Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пӗчӗк сăмах пирĕн базăра пур.

Пӗчӗк (тĕпĕ: пӗчӗк) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пӗчӗк старик Павела темиҫе хут та чарса лартрӗ, ӑна темскер ӑнлан-тарчӗ, пӗринче кичеммӗн кулса та илчӗ — Павел ӑна нимӗн чӗнмесӗр итлерӗ те каллех ҫирӗппӗн, лӑпкӑн малалла каларӗ, судьясен ирӗклӗхне хӑйӗн ирӗкне пӑхӑнтарса, хӑйне итлеттерчӗ.
Старичок несколько раз останавливал Павла, что-то разъяснял ему, однажды даже печально улыбнулся — Павел молча выслушивал его и снова начинал говорить сурово, но спокойно, заставляя слушать себя, подчиняя своей воле — волю судей.

XXV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Кресло ҫинче, пӗрре сылтӑмалла, тепре сулахаялла сулӑнкаласа, пӗчӗк старик Павела темскер каларӗ, анчах та унӑн сасси Власов сӑмахӗн анлӑ юхӑмӗнче путрӗ.
Качаясь в кресле вправо и влево, старичок что-то сказал Павлу, но голос его утонул в ровном и широком потоке речи Власова.

Сасартӑк прокурор сиксе тӑчӗ, унтан пӗчӗк старик ӳкӗтлесе калаҫма тытӑнчӗ, — вара защитник, вӗсене хисепленӗ пек пулса, пуҫне тайса итлерӗ те сӑмахне малалла тӑсрӗ.
Вскочил прокурор, быстро и сердито сказал что-то о протоколе, потом, увещевая, заговорил старичок, — защитник, почтительно наклонив голову, послушал их и снова продолжал речь.

Унӑн сӑн-пичӗ ӑшӑ кӑмӑллӑ та сарлака, пӗчӗк куҫӗсем кулкаласа пӑхаҫҫӗ, — вӗсем хӗрлӗрех куҫ харшисем айӗнчен икӗ ҫивӗч япала шӗвӗрӗлсе тӑнӑ пек, сывлӑшра темскере касакан хачӑ пек туйӑнаҫҫӗ.
Лицо у него было добродушное, широкое, его маленькие глазки лучисто улыбались, — казалось, из-под рыжеватых бровей высовываются два острия и, точно ножницы, стригут что-то в воздухе.

— Сӑмах, — терӗ пӗчӗк старик, хӑйӗн пичӗ патне темле хут илсе пырса, — Федосеевӑн, Марковӑн тата Загоровӑн защитникне паратӑп.
— Слово, — заговорил старичок, поднося к своему липу какую-то бумагу, — защитнику Федосеева, Маркова и Загарова.

Аслӑ судйи хускалмарӗ, тӳррӗн ларнипех хытрӗ, унӑн куҫлӑхӗ хыҫӗнчи пӗчӗк кӑвак пӑнчӑсем хушӑран пичӗпе пӗрлешсе ҫухалчӗҫ.
Старший судья не двигался, засох в своей прямой позе, серые пятнышки за стеклами его очков порою исчезали, расплываясь по лицу.

— Ан шарла, Константин! — ӳкӗтлерӗ ӑна ашшӗ, пӗчӗк ҫеҫ старик, унталла-кунталла шиклӗн пӑхкаласа.
— Молчи, Константин! — уговаривал его отец, маленький старичок, и опасливо оглядывался.

XXIV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Пӗлтеретӗп… — терӗ те пӗчӗк старик, ытти сӑмахсене ҫӳхе тути хӗррипе хӗссе кӑларса, ура ҫине тӑчӗ.
— Объявляю… — сказал старичок и, раздавив тонкими губами следующие слова, встал.

Тата пӗчӗк старик, креслӑна шӑнӑҫса ларнӑскер, унта ҫилсӗр кунхи флюгер пек ним хускалмарӗ.
Да старичок, воткнутый в кресло, торчал в нем неподвижно, как флюгер в безветренный день.

Пӗчӗк старик такамран ыйтать:
Старичок спрашивает кого-то:

— Сирӗн шухӑш мӗнле? — терӗ пӗчӗк старик.
— Ваше мнение? — сказал старичок.

Анчах Павелпа Андрейӑн лӑпкӑ сӑмахӗсем ҫав тери хӑюллӑн, ҫирӗппӗн, вӗсене суд умӗнче мар, слободкӑри пӗчӗк пӳртре каланӑ пек янӑрарӗҫ.
Но спокойные слова Павла и Андрея прозвучали так безбоязненно и твердо, точно они были сказаны в маленьком домике слободки, а не перед лицом суда.

Пӗчӗк старик, пуҫне хускатмасӑрах, кӗлеткине хӗрлӗ ҫӳҫ-пуҫлӑ судья еннелле ҫавӑрса, унпа шӑппӑн калаҫрӗ, лешӗ ӑна пуҫне чалӑштарса итлесе ларчӗ.
Не двигая головой, старичок повернул корпус к рыжему судье, беззвучно поговорил с ним, тот выслушал его, наклонив голову.

Амӑшӗ пӗчӗк старикӗн ӑнланмалла мар ыйтӑвӗсене итлерӗ, — вӑл айӑпланакансенчен вӗсем ҫине пӑхмасӑрах ыйтрӗ, унӑн пуҫӗ мундир ҫухи ҫинче ним хускалмасӑр тӑчӗ, — ҫав хушӑрах амӑшӗ Павел лӑпкӑн, кӗскен тавӑрса каланине итлерӗ.
Мать слушала невнятные вопросы старичка, — он спрашивал, не глядя на подсудимых, и голова его лежала на воротнике мундира неподвижно, — слышала спокойные, короткие ответы сына.

— Асӑрхаттаратӑп… — терӗ пӗчӗк старик.
— Предупреждаю… — сказал старичок.

Залӑн сулахай кӗтессинче ҫӳллӗ алӑк уҫӑлчӗ, унтан куҫлӑхлӑ пӗчӗк старик сулкаланса тухрӗ.
В левом углу зала отворилась высокая дверь, из нее, качаясь, вышел старичок в очках.

Тӳпере пӗлӗтсем хӑвӑрт чупаҫҫӗ, вӗсен хушшипе пӗчӗк ҫеҫ уҫӑ вырӑнсем витӗр кӑвак тӳпе курӑнать.
Там быстро бежали облака, открывая маленькие просветы в синюю высоту.

XXIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Хамӑрӑн ӗненӗве пӑсмасӑр юнашар пыма пирӗн никам та ҫук, ҫавӑнпа та эпир пӗчӗк ҫӗнтерӳсемшӗн мар, чӑн-чӑн татӑклӑ ҫӗнтерӳ тӑвассишӗн кӑна тӑрӑшмаллине нихҫан та манмалла мар.
Нет никого, с кем бы мы могли идти рядом, не искажая нашей веры, и никогда мы не должны забывать, что наша задача — не маленькие завоевания, а только полная победа.

XXII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Анчах та эпир ывӑннипе парӑнса е часах пӗчӗк ҫӗнтерӳ пулассине шанса кая юлатпӑр пулсан — ку вӑл начар вара, ку хамӑр ӗҫе сутнӑ пекех пулса тӑрать!
А если мы отстаем, поддаваясь усталости или увлеченные близкой возможностью маленького завоевания, — это плохо, это почти измена делу!

Каҫхине вӑл аялти хутри пӗчӗк пӳлӗмре, пукан ҫинче Весовщикова хирӗҫ ларса, куҫ харшине пӗрмеклентерсе, пусӑрӑнчӑк сасӑпа ӑнлантарчӗ:
Вечером он сидел в маленькой комнатке подвального этажа на стуле против Весовщикова и пониженным тоном, наморщив брови, говорил ему:

XXI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика