Шырав

Шырав ĕçĕ:

тенӗ (тĕпĕ: те) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Пирӗн пата час-часах кӗрсе тухӑр, — тенӗ вӗсене Франц Спруде.
— Заходите к нам часто, — приглашал их Франц Спруде.

Вӑтӑр иккӗмӗш сыпӑк // Николай Пиктемир. Голубева, Антонина Георгиевна. Уржум ачи: повесть; вырӑсларан Н. Пиктемир куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 194 с.

— Хусанта, кӗҫӗн технически училищӗре, — тенӗ Саня.
— В Казани, в низшем техническом училище, — ответил Сергей.

— Мӗн хуса ҫитмелли пур ӗнтӗ? — тенӗ Саня.
— Чего теперь подгонять? — сказал Саня.

— Христофор Спруде, — тенӗ тепӗр ҫынни, каллех ҫутӑ ҫӳҫлӗ те анчах пӗчӗкрех сухаллӑскер.
— Христофор Спруде, — сказал другой человек, тоже светловолосый, но с бородкой.

Франц Спруде, — тенӗ вӑл, ачасен аллисене хыттӑн чӑмӑртаса.
Франц Спруде, — представился он и крепко пожал мальчикам руки.

Янаххине скрипка ҫинчен илмесӗрех Мавромати ун ҫине пӑхса йӑл кулнӑ та: — А, Саня! Ну, ларӑр, эпӗ халех выляса пӗтеретӗп, — тенӗ.
Мавромати, не отрывая подбородка от скрипки, улыбнулся ему и ответил: — А, Саня! Ну садись, я сейчас доиграю.

— Ҫавӑ вӑл Мавромати, — тенӗ Саня шӑппӑн, пуҫӗпе скрипач ҫинелле кӑтартса, унтан хыттӑн ҫапла каланӑ:
— Это и есть Мавромати, — шепнул Саня, кивнув головой на скрипача, и тотчас же громко сказал:

— Уҫах, кӗрӗр! — тенӗ шалтан тахӑшӗ.
— Открыто, — послышался чей-то голос, — входите!

Ҫав тӗрмесем ссылкӑна ӑсатакан арестантсем валли пулнӑ, ҫавӑнпа вӗсене «пересыльнӑй» тӗрмесем тенӗ.
Тюрьмы эти потому и назывались пересыльными, что через них «пересылались» арестанты.

Вӑтӑр пӗрремӗш сыпӑк // Николай Пиктемир. Голубева, Антонина Георгиевна. Уржум ачи: повесть; вырӑсларан Н. Пиктемир куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 194 с.

Политически ссыльнӑйсене хулара «крамольниксем» тенӗ.
Или, как их называли в городе, «крамольники».

Унта манӑн ӗлӗкхи учитель — Дмитрий Спиридонович Мавромати пурӑнать вӗт, — тенӗ Саня.
У меня ведь там, как-никак, учитель старый живет — Дмитрий Спиридонович Мавромати, — ответил Саня.

Вӑтӑрмӗш сыпӑк // Николай Пиктемир. Голубева, Антонина Георгиевна. Уржум ачи: повесть; вырӑсларан Н. Пиктемир куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 194 с.

— Ҫук, шухӑшламан, — тенӗ Саня, тӗлӗнсе.
— Нет, не думал, — удивился Саня.

— Итле-ха, эпӗ санран пачах ыйтма манса кайнӑ, сирӗн нимӗҫ чӗлхи вӗренеҫҫӗ-и? — тенӗ Саня.
— Слушай, а я совсем позабыл тебя спросить — немецкий язык у вас изучают? — сказал Саня.

Юлашкинчен Сергей сиксе тӑнӑ та: — Итле-ха, айта шыва кӗме каяр, ӗлӗкхине аса илсе, — тенӗ.
Наконец Сергей вскочил с места и сказал: — Знаешь что — побежим-ка мы с тобой купаться… по старой памяти!

Шкулсем кӑна мӗн чухлӗ, тен, ҫӗре яхӑн та пулӗ, — тенӗ Сергей.
Одних учебных заведений, пожалуй, штук около ста будет, — сказал Сергей.

— Пирӗн пата ют тете пурӑнма килнӗ, — тенӗ вӑл.
— А к нам дяденька чужой жить приехал!

— Сергей ячӗпе молебӗн тутарас-ха, мӗншӗн тесен турӑ сана вӗренме пулӑшать, — тенӗ юлашкинчен асламӑшӗ.
— Нужно будет молебен отслужить, — это тебе бог учиться помогает, сказала напоследок бабушка.

Пӗрре Сергей пуҫ ҫинчен утиялпа чӗркенсе выртнӑ та, сасартӑк хуллен те уҫҫӑн: «Ҫывӑр, Сергей, ҫывӑр» — тенӗ.
Однажды Асеев слышал, как Сергей, уже лежа в постели и завернувшись в одеяло с головой, вдруг сказал негромко, но внятно: «Спи, Сергей, спи».

Ҫирӗм тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Пиктемир. Голубева, Антонина Георгиевна. Уржум ачи: повесть; вырӑсларан Н. Пиктемир куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 194 с.

— Юрать, мучи, хӑех иртсе каять ак! — тенӗ Сергей.
— Ничего, дедушка, и так пройдет! — отмахивался Сергей.

Хули ҫавнашкал ҫӗрӗк, — тенӗ Сергее ватӑ дворник.
Такой уж город гнилой, говорил Сергею старичок-дворник.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика