑн ҫынсем тата ҫапла калаҫкалаҫҫӗ:
Ошарашенные обыватели полезли вон из улицы, стражники, покачиваясь на старых костлявых лошадях, молча сопровождали их, кое-кто бросился бежать, люди посолиднее рассуждали:

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

Ҫамрӑк йӗкӗтӗн ырханкка, килӗшӳсӗр кӗлеткине хытӑрах та хытӑрах ыталаса илсе, вӑл ӑна тӗксӗмленекен куҫӗсемпе сӑнтан тинкерсе пӑхать, чуптӑва-чуптӑва, хушӑран ӑслӑн-тӑнлӑн ӗнентерсе калаҫать:
Всё крепче обнимая худое, нескладное тело, она заглядывала в глаза юноши темнеющим взглядом, а между поцелуями рассудительно доказывала:

Шӑртланма юратакан Немцев, Фелицата умӗнче ырханкка ури кӗлисемпе урай хӑмине тапӑртаттарса, вырӑс ташшине сиксе ташлать, ҫухӑрса-айкашса пӗрехмай пӗр сӑмахнех калать:
Раздражительный Немцев прыгает русскую перед Фелицатой, стукая по полу костлявыми пятками, и визгливо повторяет:

Унӑн тӑрлавсӑр ҫинҫе мӑйӗ ҫинче ларакан килӗшӳсӗр пуҫлӑ, тӑсланкӑ вӑрӑм кӗлетки, сарӑхса кайнӑ, шӑммисем палӑракан ырханкка сӑн-сӑпачӗ тата пуш-пушӑ куҫӗсем, унӑн хӑюсӑрлӑхӗ, тытӑнчӑклӑ, ҫинҫешке сасси, хускалма юратман, ытлашши пек туйӑнакан аллисем — кама килӗшчӗр, пӗтӗмӗшпех вӑл ҫынсене килӗшме пултарайман этем иккен.
Его длинная фигура, с неуклюжею головою на уродливо тонкой шее, жёлтое, костлявое лицо и пустые глаза, его робость, скрипучий, срывающийся голос и неподвижные, лишние руки — весь он не возбуждал в людях симпатии.

— Сӗтпе хӑмла ҫырли! — тесе чӗнет Лодкӑна ытараймасӑр, савӑк чунлӑ тухтӑр Ряхин, вара асӑрханса, ырханкка питне-куҫне именчӗклӗн йӑл кулса ҫутӑлтарать те, унтан аяккалла пӑрӑнса каять.
— Малина с молоком! — называет, восхищаясь, Лодку весёлый доктор Ряхин и осторожно, со смущённой улыбкой на костлявом лице, отдаляется от неё.

Каялла Тиунов хӗрӗх пилӗк ҫулхи ҫын пулса таврӑнчӗ, тӑсмака — кавӑн пек — пуҫ ҫаврашки ҫинче кӑвакарнӑ ҫӳҫӗсем вирелле тӑраҫҫӗ, шӑммисем палӑрмаллах ырханкка хӑйӗн, тӗтӗмре тӗтӗрсе пиҫӗхтернӗ пек питне-куҫне кӑвакара пуҫланӑ сайрашка сухал сырса илнӗ, — хальхинче унӑн пӗртен-пӗр тӗттӗм куҫӗ ҫынсем ҫине пытанмасӑр, тимлӗн те шухӑша кайнӑн пӑхать.
Вернулся Тиунов сорокапятилетним человеком, с седыми вихрами на остром — дынею — черепе, с жиденькой, седоватой бородкой на костлявом лице, точно в дыму копчёном, — на этот раз его одинокое тёмное око смотрело на людей не прячась, серьёзно и задумчиво.

— Тусӑмҫӑм, епле ырханкка эсӗ, — терӗ вӑл ӑна, — сывах-и эсӗ?
— Дружок ты мой, какой ты худенькой, — говорила она ему, — здоров ли ты?

I // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

— Аптрамасть, матушка, анчах ырханкка питӗ.
— Ничего, матушка, ну только худенькой такой.

Старик хӑйӗн сӑмахне каласа та пӗтереймерӗ — хапхаран ырханкка, суккӑртарах, пӗркеленсе пӗтнӗ питлӗ, кӑвак ҫӳҫлӗ карчӑк сиксе тухрӗ.
Старик еще не кончил своей речи, как из ворот выскочила старушонка, худощавая, подслепая, вся в морщинах, с седыми волосами.

— Тӑр, асанне, лар ак ҫакӑнта, — терӗ вӑл, хӑйӗн бешмечӗпе карчӑкӑн ҫӗтӗк-ҫатӑк кӗпи айӗнчен курӑнакан ырханкка хулпуҫҫине витсе.
— Вставай, бабушка, садись вот сюда, — сказала она и, сняв с себя бешмет, прикрыла им проглядывавшие из-под лохмотьев костлявые плечи старухи.

XIII // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

«Пӑх-ха эс ӑна, хӑй ырханкка кӑна, сасси мӗнле унӑн!» — шухӑшларӗ Ильсеяр.
«Скажи пожалуйста, какой щуплый, а голос громкий!» — подумала Ильсеяр.

VII // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Татьяна ырханкка, тӗксӗм ӳт-тирлӗ, хӑй илемлӗ пулманшӑн тарӑхса ӳснӗ.
Татьяна росла худенькой, темнокожей и обозлённой тем, что она неприглядна.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хӑрах куҫлӑ, шӗвӗр сӑмсаллӑ, ырханкка старик, дисконтер Лосев, кӑмӑллӑн хихиклетсе, ҫапла каларӗ:
А одноглазый, остроносый, костлявенький старичок, дисконтёр Лосев, вежливенько хихикая, говорил:

Ҫак савӑнӑҫа хура сухаллӑ, слива пек пысӑк куҫлӑ кочегар Волков кӑштах пӑсса хучӗ; вӑл хӑйӗн ырханкка, вӗрипе аптранӑ кӑвакрах ӳчӗ ҫине кӗсен-ҫӑпансем тухса тулнӑ ачине сулахай алли урлӑ ҫакса Наталья патне чупса пычӗ те, ӑнне ҫухатсах кӑшкӑрма тытӑнчӗ:
Радости эти несколько смял, нарушил чернобородый, с огромными, как сливы, глазами, кочегар Волков; он подскочил к Наталье, неумело повесив через левую руку тощенького, замлевшего от жары ребёнка, с болячками на синеватой коже, подскочил и начал истерически кричать:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӗсен ҫемйинче ырӑ ӗҫ тӑвас тенӗ туртӑмсем яланах ӑнӑҫсӑр вӗҫленнӗ: вӗсене иккӗшне те — ырханкка, епрешке амӑшне те, трук вӗриленсе каякан ашшӗне те ҫав туйӑм ҫитмен.
У них в семье великодушные порывы всегда кончались неудачей: оба они были такие — сухая, плаксивая, провинциальная мать и резкий, вспыльчивый отец.

Юлашки дюйм // Тӑван Атӑл. Джеймс Олдридж. Юлашки дюйм. — Тӑван Атӑл, 1961, 6№, 79–89 с.

Ырханкка, ачаш кӑмӑллӑ Аня, тӑтӑшах чирлекенскер, ӗмӗтленме юратаканскер, илемлӗ литературӑна саваканскер — террористка-ши?
Хрупкая, нежная Аня, всегда болезненная, мечтательная, увлеченная изящной литературой, — и… террористка?

Ҫыру // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Амӑшӗ мӗн тери ҫинҫе пӳллӗ, ырханкка, питӗнче пӗр юн тумламӗ те ҫук тейӗн, тути те шуранка, ҫутӑ хӑмӑр куҫӗсенче вара хастарлӑх, ырӑ кӑмӑл тата кӑштах хурлӑх палӑрать.
Какая мама тоненькая и хрупкая, в лице ни кровиночки, даже губы совсем бледные, и только в ярких карих глазах живость, и доброта, и затаенная грусть.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика