Шырав

Шырав ĕçĕ:

Мускава (тĕпĕ: Мускав) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мускава вӗт, айван, — ӑнланатӑн-и?
В Москву ведь, чудачок, понимаешь?

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Санӑн Новинска, унтан Мускава вӗҫсе каймалла.
Тебе лететь в Новинск, а оттуда в Москву.

— Унӑн Зини чӗрӗлнӗ, Мускава наградӑпа тата хисеппе таврӑннӑ.
— Зина его воскресла — вернулась в Москву с наградой и почетом.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Аспирантурӑна та, Мускава та пӑрахса кайӑпӑр.
Аспирантуру и Москву оставим.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Нимӗҫсем Мускава илни ҫинчен тата японецсем тапӑнса кӗни ҫинчен суя хыпарсем ҫӳренипе кӗрешес енӗпе нимӗн те туман.
Он равнодушно отнесся к распространившимся на участке слухам о мнимом взятии Москвы немцами и мнимом нападении японцев.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Малтан — Мускава, унта вара шутласа пӑхӑпӑр…
Сначала — в Москву, а там подумаем…

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫавӑнтах, Якова ыталаса илесшӗн пулнӑ пек, аллисене ик еннелле сарчӗ, анчах ҫав самантрах пӗр аллине антарчӗ, теприне малалла тӑснипех тытса тӑрса ҫӳлелле ҫӗклерӗ, пенснине тӳрлетрӗ, аллине каллех тӑсрӗ те семафор пек пулса тӑрса, хӑй ыранах Мускава каясси ҫинчен пӗлтерчӗ.
И размахнул руками, как бы желая обнять Якова, но тотчас одну руку опустил, а другую, подержав протянутой, поднял, поправил пенснэ, снова протянул руку, стал похож на семафор и заявил, что завтра же вечером едет в Москву.

Мирон губерние, Мускава тата Петербурга кайӑк пек вӗҫсе ҫӳренӗ, киле таврӑнсан вара, Америкӑран кӳнӗ пушмакӑн сарлака кӗллисемпе хыттӑн таплаттарса, патша ҫумне сӗлӗх пек ҫыпҫӑнса ларнӑ ӳсӗр те аскӑн мужик ҫинчен хаяррӑн кулса каласа панӑ: — Ҫавӑн пек мужике — ӗненместӗп! — кутӑнлашса калаҫнӑ ҫурри суккӑр Ольга, кинӗпе юнашар диван ҫинче, унӑн икӗ ҫулхи ывӑлӗ Платон тӑрмашнӑ ҫӗрте ларса.
Мирон птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к царю: — В живого такого мужика — не верю! — упрямо говорила полуслепая Ольга, сидя рядом со снохой на диване, где возился и кричал её двухлетний сын Платон.

Артамонов пӗлнӗ: Мирон хӑй ҫав тӳрӗ кӑмӑллӑ ҫынсен шутне кӗме ӗмӗтленнӗ, унӑн ашшӗ Мирона кам та пулин патша думине кӗртме кандидата тӑраттарассишӗн тӑрӑшма Мускава та кайса килнӗ.
Артамонов знал, что именно Мирон метит в честные люди и что отец его ездил в Москву хлопотать, чтоб Мирона кто-то там назначил кандидатом в государеву думу.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Елизавета Попова Мускава тухса кайса унта Горицветовпа венчет тусан, аслӑ Артамонова тата Якова — Артамонов ӑна курсах тӑнӑ — питӗ кулӑшла пулчӗ.
Старшему Артамонову и — он видел — Якову было очень смешно, когда Елизавета Попова вдруг уехала в Москву и там обвенчалась с Горицветовым.

Киле вӑл пӗчченех таврӑннӑ, Алексей Мускава кайнӑ.
Домой он возвращался один, Алексей проехал в Москву.

Чӑнах та, вӑл харсӑр шӑллӗ хӑй ҫине яланах ӗҫӗн чи ҫӑмӑл пайне илнине курчӗ: Алексей Чулхула ярмаркине ҫӳрет, ҫулталӑкра пӗр-икӗ хут Мускава кайса килет, унтан таврӑнсан столицӑри промышленниксем мӗн тери ӑнӑҫлӑ пулни ҫинчен шавлӑн каласа кӑтартать.
Хотя видел, что бойкий брат взял на себя наиболее лёгкую часть дела: он ездил на нижегородскую ярмарку, раза два в год бывал в Москве и, возвращаясь оттуда, шумно рассказывал сказки о том, как преуспевают столичные промышленники.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ашшӗ Мускава кайрӗ, ун хыҫҫӑн, турра кӗл тума кайнӑ пек пулса, хунямӑшӗ те тухса кайрӗ.
Отец уехал в Москву, вслед за ним отправилась тёща, будто бы на богомолье.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хӗрлӗ площадьре Сталин ҫӗнтеретпӗр терӗ, сасартӑках вара Мускава панӑ пулать.
Сталин на Красной площади сказал, что победим, и вдруг — отдали Москву.

— Мускава нимӗҫсем туртса илни ҫинчен хыпар сарӑлсан, эпӗ хам та мӗн тумаллине пӗлмерӗм…
— Я сам не знал, что делать, когда разнеслись вести о падении Москвы…

«Мускава илнӗ, Мускава илнӗ!»
«Москва взята, Москва взята!»

— Мускава нимӗҫ илчӗ тесе сана кам сӳпӗлтетсе пачӗ? — ыйтрӗ Батманов, Сморчков ҫине тинкерсе.
— Кто тебе наболтал, что немец взял Москву? — спросил Батманов, с состраданием глядя на Сморчкова.

Нимӗҫсем авӑ Мускава туртса илнӗ, теҫҫӗ.
Немец-то, говорят, Москву забрал.

Мускава васкаса пыма чӗннӗ хыпара илсенех, эпӗ ҫӑмӑллӑн сывласа ятӑм…
Я с облегчением вздохнул, получив срочный вызов из Москвы…

Нимӗҫсем Мускава илме пултарнӑ пулсан, японецсем пирӗн ҫине тапӑннӑ пулӗччӗҫ, терӗ вӑл.
Если бы немцам удалось взять Москву, японцы напали бы на нас.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика