Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӗрринче (тĕпĕ: хӗрӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӗррехинче, ӗҫ шыраса ҫӳренӗ вӑхӑтсенче хирте, сырма хӗрринче ларнӑ чух, вӑл мана ҫирӗппӗн те кӑмӑллӑн ӗнентерме тӑрӑшрӗ:
Однажды, когда я с ним, по пути на поиски работы, сидел на краю оврага в поле, он убеждённо и ласково внушал мне:

Манӑн университетсем // Леонид Агаков. Горький М. Манӑн университетсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 138 с.

Ҫыран хӗрринче.
На берегу.

Леш енчи ҫыран хӗрринче буксирнӑй пароход хӑй урапин ҫунаттисемпе шыва йывӑррӑн ҫатлаттарса пырать, мачтӑсем ҫинчи виҫӗ ҫутӑ тӗттӗмре ҫӑлтӑрсене тӗкӗнсе шуса пыраҫҫӗ, вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе вӗсене хупласа лартаҫҫӗ.
Под луговым берегом тяжко шлёпал плицами колёс буксирный пароход, три мачтовых огня плыли во тьме, касаясь звёзд и порою закрывая их.

Эпӗ ҫырма хӗрринче тӑна кӗтӗм, ман умра Ромаҫ кукленсе кӑшкӑрса ларать:
Очнулся я на краю оврага, предо мною сидел на корточках Ромась и кричал:

Ҫыран хӗрринче пӗр ҫирӗм ҫын — пуян мужиксем кичемлӗн, пӗр сӑмах чӗнмесӗр пӑхса тӑраҫҫӗ, — чухӑнсем уйран таврӑнманччӗ-ха.
Угрюмо, сосредоточенно на берегу стояло десятка два мужиков-богачей, бедняки ещё не воротились с поля.

Кашни каҫ тенӗ пекех, шӑпчӑк юррисемпе пӗрле садсенче, уйсенче, Атӑл хӗрринче Мигунӑн ҫинҫе, хумхантаракан сасси янӑратчӗ, вӑл хитре юрӑсене тӗлӗнмелле лайӑх юрлатчӗ, уншӑн ӑна мужиксем те нумай чухне каҫаратчӗҫ.
Почти каждую ночь, вместе с песнями соловьёв, разливался в садах, в поле, на берегу реки высокий, волнующий голос Мигуна, он изумительно красиво пел хорошие песни, за них даже мужики многое прощали ему.

Хӗрарӑмсем пуринчен ытларах чир-чӗрсем ҫине ӳпкелешеҫҫӗ, вӗсен темскер «чӗре патне ярӑнса пырать», «кӑкӑрта хӗсет», «хырӑмра касать», — кун ҫинчен вӗсем нимрен ытларах тата хапӑл тусах праҫниксенче, хӑйсен пӳрчӗсем умӗнче е Атӑл хӗрринче ларса калаҫаҫҫӗ.
Бабы особенно часто жалуются на болезни, у них что-то «подкатывает к сердцу», «спирает в грудях» и постоянно «резь в животе», — об этом они больше и охотнее всего говорят, сидя по праздникам у своих изб или на берегу Волги.

Ҫӗрле Кабан хӗрринче, хура шыва чулсем ывӑтса, виҫӗ сӑмахпа шухӑшласа, вӗсене пӗрмай каласа лартӑм:
Ночью сидел на берегу Кабана, швыряя камни в чёрную воду, и думал тремя словами, бесконечно повторяя их:

Эпир Нева хӗрринче, гранит сак ҫинче, кӗрхи уйӑхлӑ каҫхине лараттӑмӑр, иксӗмӗр те кун каҫа ҫине тӑрсах ырӑ, усӑллӑ ӗҫ тума тӑрӑшса, анчах нимӗн те тӑваймасӑр ывӑнса ҫитнӗччӗ.
Мы сидели на набережной Невы, на гранитной скамье, лунной ночью осени, оба истерзанные днем бесполезных волнений, упрямого, но безуспешного желания сделать что-то доброе, полезное.

Такам мана Андрей Деренковпа, чухӑн, ансӑр урам ӗҫӗнче, ҫӳп-ҫаппа тултарнӑ ҫырма хӗрринче ларакан пӗчӗк ҫеҫ бакалей лапки хуҫипе паллаштарчӗ.
Кто-то познакомил меня с Андреем Деренковым, владельцем маленькой, бакалейной лавки, спрятанной в конце бедной, узенькой улицы, над оврагом, заваленным мусором.

Пароходӑн хӳринче тӑрса, эпӗ вӑл лере, пристань хӗрринче хӑрах аллипе херес хывнине, тепринпе — кивӗ шаль вӗҫӗпе — хӑйӗн питне, ҫынсем ҫине нихҫан иксӗлми юратупа пӑхса йӑлкӑшакан тӗксӗмрех куҫӗсене шӑлни ҫине пӑхатӑп.
Стоял на корме парохода и смотрел, как она там, у борта пристани, крестится одной рукою, а другой — концом старенькой шали — отирает лицо своё, тёмные глаза, полные сияния неистребимой любви к людям.

Унта вара вӗсем шыв хӗрринче чарӑнса тӑма хӑтланса пӑхӗҫ.
Там они, наверное, попытаются задержаться на реке.

Ҫирӗм тӑваттӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Каялла килсен, вӑл ҫул хӗрринче нимӗҫ батарейӗ тӑни ҫинчен тата вӑрманта нимӗҫ артиллерисчӗсем ҫӳрени ҫинчен каласа кӑтартнӑ.
И, вернувшись, сообщил, что возле дороги стоит немецкая батарея и по лесу ходят артиллеристы.

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Сукмак хӗрринче вара хӳшшӗн шӑм-шакки ҫеҫ — тӑррисене пӗрлештерсе ҫыхса лартнӑ виҫ-тӑватӑ ҫара турат ҫеҫ тӑрса юлнӑ.
А у тропинки остался только скелет шалаша, только несколько голых связанных сучьев.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Ҫиҫӗм ҫуттинче Коля сукмак хӗрринче чӑрӑш турачӗсенчен тунӑ хӳшӗ ларнине курнӑ.
Коля увидел, что у тропинки стоит шалаш из еловых веток.

Лена ҫул хӗрринче ларакан йывӑҫ хыҫӗнчен хура сатин кӗпе тӑхӑннӑ каччӑ сиксе тухнине курнӑ.
И Лена увидела возле дерева, росшего у самой обочины, невысокого парнишку в чёрной сатиновой рубашке.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Эпӗ килессе ҫул хӗрринче кӗтсе лар.
Сиди около дороги и жди меня.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Коля ҫывӑхрах, ҫыран хӗрринче ҫӳлте, вӗсен пуҫ тӑрринче нимӗҫле калаҫса кулнине илтнӗ, пуҫне ҫӗклесе пӑхнӑ та йывӑҫ ҫулҫисем хушшинчен ҫутӑ пайӑркисене курнӑ.
А потом он услышал совсем близко, над головой, немецкую фразу и смех и, подняв глаза, увидел еле пробивающийся сквозь густую листву свет.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Нюша вӗсене пӗр тарӑн мар канав хӗрринче кӗтсе тӑнӑ.
Поджидавшую их у неглубокой канавки.

Ҫыран хӗрринче тӗрлӗ сӑрпа сӑрланӑ ҫуртсем йӗркипе ларса тухнӑ.
Разноцветные домики стояли шеренгой вдоль берега.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика