Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑсӑлса (тĕпĕ: тӑсӑл) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӗпер патне ҫити темиҫе километр тӑршшӗ лайӑх ҫул тӑсӑлса выртать.
К мосту вела уже готовая на несколько километров дорога.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Участокра ӑна нумайӑшӗ: трактор хыҫҫӑн вӑтӑр ҫуна ҫинче ҫӗлен пек тӑсӑлса пыракан трубопровод сыпӑкӗ те, скафандр тӑхӑннӑ водолазсем те, пӑрлӑ ҫул ҫинче автомашинӑсем вӗҫӗмсӗр ҫӳрени те тӗлӗнтернӗ.
Его многое поразило на участке — и огромные змееобразные металлические плети, волочившиеся на тридцати санях за цугом тракторов, и водолазы в блестящих скафандрах, и беспрерывное движение автомашин на ледовой дороге.

Ыттисем, Роговпа пӗрле, ҫур километр тӑршшӗ тӑсӑлса выртакан сыпӑксене тракторсемпе ҫыран хӗррине туртса тухма тытӑнчӗҫ, анчах вӗсене вырӑнтан та тапратас ҫуккине часах ӑнланса илчӗҫ.
Другие, с Роговым во главе, попытались с помощью тракторов затащить на берег распластанные на льду полукилометровые плети сваренных труб, однако быстро убедились в невозможности сделать это.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Труба ҫумне ҫирӗплетнӗ шланг ун хыҫҫӑн, ҫӗлен пек, тӑсӑлса пырать.
За трубой тащился змеей присоединенный к ней шланг.

— Эпӗ халех тӑсӑлса выртатӑп пулӗ, — терӗ Алексей.
— Я, кажется, сейчас лягу, — говорил Алексей.

Кашнин аллинчех электричество хунарӗсемпе гидромониторсем, вӗсенчен ҫыран хӗрринчи насуссем патне хулӑн пыршӑ тӑсӑлса выртать.
В руках у них были электрические фонари и металлические стволы — гидромониторы, от которых тянулись толстые шланги к насосу на берегу.

«Тӑмсай» вӑл — хулӑн труба, сыпмалли площадка ҫинче ҫур километр тӑршшӗ, пуҫне пролив енне хурса выртнӑ тем пысӑкӑш хура ҫӗлен пек, тӑсӑлса выртать.
«Дура» — толстая труба, в половину километра длиной, раскинулась на сварочной площадке, как гигантская черная змея, обращенная головой к проливу.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Кӗркунне ҫак вӗтлӗхсем хушшипе, — вӑл аллипе аялалла кӑтартрӗ, — сирӗн трубасем тӑсӑлса выртӗҫ, вӗсем тӑрӑх вара нефть юхма пуҫлӗ.
Осенью среди этих зарослей, — он показал вниз рукой, — пролягут ваши трубы, и по ним побежит нефть.

Трубан йӑлтӑртатичченех ҫутатса хунӑ вӗҫне асли тинкерсе пӑхрӗ, унтан вара хӑйӗн помощникӗсенчен шӑтарса сыпмалли горелка илчӗ — ун вӗҫӗнчен агрегат патне икӗ шланг тӑсӑлса выртаҫҫӗ.
Старшой внимательно осмотрел уже зачищенные до блеска края труб и взял из рук напарника сварочную горелку — от нее к агрегату тянулись два шланга.

Иккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вакӑ хӗрринчен пур еннелле те пӑр ҫӗмӗрӗлнӗ йӗрсем тӑсӑлса выртаҫҫӗ.
От нее бежали в разные стороны змеистые трещины.

Пӗр пек кӑваккӑн сарӑлса выртакан пролив урлӑ вӑрӑм та сарлака йӗр тӑсӑлса юлчӗ.
Серую однообразную ширь пролива пересекала громадная рваная рана проруби.

Садра, сывлӑшра, виҫӗ сарӑ ҫутӑ йӗр тӑсӑлса тӑнӑ, такам сасси инҫетре, анчах ӑнланмалла каларӗ:
В саду, в воздухе вытянулись три полосы жёлтого света, и чей-то голос далеко, но внятно сказал:

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Шавлӑ та хаваслӑ эрнесем пӗрин хыҫҫӑн тепри тӑсӑлса пычӗҫ; Мирон, Татьяна, тухтӑр тата ытти ҫынсем те пӗр-пӗринпе кӑмӑллӑрах, ачашрах пулчӗҫ; темле палламан ҫынсем, хуларан килсе, Минаев слесаре хӑйсемпе пӗрле илсе кайрӗҫ.
Хороводом пошли крикливо весёлые недели; Мирон, Татьяна, доктор да и все люди стали ласковее друг с другом; из города явились какие-то незнакомые и увезли с собою слесаря Минаева.

«Мӗн кирлӗ ӑна?» — шухӑшларӗ Яков, жандармӑн кӑвак тӗслӗ, хӗрлӗ юн тымарӗсем палӑрса тӑракан, сарлака сӑмсаллӑ лаптак пичӗ ҫине, йывӑр кичемлӗх тата эрех шӑрши ҫинҫе ҫип пек тӑсӑлса тухнӑн курӑнакан пӑтранчӑк куҫӗсем ҫине куҫхаршисем айӗн пӑхса ларса: — Эпӗ сирӗнпе официально мар, сире ырӑ сунакан тата сирӗн ӗҫри интерессем те ют мар, паллакан ҫын пек калаҫатӑп, — илтрӗ Яков хӑйӑлтатакан сасса.
«Что ему надо?» — соображал Яков, исподлобья рассматривая серое, в красных жилках, плоское лицо с широким носом, мутные глаза, из которых как будто капала тяжкая скука и текли остренькие струйки винного запаха: — Я говорю с вами не официально, а как знакомый, который желает вам добра и которому не чужды ваши деловые интересы, — слышал Яков сиповатый голос.

Ҫакӑн ҫинчен калаҫнӑ май вӑл пӗтӗм кӗлеткипе тӑсӑлса, карӑнса тӑнӑ, пӳлӗм тӑрӑх вӑрӑм урисемпе утнӑ, унӑн мӑйӗ — ҫинҫе, кӗпе ҫухавийӗ ҫителӗклех аслӑ пулнӑ пулин те, пӳрнине ҫухи хыҫне чиксе ярса, мӑйне пӑркаланӑ.
Говоря об этом, он вытягивался, выпрямлялся, шагал по комнате длинными ногами и вертел шеей, запуская палец за воротник, хотя шея у него была тонкая, а воротник рубашки достаточно широк.

Тихон Вялов, ҫӑва хуралҫине пулӑшса, шӑтӑка питӗ ӑста тултарчӗ, масар шӑтӑкӗ патӗнчех Мирон юпа пек тӑсӑлса тӑчӗ, курпун манах Натальйӑна хуллен, хурлӑхлӑн каларӗ:
Тихон Вялов умело засыпал могилу, помогая сторожу кладбища, у могилы, остолбенело вытянувшись, стоял Мирон, а горбатый монах тихо, жалобно говорил Наталье:

Сарӑ пир пек тӑсӑлса выртакан хӑйӑрлӑ ҫулпа ҫынсен тӗттӗм кӗлеткисем сулланкаласа пыраҫҫӗ, — вӗсем фабрика патнелле шуса анаҫҫӗ; фабрикӑн кӗтеслӗ вырнаҫнӑ виҫӗ корпусӗ, сӑрса янӑ виҫӗ хӗрлӗ пӳрне пек, ҫӗр ҫумне ҫыпӑҫса ларнӑ.
На рыжей полосе песчаной дороги качались тёмненькие фигурки людей, сползая к фабрике; три корпуса её, расположенные по радиусу, вцепились в землю, как судорожно вытянутые красные пальцы.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унтан умра тӑсӑлса выртакан хуран ҫине тинкерчӗ:
Потом остановил глаза свои на мясистой массе котла.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Унта, ылтӑн тӗслӗ хӑйӑрпа витӗннӗ сӑмсахра, турпаспа ҫункав сарӑлса выртать, хӗрлӗ кирпӗч куписем курӑнаҫҫӗ, таптаса пӗтернӗ ҫӳҫе тӗмӗсем хушшинчен какай тӗслӗ вӑрӑм фабрика тӑсӑлса тухать, аякран вӑл хупӑсӑр тупӑк пекех туйӑнать.
Там, на мысу, на золотой парче песка масляно светится щепа и стружка, краснеет кирпич, среди примятых кустов тальника вытянулась длинная, мясного цвета фабрика, похожая на гроб без крышки.

Пӳрт тӑррисем урлӑ Ока шывӗ кичеммӗн ҫуталса выртни курӑнать, ун ҫинчен уйӑх татӑкӗ сиккеленет, унтан леререхре хура кӗрт куписем пек вӗҫӗмсӗр вӑрмансем тӑсӑлса выртаҫҫӗ.
За крышами домов печально светилась Ока, кусок луны таял над нею, дальше чёрными сугробами лежали бесконечные леса.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика