Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫӗршывӑмран яланлӑхах ҫухалнӑ ҫуркунне каллех ак инҫетри ачалӑх ҫинчен ҫак ют кӗтесри сывлӑшра та аса илтерчӗ.

И теперь снова весна моей родины в воздухе этой северной стороны принесла мне воспоминания безвозвратно ушедшего детства.

Хут ҫӗлен // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 105–109 стр.

Эпир аякка-аякка тӑрса юлнӑ ачалӑх ҫулӗсем ҫинчен сӑмах хускатрӑмӑр та, эпӗ каллех ун чухнехи киревсӗрлӗхӗм, хамӑн айванлӑхӑм ҫинчен аса илтӗм.

Мы заговорили о далеких годах нашего детства, и я напомнил ему об этом случае, о том, как я был тогда глуп.

Хут ҫӗлен // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 105–109 стр.

Ун ҫинчен эпӗ ҫирӗм сул ытла аса илменччӗ, халӗ ак ҫавӑншӑнах чӗреме йывӑр тӑхлан катӑкӗ кӗрсе ларнӑ пек туйӑнчӗ.

Я забыл о ней за за двадцать прошедших лет и мне показалось, что сердце мое превратилось в кусочек свинца и, тяжелое-тяжелое, стало падать вниз.

Хут ҫӗлен // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 105–109 стр.

Анне бархат чечек ҫинчен калама тытӑнсанах — эпӗ унччен А-шунь уншӑн макӑрни ҫинчен пӗлменччӗ — тӳрех вӗсем патӗнче кукуруза пӑттипе хӑналанине аса илтӗм; манӑн А-шуне мӗнпе те пулин хаваслантарас килчӗ.

Когда мать заговорила о бархатном цветке, — я ведь не знал, что А-шунь из-за него побили, — мне вспомнился случай с киселем и захотелось порадовать девушку.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.

Хама хам йӑпатма сӑлтав тупаймарӑм, чӑнласах тунсӑхлама тытӑнтӑм, вара сасартӑк эпӗ кунта ӗлӗкренпех лайӑх пӗлнӗ «Ишицзюй» текен хупах пуррине аса илтӗм.

Развлечься было нечем, и мне, естественно, вспомнился кабачок «Ишицзюй», столь знакомый по старым временам.

Хупахра // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 76–92 стр.

Вӗсен сарӑ мамӑк тӗкӗ хыр тӗсне аса илтернӗ.

Их желтый пух напоминал цвет сосны.

Кӑвакал мыскари // Степан Апаш. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 71–75 стр.

Вӑл хӑй тахҫан курса ҫӳренӗ Бирма ҫинчен шухӑшлать, унти ҫуллахи каҫсене аса илет…

Он думал о Бирме, по которой когда-то путешествовал, и вспоминал бирманские летние ночи…

Кӑвакал мыскари // Степан Апаш. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 71–75 стр.

Эпӗ Пекин театрӗсенче пулнӑ чухне те, хам ача чухне курнӑ, мансах кайма пуҫланӑ ҫав пьесӑна аса илнӗ иккен.

Быть может, то далекое впечатление и повлияло на мое восприятие театра в Пекине.

Ялти спектакль // Николай Сандров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 53–70 стр.

Ҫавна май эпӗ мӗн пӗчӗкренех асӑма кӗрсе юлнӑ пӗр спектакле аса илтӗм, вӑл спектакль уҫӑ сывлӑшра лартнӑ лайӑх спектакльсенчен чи лайӑххи пулнӑччӗ.

Тут я вспомнил, что самый лучший спектакль мне удалось однажды увидеть на открытом воздухе.

Ялти спектакль // Николай Сандров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 53–70 стр.

Театрта пуҫласа пулни ҫинчен эпӗ нумайччен тӗлӗнмесӗр аса илме пултараймарӑм; эпӗ ун чухне театртан пьеса интереслӗ мар пулнӑ пирки е эпӗ хам ун пек театра ӑнланма пултарайман пирки тухса кайнӑ пулас.

Вспоминая об этом случае, я каждый раз недоумевал; то ли спектакль был слишком плох, то ли в последние годы мне вообще не нравилось быть зрителем в подобных театрах.

Ялти спектакль // Николай Сандров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 53–70 стр.

Мана иртни аса килчӗ…

И тут мне вспомнилось прошлое.

Кроликсем тата кушак // Николай Петров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 45–52 стр.

Эпе вӗсем ҫинчен аса илетӗп те, мана хуйхӑ пусать.

Я вспоминал о них, и мне было грустно.

Кроликсем тата кушак // Николай Петров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 45–52 стр.

Сань тайтай кӑна, кроликсене хӑй тӑрантарнӑран пулас, кролик ҫемйи ҫинчен час-часах аса илчӗ.

Только Третья госпожа, вероятно, потому, что она их кормила, часто вспоминала кроличью семью.

Кроликсем тата кушак // Николай Петров. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 45–52 стр.

Ҫакна аса илсен, Фан Сюань-чон пичӗ те пачах урӑхланчӗ.

Вспомнив это, Фан Сюань-чо изменился в лице.

Ҫу уявӗ // Михаил Рубцов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 31–44 стр.

Ҫак сӑмахсем хыҫҫӑн вӑл сасартӑк шӑпланчӗ, хӑйне Цзин Юн-шэн нимсӗр кӑларса янӑ хыҫҫӑн хӑйпе мӗн пулса иртнине аса илчӗ вӑл.

Но тут он вдруг затих, вспомнил, как его выпроводил Цзинь Юн-шэн, и что с ним после этого произошло.

Ҫу уявӗ // Михаил Рубцов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 31–44 стр.

Студентсен петицийӗ ӑнӑҫлӑ пулмарӗ, анчах Фан Сюань-чо иртнӗ забастовка вӑхӑтӗнче правительство: «Вӗрентме пуҫлӑр — укҫа илетӗр» тенине часах аса илчӗ.

Петиция осталась без последствий, но Фану сразу вспомнилось прежнее заявление правительства: «Выйдете на занятия — выдадим деньги».

Ҫу уявӗ // Михаил Рубцов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 31–44 стр.

Аннепе иксӗмӗр те тунсӑха ӳкрӗмӗр, эпир Жунь-туна аса илтӗмӗр.

Нам с матерью тоже было как-то не по себе, мы вспоминали о Жунь-ту.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.

Ку — эпӗ ҫирӗм ҫул каялла пӗлнӗ Жунь-туна аса илтерчӗ, анчах ача пичӗ кӑштах сарӑрах та типшӗмрех, мӑйӗнче кӗмӗл кӑшӑл ҫук.

Это был Жунь-ту — точно такой, как тридцать лет назад, только худенький и без серебряного обруча на шее.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.

Ӑна, эпӗ ӗлӗкрен астӑвакан Жунь-туна вӑл пачах аса илтермест пулсан та, пӗрре пӑхсах палласа илтӗм.

Я узнал его с первого взгляда, хотя это был уже не тот Жунь-ту, которого я помнил.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.

Юлашкинчен аса илтӗм.

Теперь я вспомнил.

Тӑван ял // Николай Иванов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 17–30 стр.