Шырав

Шырав ĕçĕ:

панӑ (тĕпĕ: пар) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тара панӑ картишӗ, паҫӑр каланӑ пек, тӗрлӗрен ҫӳп-ҫап куписемпе тулса ларнӑ аслӑ пушӑ вырӑн.
Наемный двор, как уже было сказано, представлял собой сплошной пустырь, заваленный всевозможными кучами.

Тара панӑ картишӗ // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Тепӗр икӗ эрнерен, Тёма, тара панӑ картишӗнчи ача-пӑчасемпе выляса чупса ҫӳреме те пуҫларӗ.
Через две недели Тёма уже носился с ребятишками наемного двора.

Ҫак калаҫу вара, малашне Тёмӑна тара панӑ картишне ҫӳреме ирӗк панипе иртрӗ.
Результатом разговора было разрешение Тёме посещать наемный двор.

Хӑш чухне вӑл, тара панӑ картишӗнче выляса чупма ирӗк ыйтса, амӑшӗ умӗнче сӑмах та тапратнӑ.
Иногда он заикался о разрешении побегать на наемном дворе.

Тара панӑ картишӗ ҫинчен Тёмӑн амӑшӗ, Аглаида Васильевна, тахҫанах шухӑшланӑ.
Мысль о наемном дворе давно уже приходила в голову матери Тёмы, Аглаиде Васильевне.

Лейба, хӑй енчен ӑна пайласа ыттисене тара панӑ: картишне килен-ҫӳренсене чарӑнма, лавкине — Абрумка ятлӑ еврее шанса панӑ, хупахӗнче Лейба хӑй ларать, а ҫӗр-пӳртсенчи тата флигельсенчи хваттерсене — хулари тӗрлӗрен чухӑн ҫынсене пурӑнма кӗртнӗ.
Лейба, в свою очередь, сдавал по частям: двор — под заезд, лавку — еврею Абрумке, в кабаке сидел сам, а квартиры в землянках и флигелях отдавал внаем всякой городской голытьбе.

Тёмӑн ашшӗ, Николай Семенович Карташев, ҫав картишне Лейба хушаматлӑ пӗр еврее тара панӑ.
Отец Тёмы, Николай Семенович Карташев, сдавал его в аренду еврею Лейбе.

Тара панӑ картишӗ, Тёма ашшӗн аллинче тӑраканскер, питӗ аслӑ та пушӑ вырӑн.
Наемный двор — громадное пустопорожнее место, принадлежавшее отцу Тёмы.

— Тӗп шухӑшӗ унта ҫакӑ иккен: малашне Тёмӑна тара панӑ картишӗнче выляса чупса ҫӳреме ирӗк параҫҫӗ.
Суть заключалась в том, что ему, Тёме, разрешат бегать и играть на наемном дворе.

Анчах Зина, шӑллӗнчен хӑй мӗнпурӗ те пӗр ҫул хушши ҫеҫ аслӑ пулин те, панӑ сӑмаха тытма шӑллӗне йывӑр пулассине ӑнланать.
Но маленькая Зина, хотя на год всего старше своего брата, уже понимает, как тяжело будет брату сдержать свое слово.

Ӑнӑҫсӑр кун // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Ашшӗ пулман пулсан, халь вӑл амӑшне пӗтӗмпех каласа панӑ пулӗччӗ, анчах ун вырӑнне вӑл амӑшне уйрӑмах хӗрӳллӗн чуптуса ҫеҫ илчӗ.
Если бы не отец, он сейчас бы ей все рассказал, но он только особенно горячо целует ее.

Лере, хыҫра, суккӑрсем хушшинче, Петр панӑ укҫашӑн тавлашу-харкашу пуҫланчӗ…
Сзади, среди слепых поднялся говор и ссоры из-за данных Петром денег…

VIII // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Халӗ вӑл кашни сӑмаха виҫсе калакан педагог мар, хӑйӗн ӑншӑртлӑ туйӑмне ирӗк панӑ вӗри чунлӑ ҫын.
И теперь это был уже не педагог, взвешивающий каждое слово, а страстный человек, давший волю гневному чувству.

Акӑ халь ӗнтӗ эпӗ мӗн каланине итлесе пӑх: эпир тунӑ йӑнӑша тӳрлетес килет пулсан, хӑвна сӑпкара чухнех туса панӑ мӗнпур ырлӑхсене пурнӑҫ шӑпин куҫӗнченех пеме хатӗр пулса, ҫак телейсӗрсен шӑпине тутанса пӑхас кӑмӑлу пулсан… эпӗ, Максим Яценко, сана хисеплеме, пулӑшма, хута кӗме сӑмах паратӑп…
Слушай же теперь, что я скажу тебе: если ты захочешь исправить нашу ошибку, если ты швырнешь судьбе в глаза все преимущества, которыми жизнь окружила тебя с колыбели, и захочешь испытать участь вот этих несчастных… я, Максим Яценко, обещаю тебе свое уважение, помощь и содействие…

Ирхине эпӗ кӑнтӑрлахи апат ҫинчен шухӑшланӑ пулӑттӑм, хама пӑрахса панӑ пуссене шутланӑ пулӑттӑм, сахал пуласран шикленнӗ пулӑттӑм.
С утра я думал бы о том, чтобы достать обед, считал бы подаваемые копейки и боялся бы, что их мало.

VII // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Хӑвӑн ӑссӑрлӑхна пула эсӗ мӗне кӑна сивлесе тиркетӗн, ҫавна туянма нумайӑшӗ хӑйсен куҫ ҫутине те панӑ пулӗччӗҫ…
Многие отдали бы свет очей за то, чем ты пренебрегаешь, как безумец…

Ҫак мӗнпур тарӑха мана хама суккӑр тунӑ вӑй эпӗ хам ҫураличченех халаласа панӑ…
Та самая рука, которая лишила меня зрения, когда я еще не родился, вложила в меня эту злобу…

VI // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Ют ҫын шӑпипе хуҫаланма вӗсене кам ирӗк панӑ?
И откуда они присвоили себе право распоряжаться чужою судьбой?

Ман тавра вара ушкӑнӗ-ушкӑнӗпе ҫынсем пухӑннӑ пулӗччӗҫ, вара эпӗ вӗсене хӑйсен ашшӗсен ӗҫӗсем ҫинчен, вӗсен паттӑрлӑхӗпе чапӗ ҫинчен юрласа панӑ пулӑттӑм.
Ко мне собирались бы толпы людей, и я пел бы им о делах их отцов, о подвигах и славе.

Халиччен буксемпе сиреньсем кӑна пӑшӑлтатса сасӑ панӑ лӑпкӑ аллейӑсенче, кӑшт ҫеҫ каярах пулса иртнӗ калаҫусен юлашки сассийӗсем те илтӗннӗ суккӑра.
В смолкших аллеях, отзывавшихся только шепотом буков и сирени, слепому чуялись отголоски недавних разговоров.

V // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика