Шырав

Шырав ĕçĕ:

Петербурга (тĕпĕ: Петербург) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мирон губерние, Мускава тата Петербурга кайӑк пек вӗҫсе ҫӳренӗ, киле таврӑнсан вара, Америкӑран кӳнӗ пушмакӑн сарлака кӗллисемпе хыттӑн таплаттарса, патша ҫумне сӗлӗх пек ҫыпҫӑнса ларнӑ ӳсӗр те аскӑн мужик ҫинчен хаяррӑн кулса каласа панӑ: — Ҫавӑн пек мужике — ӗненместӗп! — кутӑнлашса калаҫнӑ ҫурри суккӑр Ольга, кинӗпе юнашар диван ҫинче, унӑн икӗ ҫулхи ывӑлӗ Платон тӑрмашнӑ ҫӗрте ларса.
Мирон птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к царю: — В живого такого мужика — не верю! — упрямо говорила полуслепая Ольга, сидя рядом со снохой на диване, где возился и кричал её двухлетний сын Платон.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Эпӗ халь, хама Петербурга ярас пулсан, ҫуран тухса утма хатӗр.
— Я бы теперь, кажется, пешком готов был уйти, ежели бы пустили, в Петербург.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Сӑмахран, эсӗ паллакан музыкӑллӑ хӗрсем ӗнер каҫ каласа пачӗҫ, Наполеона пирӗн казаксем тытнӑ пулать те, Петербурга ӑсатнӑ пулать, хӑвах пӗлетӗн ӗнтӗ, эпӗ ун пек хыпарсене мӗн чухлӗ ӗненнине.
Например, знакомые тебе барышни с музыкой рассказывали вчера, что уж будто Наполеон пойман нашими казаками и отослан в Петербург, но ты понимаешь, как много я этому верю.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Каҫхине Мария Александровнӑна Петербурга ӑсатса ячӗҫ.
…Вечером проводили Марию Александровну в Петербург.

Кӑвайтсем // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

— Анечка, — терӗ Мария Александровна ачашшӑн, — эпӗ Петербурга каятӑп.
— Анечка, — ласково сказала Мария Александровна, — я еду в Петербург.

Ыранах эпӗ Петербурга каятӑп.
Завтра же я поеду в Петербург.

Эпӗ Петербурга кайса прошени паратӑп.
Я поеду в Петербург и буду просить разрешения.

— Вунӑ кунран чӗнсе илчӗҫ те хытӑ асӑрхаттарчӗҫ: манӑн Петербурга тата тепӗр утмӑл хулана кӗмелле мар, Псковран ниҫта та тухса ҫӳреме юрамасть.
— Через десять дней меня вызвали и строго предупредили о том, что в Петербург и еще в другие шестьдесят городов мне въезд запрещен и чтобы из Пскова я никуда не отлучался.

Митенька, — ывӑлӗ ҫинелле пӑхрӗ вӑл, — кайма, тархасшӑн, станцие, мана валли Петербурга кайма виҫҫӗмӗш класа билет илсе кил.
Митенька, — обратилась она к сыну, — сходи, пожалуйста, на станцию, купи мне билет третьего класса до Петербурга.

— Ҫавӑнпа эпӗ паян Петербурга каятӑп.
— И сегодня я еду в Петербург.

Кун пирки вӑл Аньӑпа калаҫса пӑхнӑччӗ те, вӗсем иккӗшӗ сапла татӑлнӑччӗ: аппӑшӗн ссылка вӑхӑчӗ тухсан, вӗсем — упӑшки, амӑшӗ, Митя тата Маняша — Мускава каяҫҫӗ, Владимир Ильич — Петербурга.
Об этом он не раз говорил с Аней, и они решили, что, когда кончится срок ее ссылки, она с мужем, мамой, Митей и Маняшей поедет в Москву, а Владимир Ильич — в Петербург.

Пӗтӗм халӑх ӗҫӗ // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Петербурга кайма шухӑшласа, вӑл амӑшне хӑйпе илсе каясшӑн марччӗ.
Задумав ехать в Петербург, он не хотел, чтобы мать ехала вместе с ним.

Халӗ ӗнтӗ вӑл ачисене Саша вилнӗ хыҫҫӑнхинчен те хытӑрах хӑй ҫумне ҫупӑрласа тытнӑ, вӗсене ача амӑшӗн пӗтӗм чун-чӗрипе — эгоистлах юратакан чӗрипе — юратнӑ, вӗсене хӑйӗнчен ниҫта уйӑрасшӑн пулман: унӑн ачисем унран уйрӑлсанах, ҫав хӑрушӑ Петербурга кайсанах вилеҫҫӗ-ҫке.
И с еще большей силой, чем после гибели Саши, уцепилась она всем своим материнским сердцем — любящим и эгоистическим — за своих детей, не хотела никуда отпускать от себя: ее дети гибли, когда отрывались от нее, уезжали в этот страшный Петербург.

«Улттӑмӗш номерлӗ палатӑри пек, — пӑшӑлтатрӗ Мария Александровна, аллинчи питшӑллие лутӑрка-лутӑрка пукан ҫине ларчӗ, — Володя Петербурга каясшӑн».
— «Как в палате номер шесть», — прошептала Мария Александровна, присела на табуретку, скомкала в руках полотенце, — Володя стремится в Петербург.

Марк Тимофеевич Петербурга университет вӗренсе пӗтерме юлчӗ.
Марк Тимофеевич остался в Петербурге — заканчивать университет.

Яланлӑхах // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Петербурга анчах!
Только в Петербург!

Оля // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

— Петербурга!
— В Петербург!

Чим-ха, ҫук, ямастӑп, Петербурга хам каятӑп…
Впрочем, нет, не пошлю, а поеду в Петербург сама…

Мария Александровна Володьӑпа пӗрле Ольӑна та Петербурга вӗренме ярасси пирки ӗмӗтленчӗ.
Мария Александровна мечтала о том, чтобы Оля поехала учиться в Петербург вместе с Володей.

Вӗсене хӑйсене ҫеҫ хӑварса, вӑл ӗмӗрӗнче пӗрремӗш хут аякри Петербурга каять.
Первый раз в жизни уезжает она от них в далекий Петербург.

Ҫыру // Юхма Мишши,Асклида Соколова. Воскресенская, Зоя Ивановна. Амӑш чӗри: Мария Александровна Ульянова пурнӑҫӗ ҫинчен ҫырнӑ калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 286 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика