Шырав

Шырав ĕçĕ:

вӑхӑтра (тĕпĕ: вӑхӑт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унӑн ҫемйине хуларан кайма хатӗрленнӗ вӑхӑтра нимӗҫсен бомби лексе пӳртпе пӗрлех пытарса хуни ҫинчен ӑна кӳршисем каласа панӑ.
Соседи рассказали, что немецкая бомба похоронила его семью в момент, когда та укладывалась, готовясь к эвакуации.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Ӳкрӗ инкек пирӗн пуҫ ҫине ҫакӑн пек вӑхӑтра.
Свалились вы на нашу голову.

Карташӗнче ҫӗмӗрни те шавлани илтӗннӗ вӑхӑтра Рихтенау фрау, арҫын тумне тумланнӑскер, хӑй ҫывӑракан пӳлӗмӗнчи сейфра тытнӑ укҫине, кирлӗ хучӗсене, хаклӑ япалисене чемодансем ӑшне тултарса ниҫта кая пӗлмесӗр чупса ҫӳренӗ.
В момент, когда во дворе послышались грохот и крики, фрау Рихтенау в дорожном мужском костюме металась по спальне, рассовывая по чемоданам деньги, бумаги, драгоценности, хранившиеся в сейфе.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Вунпӗр сехетре вӑл Катьӑна е Людмилӑна кӗртнӗ, вӗсене Мускав калаҫнине итлеттернӗ, хӑй ҫав вӑхӑтра вӑрӑм чӑпӑклӑ чӗлӗмне туртса шӑршлӑ тӗтӗм йӑсӑрлантарнӑ.
В одиннадцать часов он впускал к себе Катю или Людмилу, помогал им поймать Москву и молча садился в сторонке, куря длинную трубку, окутываясь облаками вонючего, ядовитого дыма.

Юрланӑ вӑхӑтра Катя никама систермесӗр, сарай тӑррине тухакан чӳречерен вӑрттӑн тухса шӑвӑннӑ.
Под песню Катя исчезла в одно из окон, выходившее на крышу сарая.

Улпут майри пӗлинччӗ, хӑй сарлака вырӑнӗ ҫинче хӗл каҫӑн хаяр шавне итлесе выртнӑ вӑхӑтра чурасем мӗн тунине!
Если бы только знала помещица, что делали эти женщины в те часы, когда она дрожала в широкой своей постели, прислушиваясь к суровым шумам зимней ночи!

Вӑл, каҫхи тутлӑ апат ҫинӗ вӑхӑтра, эрехпе ирӗлсе кайнӑскер, китель ҫухине вӗҫертсе ярса, ҫӗр улпучӗ майри епле ӳпкелешсе калаҫнине итленӗ.
За сытным ужином, распаренный от вина, расстегнув ворот кителя, он сочувственно слушал жалобы помещицы.

Иртнӗ вӑхӑтра ҫирӗпленсех пыракан хуҫалӑх пӗтмеллипех пӗтсе ларнӑ-ҫке-ха.
Большое, ещё недавно цветущее хозяйство явно разваливалось.

Анчах тепӗр чух хӗрсене ҫаптарнӑ вӑхӑтра Рихтенау хӑй кӗнӗ.
Но иногда во время экзекуции в гараж врывалась сама фрау Рихтенау.

Вӑл каникулра чухне чирлӗ ашшӗне пӑхнӑ вӑхӑтра вӑрҫӑ пуҫланнӑ.
Война застала её на каникулах, у постели больного отца.

Концентрациллӗ лагерьсем тӑрӑх сӗтӗрӗнсе ҫӳренӗ вӑхӑтра Катя Кукленко кӗрнеклӗ те хӗрлӗ ҫӳҫлӗ хӗрпе — Серебрицкая Людмилӑпа паллашнӑ.
Во время долгих скитаний по концентрационным лагерям Катя Кукленко познакомилась с Серебрицкой, высокой, стройной, рыжей девушкой.

Шкулта вӗреннӗ вӑхӑтра вӑл амӑшне — Киев таврашӗнчи паллӑ бригадира — пысӑк тухӑҫлӑ участоксенчен сахӑр кӑшманӗсем пуҫтарса кӗртме пулӑшнӑ..
Ещё школьницей она помогала матери, знаменитому на Киевщине бригадиру, убирать буряки с высокоурожайных участков.

Ҫак хута эпӗ ҫил ҫинче, пирӗн ҫумран иртсе пыракан танксен шавӗ шӑпланса е вӑйлӑланса тӑнӑ вӑхӑтра вуларӑм, ҫапах та, ҫак илемлӗн ҫырнӑ документ ман пуҫра ҫирӗп вырнаҫса ларчӗ.
И хотя прочёл я его на ветру, на немецкой автостраде, под волнообразный, то стихавший, то напрягавшийся до рёва шум проходивших мимо танков, — необычный этот документ, тщательно переписанный отличным каллиграфическим почерком, прочно врезался в память.

Ҫак вӑхӑтра кӑвайт умӗнче ларакансем ҫырмаран майӗпен, сулкаланса хӑпаракан ҫынна курнӑ, хулпуҫҫи ҫине вӑл шинель уртса янӑ пулнӑ.
когда у костра увидели, что из-под горы медленно, шатаясь из стороны в сторону, поднимается человек в наброшенной на плечи шинели.

Николай Харитонов сапёр // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 270–280 с.

Кайран, пушӑ вӑхӑтра, Харитонов илсе килнӗ минӑпа нумай вӑхӑт аппаланнӑ.
Потом, в свободный час, Харитонов долго корпел над принесённой миной.

Ҫутӑлас умӗн боевой охранени блиндажӗнче чей ӗҫнӗ вӑхӑтра, — Харитонов вӑрҫӑра та эрех ӗҫмен — инҫетрен, нимӗҫсен енчен, илтӗнекен взрывсене итлесе кулса ларнӑ.
На рассвете, уже сидя у своих, в блиндаже боевого охранения, за кружкой горячего чая, так как хмельного и на войне Харитонов в рот не брал, он криво улыбался, слушая отдалённые глухие взрывы, доносившиеся с немецкой стороны.

Юлташӗсем мӗн тумаллине шутласа тӑнӑ вӑхӑтра Николай Харитонов маскировка халачӗн ҫаннине тавӑрнӑ та кӑҫаттипе ҫемҫен пусса ҫул ҫине тухнӑ, нимӗҫсем тунӑ паллӑсене шахмӑтла йӗркенех урӑх вырӑна куҫара-куҫара лартнӑ, кайран вӗсен кивӗ йӗрне тӗплӗн пытарнӑ.
Пока товарищи раздумывали, Николай Харитонов закатал рукава маскировочного халата, мягко ступая в валенках, вышел на дорогу и начал тоже в шахматном, но в обратном порядке переставлять немецкие таблички, тщательно затирая потом старые ямки от колышков.

Эпир вӗсене «полковник» тесе чӗнеттӗмӗр, мӗншӗн тесен вӗсем хӑйсем вырнаҫса ларнӑ йӗркепе полковник петлици евӗрлӗрехчӗ; ҫулӑн тепӗр енне ҫав майпах «подполковник» тесе чӗннӗ виҫӗ ҫурта аса илтӗм; «Полковник» вӑл вӑхӑтра нимӗҫсен аллинчеччӗ, «подполковник» пирӗнччӗ.
мы звали «полковник», потому что на плане напоминали они четыре «шпалы» полковничьих петлиц тех дней, а три дома по другую сторону шоссе по той же причине звали «подполковник»; «Полковник» был тогда у немцев, «подполковник» — у нас.

Ҫав вӑхӑтра эпӗ хама чаплӑ командир Горелко ертсе пыракан партизан отрячӗ, темле ҫурма легендарлӑ интернационаллӑ отряд кӗтмен ҫӗртен пӑлхавҫӑсене пулӑшма килсе ҫитни ҫинчен темиҫе хут та каласа панине аса илтӗм.
Мне вдруг вспомнилось: партизанский полк Горелко, знаменитого командира, о котором мне тут не раз говорили, какой-то полулегендарный интернациональный отряд, пришедший неведомо откуда на помощь повстанцам.

Пӗр хуларан // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 249–269 с.

Фашистсем ку вӑхӑтра хурҫӑ шӑратас ӗҫе ӳстерме тӑрӑшнӑ.
Это были дни, когда фашизм всячески старался повысить выплавку стали.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика