Шырав

Шырав ĕçĕ:

сӑмахӗсене (тĕпĕ: сӑмах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Людмила унӑн сӑмахӗсене ӑнланса илнӗ.
Людмила поняла его слова.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Машинӑна ларнисем сӑмахӗсене ҫыхӑнтарса калаҫма та пултараймарӗҫ.
Те, что посажены были к нам в машину, были в таком состоянии, что не могли даже связно разговаривать.

Ямастпӑр! — кӑшкӑрчӗ пӗри украинла чӗлхепе, сӑмахӗсене юрланӑ чухнехи пек пӑртак тӑсарах, пысӑк та хура куҫӗсене вылятса.
Не пустим! — по-украински певуче закричала одна из них, сверкая из-под платка огромными чёрными глазами.

Кунта вара мӗнпур тӗнче пӗлекен «Хӗрлӗ Ҫар» сӑмаха анчах мар, вӗсен ытти сӑмахӗсене те лайӑх ӑнланнӑ.
Где речь их легко понимали, где не только магические и ставшие интернациональными слова «Красная Армия».

Пӗр хуларан // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 249–269 с.

Вӑл аташрӗ, сӑмахӗсене шӑппӑн каланӑ пирки вӗсене ӑнланса илме те йывӑр пулнӑ.
Он бредил так тихо и невнятно, что слов его было не разобрать.

Пӗр тӑвансем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 219–229 с.

Лейтенант сӑмахӗсем унӑн чунне тарӑн вырнаҫса ларнӑ пулмалла: «эпӗ хама хӑрушӑ, е йывӑр пулсанах, ҫав моряка, кӗҫӗн лейтенанта тата унӑн юлашки сӑмахӗсене аса илетӗп» тетчӗ вӑл пире.
И слова эти лейтенантовы, видать, глубоко ей в душу запали: «Как мне страшно или тяжело станет, — говорила она нам, — вспоминаю я, — говорит, — того самого морячка, младшего лейтенанта по званию, и его последние слова».

Мария // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 211–218 с.

«Юлташсем сӑмахӗсене ҫирӗп тытчӑр, тӑшман ҫине вӑхӑтсӑр ыткӑнса пӗтӗм плана пӑсса ан хуччӑр», тенӗ вӑл хӑй ӑшӗнче.
Только бы кто-нибудь из товарищей не нарушил слова, не бросился на врага раньше времени, не спутал всего плана.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Ҫавӑнпа эпӗ Сталин сӑмахӗсене халӗ тепрер хут вуласа тухса тарӑнрах ӑнланса илтӗм:
Я перечитывал теперь слова Сталина:

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Унӑн сӑмахӗсене радио ҫӗр айӗнчен тӗнчене сарса тӑчӗ.
И радио из-под земли разносило его слова.

Улттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Эпӗ Виктор сӑмахӗсене тинкерсех тӑнларӑм та, вӑл манӑн шухӑшсенех каларӗ, анчах эпӗ вӗсене йӗркеллӗн каласа пама ҫеҫ пӗлеймерӗм.
Я вслушивался в слова Виктора, и мне казалось, что он высказывает то, что я думал, но не сумел изложить сам.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Ҫак варринчен хуҫлатнӑ кӗрен тӗслӗ блокнота тата Андрианов хӑйӗн сӑмахӗсене ӗнентерме шайласа лӑпкӑн каланӑ май силле-силле илекен сап-сарӑ кӑранташне эпӗ нихҫан та манас ҫук.
Я запомнил этот оранжевый блокнот, согнутый пополам, желтенький черенок карандаша, которым Андрианов для убедительности помахивал в такт своей размеренной, спокойной речи.

Лӑпкӑ та илемле вырсарникун Молотов юлташӑн Совет ҫӗршывӗ ҫине гитлеровецсем вӑрӑ-хурахла, кӗтмен ҫӗртен тапӑнни ҫинчен совет халӑхне пӗлтерекен сӑмахӗсене илтсен, «виҫӗ мушкетёр» тата вӗсен черчен майри, калаҫса татӑлман пулсан та, призывниксем табак туртса тултарнӑ ҫар комиссариачӗн залӗнче пӗр-пӗрне хирӗҫ пулнӑ.
И когда в тихое погожее воскресенье неожиданно прозвучала по радио суровая и мужественная речь товарища Молотова, известившего советский народ о предательском нападении гитлеровцев на Советскую страну, все три мушкетёра и их тоненькая дама, не сговариваясь, встретились в дотемна закуренном, битком набитом призывниками приёмном зальце районного военкомата.

Вӑрҫӑ ҫулӗ ҫинче // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 172–187 с.

Вӗсен вилес умӗн каланӑ сӑмахӗсене, ылханнисене кунӑн куҫарса памалла пулнӑ, хӑйне кӳрентернине те чӑтса итлемелле пулнӑ.
И она должна была переводить их предсмертные вопли, их проклятия, слушать от них оскорбления.

Эпир — совет ҫыннисем // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 127–144 с.

Ҫавӑнпа та унӑн юлташӗ, пурнӑҫ хӑйпе пӗрлештернӗ ҫак молдаван виноградарьне ку сехетсенче килсе тухнӑ паллӑ та ӑслӑ шухӑшсене каласа парасшӑн пулнӑ, калас тенӗ шухӑшӗ вара ниепле те унӑн сӑмахӗсене вырнаҫман.
И ему хотелось сказать товарищу, этому молодому молдавскому виноградарю, с которым судьба свела его, что-то такое большое, значительное, мудрое, что созревало в эти часы в его душе и что никак, ну, никак не хотело укладываться в слова.

Таракуль редучӗ // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 103–115 с.

Пулемётчиксем нимӗҫсен ури айӗнче стена ҫинчен катӑлса аннӑ штукатурка чӑшкӑртатнине тата ӑнланмалла мар калаҫӑвӑн темшӗн хаяррӑн янӑракан сӑмахӗсене илтнӗ.
Пулемётчики слышали, как шуршит битая штукатурка под ногами врагов, как раздаются чужие, звучащие почему-то зловеще, слова непонятной речи.

Вӑл чаҫсем тӑрӑх ҫӳресе большевиксен партийӗн сӑмахӗсене боецсене пӗлтернӗ…
И он стал ездить по частям, неся бойцам слово большевистской партии…

Эпос хывӑнни // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 75–96 с.

Сталин хӑй Малика пӗлет иккен, Малика мухтать, Малика Мускавран Ылтӑн Ҫӑлтӑр ярса панӑ, халӗ Малик окопсем тӑрӑх Сталин сӑмахӗсене илсе ҫӳрет, унӑн сӑмахне пур халӑх салтакӗ тӗ ӑнланать, мӗншӗн тесен ҫав сӑмах вӗсен чунне кӗрсе вырнаҫать, тесе юрлать.
Он поёт, что сам Сталин знает Малика, хвалит Малика, прислал Малику из Москвы Золотую Звезду, что Малик ходит сейчас по окопам, неся с собой сталинские слова, и что речь его понимают бойцы всех народов, потому что она проникает им в душу.

Юрӑ пире те, сӑмахӗсене ӑнланмасан та, питӗ илӗртрӗ, казахсем вара пысӑк тимлӗхпе, йӗри-тавра мӗн пуррине манса кайса, вӗреме кӗнӗ пӑтӑ котелокран кӑвайтӑн сӳнме пуҫланӑ кӑварӗ ҫине тӑкӑнса, таврана тутлӑ шӑршӑ сарнине асӑрхамасӑр итлерӗҫ.
Песня увлекла даже нас, не понимавших слов, а казахи слушали с таким вниманием и были так ею поглощены, что не замечали, как уходит из котелка закипевшая каша, как шипит она в углях затухающего костра, распространяя кругом сытный запах пригоревшего пшена.

Кайран вырӑсла: — «Ребята, берите у кого есть оружие, мы найдем сочувствующих нам в Чебоксарах человек 500, да и нас наберется довольно из 10 деревень», —тесе хӑйӗн сӑмахӗсене пӗтернӗ.
Куҫарса пулӑш

Апашри 1905–06 ҫ.ҫ. пулнӑ восстани // Т. Г. Гусев. Сунтал, 1935, 2№. — 21-22 с.

Инҫетри ялсем те нимӗҫсенчен вӑрттӑн ҫӳрекенсем суйлама тытӑнчӗҫ, вӗсем хӑшпӗр чух, тен, пирӗн патах Ореховкӑна, ҫав хаҫата вулама темиҫешер талӑк утнӑ, Сталин юлташ сӑмахӗсене тетрадьсем ҫине ҫырса илетчӗҫ.
И стали дальние-то деревни тайком от немцев ходоков выделять, и ходоки эти иной раз по сто вёрст шагали к нам в Ореховку, чтобы газету почитать, речь товарища Сталина списывали в тетрадки.

«Правда» номерӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 39–45 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика