Шырав

Шырав ĕçĕ:

сирӗн (тĕпĕ: эсир) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Сирӗн умӑрта урайӗнче, аманнӑ ҫын выртать, чӑтма ҫук асапланать пулас вӑл, хӑйӗн вилӗмне кӗтет пулмалла.
Который лежит на полу и, как кажется, в нестерпимых страданиях ожидает смерти.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Сирӗн ӑна питӗ нумай калас килет, хӑвӑр хӑйне хӗрхенни ҫинчен, унтан тӗлӗнни ҫинчен калас килет: анчах эсир кӑна каласа пама сӑмах тупаймастӑр, сӑмах тупатӑр пулсан та, тупнӑ сӑмахӑрсем хӑвӑр кӑмӑлӑра ҫырлахтараймаҫҫӗ, вара эсир ҫак чӗмсӗр те ӑнланусӑр чаппа ҫирӗп чун хавалӗ умӗнче, хӑйӗн тивӗҫлӗхӗнчен вӑтанни умӗнче пӗр чӗнмесӗрех пуҫӑра таятӑр.
Вам хотелось бы сказать ему слишком много, чтобы выразить ему свое сочувствие и удивление; но вы не находите слов или недовольны теми, которые приходят вам в голову, — и вы молча склоняетесь перед этим молчаливым, бессознательным величием и твердостью духа, этой стыдливостью перед собственным достоинством.

Матросӗ сирӗн ҫине пӑхмасть, ҫаврӑнса ларнӑ та вӑл, эсир калаҫнине итлемен пекех, минтере ҫинче выртакан суран ҫыхмалли тутӑр таткине чӗпӗткелесе ларать.
Который, отвернувшись и как будто не слушая ее, щиплет у себя на подушке корпию.

Ҫаксене, пӗр сывламасӑр тенӗ пек, пӗр тӑрук каласа пӗтерет те, хӑй хӗрарӑм пӗрре сирӗн ҫине, тепре матрос ҫине пӑхса илет, куҫӗсем вара ун темӗнле, уйрӑммӑнах пысӑк хаваслӑхпа ҫиҫеҫҫӗ.
Говоря все это одним духом, женщина эта смотрит то на вас, то на матроса, и глаза ее блестят каким-то особенным восторгом.

Ҫав вӑхӑтра сирӗн пата йӑрӑм-йӑрӑм сӑрӑ кепе тӑхӑннӑ, пуҫне хура тутӑр ҫыхнӑ хӗрарӑм пырса тӑрать; эсир матроспа калаҫнине кура, вӑл та калаҫӑва хутшӑнать, сире вӑл хайхи матрос ҫинчен, вӑл мӗнле асапланни ҫинчен каласа пама тытӑнать.
В это время к вам подходит женщина в сереньком полосатом платье и повязанная черным платком; она вмешивается в ваш разговор с матросом и начинает рассказывать про него, про его страдания, про отчаянное положение,

Сирӗн ҫине вӑл ӑшшӑн та кӑмӑллӑн пӑхать, вӑл сире хӑй патне чӗнет тейӗн.
который, сидя на койке, следит за вами добродушным взглядом и как будто приглашает подойти к себе.

Алӑка уҫма кӑна ӗлкӗретӗр, сирӗн куҫӑрсем умне чи йывӑр аманнисем курӑнса каяҫҫӗ.
Только что вы отворили дверь, вид ампутационных и самых тяжело раненных больных,

Анчах иккӗлениччен малтан эсир бастионсене кайса пӑхӑр, Севастополе хӳтӗлекенсене эсир хӑйсен вырӑнӗнче, шӑпах хӳтӗленӗ ҫӗрте курӑр, е унта кайса ҫӳриччен, тӳрех, ав ҫав, хӑвӑрпа урам урлӑ ҫурта, халиччен Севастопольри Собрани пулнӑ ҫурта кӗрсе пӑхӑр, ун крыльци умӗнче ав, халӗ те, носилкӑсемпе салтаксем тӑраҫҫӗ, — унта кӗрсен вара эсир Севастополе хӳтӗлекенсене курма пултаратӑр, унта вара сирӗн куҫӑрсем умне ҫав тери хӑрушӑ та салхуллӑ, чаплӑ та йӑпанчӑклӑ, анчах калама ҫук тӗлӗнмелле, чуна ырӑлатакан сӑнлӑхсем тухса тӑраҫҫӗ.
Но прежде чем сомневаться, сходите на бастионы, посмотрите защитников Севастополя на самом месте защиты или, лучше, зайдите прямо напротив в этот дом, бывший прежде Севастопольским собранием и на крыльце которого стоят солдаты с носилками, — вы увидите там защитников Севастополя, увидите там ужасные и грустные, великие и забавные, но изумительные, возвышающие душу зрелища.

Ан та шырӑр, шырани кӑлӑхах пулӗ, ҫук кунта ун пеккисем: эсир кунта пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр хӑйсен кулленхи ӗҫне тӑвакан ҫынсене ҫеҫ курма пултаратӑр, ҫавӑнпа ӗнтӗ, эсир хӑвӑра хӑвӑр, кунта килсе кӗриччен ытлашшипех хавасланнӑшӑн, тен, кӑштах ятласа та илӗр, тен, эсир, Севастополе хӳтӗлекенсен геройла ӗҫӗсем ҫинчен темӗн те пӗр илтнӗскер, хӑвӑр илтнӗ сӑмахсем тӗрӗсех мар пулӗ тесе, кӑштах иккӗленме те пӑхӑр; тен, сирӗн, Ҫурҫӗр енче пӑшал пенисене илтнӗскерӗн, геройла ӗҫсем ҫине кӑшт урӑхларах пӑхас кӑмӑл та хускалма пултарӗ.
вы видите будничных людей, спокойно занятых будничным делом, так что, может быть, вы упрекнете себя в излишней восторженности, усомнитесь немного в справедливости понятия о геройстве защитников Севастополя, которое составилось в вас по рассказам, описаниям и вида и звуков с Северной стороны.

Чӑн малтан ку, хӑть мӗнле пулсан та, сирӗн кӑмӑлӑра пӑтратать: лагерьпе хула пурнӑҫӗ темӗнле пӑтрашӑнса хутшӑнса кайни, илемлӗ хулапа вараланчӑк бивуак пӗрлешни илемсӗр кӑна мар, йӗрӗнмелле йӗркесӗрлӗх пек туйӑнса каять; пурте хӑраса ӳкнӗ пек, хыпаланса ҫӳренӗ пек, нимӗн тума пӗлмен пек туйӑнать.
Первое впечатление ваше непременно самое неприятное: странное смешение лагерной и городской жизни, красивого города и грязного бивуака не только не красиво, но кажется отвратительным беспорядком; вам даже покажется, что все перепуганы, суетятся, не знают, что делать.

— Сирӗн киммӗр вара анлӑ бухтӑри кӑтрашка хумсем тӑрӑх хӑвӑртрах шума тытӑнать, вӑл вара, чӑн та, йывӑр баркасран иртсе каять, баркас ҫине темӗнле чӑптасем тиесе тултарнӑ, ун ҫинче ларса пыракан ҫаврӑнӑҫусӑртарах салтаксем пӗр харӑс ишеймеҫҫӗ, сирӗн киммӗр вара Графски пристаньре тӑракан темӗн те пӗр тӗрлӗ кимӗсем патне ҫитсе чарӑнать.
— И ваш ялик быстрее подвигается вперед по широкой зыби бухты, действительно перегоняет тяжелый баркас, на котором навалены какие-то кули и неровно гребут неловкие солдаты, и пристает между множеством причаленных всякого рода лодок к Графской пристани.

Эсир хӑвӑр та Севастополе ҫитни ҫинчен шухӑшласа илетӗр, ҫав самантра сирӗн чун-чӗрӗрте темӗнле вӑй-хӑват, мӑнаҫлӑх ҫӗкленетех вара, сирӗн юн тымарӗсем тӑрӑх юн тата хӑвӑртрах чупма пуҫлать…
Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникли в душу вашу чувства какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах…

Сирӗн таврара ӗнтӗ халь ирхи хӗвелпе йӑлкӑшса, ҫиҫсе выртакан тинӗс, малта — тӗве тирӗнчен ҫӗлетнӗ пальто тӑхӑнса янӑ ватӑ матроспа сарӑрах ҫӳҫ-пуҫлӑ ача, ачи — пӗр чӗнмесӗр, тимлӗн, кӗсменсемпе ишет.
Кругом вас блестящее уже на утреннем солнце море, впереди — старый матрос в верблюжьем пальто и молодой белоголовый мальчик, которые молча усердно работают веслами.

Юлташ инкеке лексен, сирӗн туслӑх та пӗтет!
А как товарищ в беде, так всей вашей дружбе конец!

Чижик Холмы ялне кайрӗ // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

— Пирӗн учительница Мира Николаевна эсир интереслӗ выставка тума хатӗрленни ҫинчен каласа пачӗ тата сирӗн хут, сӑрсем ҫитменни ҫинчен пӗлтерчӗ.
— Наша учительница Мира Николаевна рассказала нам, какую вы затеяли интересную выставку и что у вас не хватает бумаги и красок.

Пурте пӗриншӗн // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Эпӗ сана сирӗн чи асли те ҫисе курман купӑста яшки пӗҫерсе парӑп!
Да я тебе таких щей наварю, что самый главный ваш не кушал!

Моряксем // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

— Ну, мӗнле сирӗн?
— Ну, как у вас?

Скатерть-самобранка // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Эсир унпа кӑмӑллӑрах пулӑр, вӑл сирӗн ҫине сиввӗн пӑхсан та эсир ан шӑртланӑр.
Постарайтесь просто быть к ней повнимательней и не топорщиться, если она с вами строга и требовательна.

Чӑмӑр Танька пӑр ирӗлтерчӗ // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Анчах сирӗн пата кама куҫарасси ҫеҫ паллӑ мар.
Только неизвестно, кого к вам переведут.

Юмаxсем // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

— Лайӑхрах ҫӑвӑнӑр, атту сирӗн ҫине пӑхма хӑрушӑ, — кулса ячӗ Марушка.
— Да помойтесь хорошенько, а то поглядишь на вас, так страшно станет, — засмеялась Марушка.

Каллех // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика