Шырав

Шырав ĕçĕ:

аса сăмах пирĕн базăра пур.

аса (тĕпĕ: аса) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Маншӑн вӑл кунтан лайӑхрах пекчӗ, анчах тӗлӗнмелле: тӑван ял илемне аса илсе, ун ҫинчен калама шут тытсассӑн, пуҫӑма нимӗнех те килместчӗ, сӑмахсем те тупӑнмастчӗҫ.
Она была несравненно прекрасней, но если бы я захотел сейчас припомнить красоту родины, рассказать об ее достопримечательностях, у меня уже не нашлось бы ни образов, ни слов.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.

Ҫак ӗҫ ҫинчен эпӗ паянхи куна ҫитсе те манаймастӑп, вӑл мана пӑшӑрхантарать, хам ҫине тиркесерех пӑхма кирли ҫинчен аса илтерет.
До сих пор память об этом происшествии живет во мне, оно терзает меня и заставляет задумываться над самим собой.

Пӗр пӗчӗк ӗҫ // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 13–16 стр.

Ҫамрӑксем Дубининсем патӗнче пуҫтарӑнаҫҫӗ, шкула ҫӳренӗ вӑхӑтри ҫулсене аса илеҫҫӗ.
Молодежь собирается у Дубининых и вспоминают года, когда они ходили в школу.

Володя урамӗ (Эпилог) // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Вӑл амӑшӗн кантӑкри сӑнне аса илчӗ.
Ему вспомнилось лицо матери тогда, в окне.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ун чухне шӑннӑ ката хыҫӗнче выртса, кантӑк витӗр амӑшне курнине, мӗнле ӑна ыталас килнине аса илчӗ те Володя куҫхаршисене пӗрчӗ, янахне хулпуҫҫи ҫумне сӑтӑрса илчӗ.
Он свел брови и потерся подбородком о плечо, вспомнив, как хотелось ему тогда, лежа за промерзшей кадкой, обнять мать, которую он разглядел через окно.

Вӑл хӑй ҫак юрра Бондаренко матроса юрласа панине аса илчӗ.
Вспомнил матроса Бондаренко, которому певал эту песню.

Анчах партизансенчен пӗри сасартӑк аса илчӗ:
Но тут кто-то из партизан вдруг спохватился:

Пӗчӗк разведчик тӳрех хӑйӗн амӑшне аса илчӗ.
Маленький разведчик сразу подумал о своей матери.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Мӗншӗн тесен, ҫак хӑватлӑ пирӗн моряксене ҫеҫ аса илтерекен килӗшӳллӗ утӑма Володя палларӗ.
Потому что он знал этот броский, прочный, ладный шаг, свойственный только нашим морякам.

Анчах ҫак ырӑ шухӑшлӑ туратсем хушшинче ҫунакан ҫуртасен ӑшшипе чӑрӑш лӑсси шӑрши ҫапнӑ сывлӑша хӑй пурнӑҫӗнче пӗрре ҫеҫ сывласа илнӗ, тӗрлӗ тӗслӗ черчен шарсемпе ялтӑртатакан кӗленчесем, шӑрҫасем пӗр-пӗрин ҫумне ҫапӑнса чӑнкӑртатнине илтнӗ ҫав ҫын яланах, пӗрре пӑхсах, юмахри пек ҫутӑ пайӑрка сапаласа тӑракан ачасен савӑнӑҫлӑ телейне аса илет.
Но кто хотя бы раз в жизни вдыхал воздух, наполненный запахом хвои и теплым дыханием свечей, ютящихся в душистых ветвях, кто слышал легкое хрустальное теньканье хрупких цветных шаров, сияющих стекляшек, перезвон бусинок, — тот всегда узнает с первого же взгляда этот сказочный лучистый знак ребячьего счастья!

Ача ҫак асамлӑ та ют япала ҫине пӑхса тӑрать; вӑл ӑна ҫав тери лайӑх, тӗлӗнмелле иртнӗ кунсене аса илтерет.
Мальчик смотрел на это чужое и волшебное видение, напомнившее ему такие сладкие, чудесные дни.

Тата тепӗр сехетрен вӑл чунтан курайми ютсен аллинчи хытса ларнӑ пек пӑрланнӑ ҫӗр ҫине тухассине аса илсенех, Володя чӗтреме пуҫланӑ.
При одной мысли, что через час он окажется на ледяной земле, словно помертвевшей во власти ненавистных пришельцев, его начинал пробирать озноб.

— Эпӗ ак вилнӗ Шустов мучи мана вӗрентнине аса илтӗм.
— А я вот вспомнил, как меня покойный дядя Шустов учил.

Халӗ аса илме те хӗн.
И теперь очень трудно вспоминать это.

Аса илме те хӑрушӑ!
Вспомнить — жуть!

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ӑнсӑртран вӑл тахҫанах штабра пулнине, Зябрев Ваня Гриценкопа иккӗшӗнчен тӑрӑхласа кулса, ачасене вӑхӑтлӑха командир пулма хушнине аса илчӗ.
Ему вдруг вспомнился давнишний случай в штабе, когда Зябрев подшутил над ним и Ваней Гриценко, заставив мальчиков представить себя хоть на некоторое время командирами.

Ним иккӗленмесӗр коньки ҫинче шуса пыракан ача ӗренки, нимӗҫ салтакӗсене хӑйсен ачалӑхне, таҫта инҫетре юлнӑ ҫемйисене аса илтерчӗ пулмалла, вӗсем ытла ҫемҫе, ҫепӗҫ кӑмӑл тыткӑнне кӗрсе ӳкрӗҫ.
Должно быть, вид мальчика, уверенно скользящего на коньках, напомнил немцам об их собственном детстве, об оставшихся где-то далеко семьях и вверг в сентиментальное расположение духа.

Таврари ҫынсем ҫав тери паллӑ ятсене илтсен, ҫӳле юлнӑ поселоксене, ялсене аса илсе, салхулланчӗҫ.
И люди вокруг, прислушиваясь к этим хорошо знакомым названиям, погрустнели, вспомнив о тех местах, поселках, селах, что остались там, наверху.

Ҫӳлти вӗҫӗ-хӗррисӗр уҫлӑха аса илтерекен, ӑнланма ҫук чӑштӑртатнӑ сасса пурте итлеҫҫӗ.
Все прислушивались к таинственным шорохам, которые напоминали о необозримом пространстве, существующем там, наверху.

Кайран партизансем нумайччен, пӗр майлӑ, йӑлӑхтаракан дежурствӑпа хурал тӑнӑ вӑхӑта ирттернӗ чух, ҫакна аса илетчӗҫ.
И долго потом партизаны, коротая однообразные томительные часы дежурств и караулов, вспоминали этот случай.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика