Шырав

Шырав ĕçĕ:

вӑхӑтра (тĕпĕ: вӑхӑт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Татсах калама пултаратӑп: хама тӗн тӗлӗшпе яшлӑх умӗнхи тапхӑрта пӑшӑрхантарнӑ иккӗленӳсем патне эпӗ пӗрремӗш утӑма чӑланта ларнӑ чух турӑм, анчах ҫакӑ ӳпкелессипе ӗненмессине хуйхӑ вӑратнӑран мар, пурне те курса тӑракан турӑ тӗрӗс мар туни пирки пуҫа шухӑш ӑс-пуҫ пӑтрашӑнса кайнӑ тата пӗр талӑк пӗччен ларнӑ вӑхӑтра килсе кӗнипе пулчӗ; ку шухӑш, ҫумӑр хыҫҫӑн кӑпка тӑпра ҫине ӳкекен тырӑ пӗрчи пекех, ҫирӗп тымар ячӗ, вӑйлӑн ӳссе сарӑлчӗ.
Положительно могу сказать, что первый шаг к религиозным сомнениям, тревожившим меня во время отрочества, был сделан мною теперь, не потому, чтобы несчастие побудило меня к ропоту и неверию, но потому, что мысль о несправедливости провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как дурное зерно, после дождя, упавшее на рыхлую землю, с быстротой стало разрастаться и пускать корни.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

(Вӑл вӑхӑтра ҫынсем пурте, кукамайран пуҫласа лавҫӑ Филипп таранах хама курайманнине, ман асапсем вӗсене савӑнтарнине ҫирӗппӗн ӗненеттӗм).
(В то время я был твердо убежден, что все, начиная от бабушки и до Филиппа-кучера, ненавидят меня и находят наслаждение в моих страданиях.)

Анчах ҫав вӑхӑтра Сен-Жером шурса кайнӑ сӑнпа ҫирӗппӗн каллех ман пата пычӗ, эпӗ хӳтӗленме хатӗрленсе те ӗлкӗреймерӗм, вӑл манӑн икӗ алла хӗскӗчпе хӗстернӗ пек вӑрт-вартах чӑмӑртаса тытрӗ те таҫталла сӗтӗре пуҫларӗ.
Но в это время St.-Jérôme, с решительным и бледным лицом, снова подошел ко мне, и не успел я приготовиться к защите, как он уже сильным движением, как тисками, сжал мои обе руки и потащил куда-то.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр вӑхӑт хушши нимӗн шухӑшламан пиркиех — тӑн сапаланса кайнӑ пек пулнӑ вӑхӑтра — хресченӗн вунҫичӗ ҫулхи ывӑлӗ, ватӑ ашшӗ ҫывӑрса выртакан сак ҫывӑхӗнче тин ҫеҫ хӑйранӑ пуртӑн ҫивӗчӗшне тӗрӗслекенскер, сасартӑк пуртине сулса ярать те касса татнӑ мӑйран сак ҫине юн йӑрӑлтатса юхнине тӑмсайла пӑхать; пуҫра шухӑш ҫукран тата инстинктла интересленӳ пиркиех этем чӑнкӑ ҫыран хӗрринех пырса тӑрса, аялалла сиксен мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшланинче киленӳ тупать, е авӑрланӑ пистолета ҫамки тӗлне тытса, гашетка ҫине пуссан мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшлать, е мӗнпур ҫынсем йӑпӑлтатса хисеплекен мӑнаҫлӑ ҫын ҫине пӑхса, ҫапла шутлать: эхер ун патне пырса, сӑмсинчен тытнӑ хыҫҫӑн: «Ну-кӑ, савнӑ ҫыннӑм, каяр» тесе каласан мӗн пулӗ-ши?
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?

Сен-Жеромӑн мана айӑплассисӗр пуҫне урӑх тӗллев ҫук, тесе шутларӑм эпӗ ҫав вӑхӑтра.
Я не предполагал в это время у St.-Jérôme’a другой цели в жизни, как желания наказать меня.

Атте питӗ хаваслӑччӗ (вӑл ҫав вӑхӑтра нумай выляса илнӗччӗ), Любӑна хаклӑ тӑракан кӗмӗл сервиз парнелерӗ, ҫуралнӑ кун ячӗпе ун валлиех туяннӑ бомбоньерка картишӗнчи пӗчӗк пӳртре юлни ҫинчен аса илчӗ.
Папа был очень весел (он был в выигрыше в это время), подарил Любочке дорогой серебряный сервиз и за обедом вспомнил, что у него во флигеле осталась еще бонбоньерка, приготовленная для именинницы.

XII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Учитель ман ҫине виҫӗ минута яхӑн пӑхса ларчӗ, сасартӑк сӑн-пичӗ улшӑнчӗ те ҫав вӑхӑтра пӳлӗме кӗнӗ Володьӑна: — Мана тетрадь парӑр-ха: баллсем лартам, — терӗ салхуллӑ сасӑпа.
Учитель минуты три смотрел на меня, потом вдруг проявил в своем лице выражение глубокой печали и чувствительным голосом сказал Володе, который в это время вошел в комнату: — Позвольте мне тетрадку: проставить баллы.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн пурнӑҫӗ чӑнах та ҫапла пулнӑ-и, е пирӗн ҫуртра тӑлӑххӑн пурӑннӑ вӑхӑтра шухӑшласа кӑларса, час-часах кала-кала панӑран хӑй те ӗненсе пӑрахнӑ япала-и, е пурнӑҫра чӑн пулнӑ ӗҫсене шухӑшласа кӑларнисемпе илемлетнӗ-и — эпӗ ӑна халӗ те татса калама пултараймастӑп.
Была ли это действительно его история или произведение фантазии, родившееся во время его одинокой жизни в нашем доме, которому он и сам начал верить от частого повторения, или он только украсил фантастическими фактами действительные события своей жизни — не решил еще я до сих пор.

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Юлашки вӑхӑтра Карл Иваныч пирӗнпе уйрӑмах сивӗ пулчӗ: вӑл пирӗнпе нимӗнле ҫыхӑну та тытасшӑн мар пек туйӑнчӗ.
Обращение с нами Карла Иваныча в последнее время было как-то особенно сухо: он как будто избегал всяких с нами сношений.

Ҫав вӑхӑтра тухтӑр ӑна куҫ хӗсме тытӑннӑччӗ; анчах горничнӑй ун ҫине ҫилӗллӗн те ҫирӗппӗн пӑхса илсен, вӑл ҫав самантрах пуҫне чикрӗ, сехечӗн уҫҫийӗпе аппаланма пикенчӗ.
В это время доктор начал было мигать ей; но она так гневно и решительно посмотрела на него, что он тотчас же потупился и занялся ключиком своих часов.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Володя шӑп ҫав вӑхӑтра пуҫне ҫӗклерӗ те; ӑшӑ кӑмӑлпа кӑштах тӑрӑхлараххӑн кулса, ман ҫине хӑюллӑн пӑхрӗ.
Володя в это самое время поднял голову и с чуть заметной добродушно насмешливой улыбкой смело посмотрел на меня.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Шӑп ҫав вӑхӑтра сасартӑк кӗпер айӗнчен таса мар ҫӗтӗк кӗпеллӗ, тӑртанса кайнӑ тӑрлавсӑр питлӗ этем тухать, вӑл шакла пуҫне ним те тӑхӑнман, вӑйсӑр урисем кукӑр, яп-яка та хӗрлӗ тӗслӗ татӑк аллине ҫак ҫын тӳрех кӳмеллӗ ҫӑмӑл урапа ҫинелле тӑсать.
В это самое время из-под моста вдруг появляется, в одной грязной дырявой рубахе, какое-то человеческое существо с опухшим бессмысленным лицом, качающейся, ничем не покрытой обстриженной головой, кривыми безмускульными ногами и с какой-то красной глянцевитой культяпкой вместо руки, которую он сует прямо в бричку.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ҫакнашкал телейлӗ вӑхӑтра Филипран тилхепине тыттарма ыйтатӑп.
Я пользуюсь такой счастливой минутой и прошу Филиппа дать мне поправить.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ тимлесех ҫухрӑм юписемпе вӗсем кӑтартакан цифрӑсем ҫине пӑхатӑп; станцие хамӑр мӗн вӑхӑтра ҫитессине пӗлме математикла шутлакалатӑп.
Все мое внимание обращается на верстовые столбы и на цифры, выставленные на них; я делаю различные математические вычисления насчет времени, в которое мы можем приехать на станцию.

Ӑшшӑн кӗлтунӑ чух хӑйӗн хуйхи ҫинчен турра шанса каласа, вӑл йӑпану шыранӑ, ӑна тупнӑ та; чунӗ ытти ҫынсенни пекех тӑвӑлса килнӗ самантсенче куҫҫуль юхтарни тата чӗрӗ чун хӗрхенни чи лайӑх йӑпату пулнӑ вӑхӑтра, вӑл хӑйӗн вырӑнӗ ҫине пӗчӗк йыттине тытса хунӑ (лешӗ чакӑр куҫӗпе ун ҫине пӑхса, аллисене ҫуланӑ), унпа калаҫнӑ, ӑна ачашланӑ май шӑппӑн йӗнӗ те.
Поверяя богу в теплой молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫав вӑхӑтра эпӗ ӑнсӑртран хамӑн йӗпе тутӑра ӳкертӗм те ӑна илесшӗн пултӑм; анчах эпӗ пӗшкӗннӗччӗ ҫеҫ, шари ҫухӑрса яни мана шартах сиктерчӗ, ҫак ҫухӑру хытӑ хӑраса сехӗрленнине палӑртнӑран, эпӗ ӑна, ҫӗр ҫул пурӑнам та, ҫапах нихҫан та манас ҫук, ун ҫинчен аса илсенех манӑн шӑмшак сӑрӑлтатма тытӑнать.
В это время я нечаянно уронил свой мокрый платок и хотел поднять его; но только что я нагнулся, меня поразил страшный пронзительный крик, исполненный такого ужаса, что, проживи я сто лет, я никогда его не забуду, и, когда вспомню, всегда пробежит холодная дрожь по моему телу.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хура кӗпи ҫумне хуйха палӑртакан шараҫсем ҫӗлесе ҫыпӑҫтарнӑ Люба, йӗрсе супнӑскер, пуҫне уснӑ, сайра хутра кӑна тупӑк ҫине пӑхкаласа илет, пичӗ вара ҫав вӑхӑтра вӑл ачалла ҫеҫ хӑранине палӑртать.
Любочка, в черном платьице, обшитом плерезами, вся мокрая от слез, опустила головку, изредка взглядывала на гроб, и лицо ее выражало при этом только детский страх.

Ҫав вӑхӑтра коридортан йӗрсе йӗпеннӗ куҫлӑ, ҫӳҫне салатса янӑ Мими чупса тухрӗ.
В это время из коридора выбежала нечесаная, заплаканная Мими.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Чӗн… ӗр, — терӗм эпӗ, шӑпах музыкӑпа шав ман сӑмахсене илтӗнми тума пултарнӑ вӑхӑтра.
— Давай…те, — сказал я в то время, когда музыка и шум могли заглушить мои слова.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫав вӑхӑтра эпир зала кӗреттӗмӗр, унта гросфатерӑн тепӗр пайӗ, савӑкраххи пуҫланатчӗ.
В это время мы входили в залу, и начиналась другая, живая часть гросфатера.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика