Шырав

Шырав ĕçĕ:

вӑхӑтра (тĕпĕ: вӑхӑт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑйӗн яланхи йӑлипе Дубков, чӑн пулнӑ пек кӑтартса, чи тӗлӗнмелле япаласем, — ҫав шутра кукамӑшӗ хӑй ҫине тапӑннӑ виҫӗ хураха мушкетонпа персе вӗлерни ҫинчен, — каласа пачӗ (ҫав вӑхӑтра эпӗ хӗрелсе кайрӑм та, пуҫа чиксе, урӑх еннелле пӑхрӑм), Володя, ахӑртнех, эпӗ мӗн те пулин каламассеренех имене-имене кайрӗ (ку кӑлӑхах пулчӗ, мӗншӗн тесен, хам астунӑ тӑрӑх, эпӗ вӑтанмалли нимех те каламарӑм), апла пулин те апатлану питӗ кӑмӑллӑ, хаваслӑ иртрӗ.
Обед прошел очень приятно и весело, несмотря на то, что Дубков, по своему обыкновению, рассказывал самые странные, будто бы истинные случаи — между прочим, как его бабушка убила из мушкетона трех напавших на нее разбойников (причем я покраснел и, потупив глаза, отвернулся от него), — и несмотря на то, что Володя, видимо, робел всякий раз, как я начинал говорить что-нибудь (что было совершенно напрасно, потому что я не сказал, сколько помню, ничего особенно постыдного).

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Володя алли пысӑк, илемлӗ; вӑл карта пуҫ пӳрнипе епле тытни тата ытти пӳрнисем хутланни ҫав тери атте аллине аса илтернӗрен, пӗр вӑхӑтра мана Володя ҫитӗннӗ ҫын пек пулас шутпа юриех ҫапла тытнӑ пек туйӑнчӗ; анчах унӑн пичӗ ҫине пӑхрӑм та ӑна вӑйӑсӑр пуҫне урӑх нимӗн те интереслентерменнине куртӑм.
У Володи была большая красивая рука; отдел большого пальца и выгиб остальных, когда он держал карты, были так похожи на руку папа, что мне даже одно время казалось, что Володя нарочно так держит руки, чтоб быть похожим на большого; но, взглянув на его лицо, сейчас видно было, что он ни о чем не думает, кроме игры.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӗсем вылянӑ вӑхӑтра эпӗ аллисене сӑнарӑм.
В то время как они играли, я наблюдал их руки.

Юлашки вӑхӑтра эпӗ хамӑн тусӑмӑн кӑмӑл тӗлӗшӗнчи уйрӑмлӑхӗсене сӑнама, тишкӗрме пуҫларӑм, анчах ку пирӗн хушшӑмӑрти туслӑха нимӗн чухлӗ те пӑсмарӗ: пирӗн туслӑхӑмӑр ҫамрӑк та вӑйлӑччӗ, ҫавна пула эпӗ Дмитрий ҫине кирек хӑш енчен пӑхсан та, вӑл мӗнпур енчен пӗр кӑлтӑксӑр ҫын пулнине курмасса пултараймарӑм.
В последнее время я уже начинал наблюдать и обсуживать характер моего друга, но дружба наша вследствие этого нисколько не изменилась: она еще была так молода и сильна, что, с какой бы стороны я ни смотрел на Дмитрия, я не мог не видеть его совершенством.

Дмитрий ман пӳлӗме кӗрсе тӑрсанах, унӑн пичӗ, утти тӑрӑх тата ҫиленнӗ чух яланах куҫне хӗссе, питне-куҫне илемсӗрлетсе, галстукне тӳрлетесшӗн пулнӑн пуҫне айккинелле пӑркаланинчен эпӗ вӑл сивлек те кутӑн кӑмӑллӑ пулнине ӑнлантӑм; вӑл хӑйне хӑй кӑмӑлсӑрланнӑ вӑхӑтра яланах ҫакнашкал пулать, ҫакӑ мана унран палӑрмаллах пистерет.
Как только Дмитрий вошел ко мне в комнату, по его лицу, походке и по свойственному ему жесту во время дурного расположения духа, подмигивая глазом, гримасливо подергивать головой набок, как будто для того, чтобы поправить галстук, я понял, что он находился в своем холодно упрямом расположении духа, которое на него находило, когда он был недоволен собой, и которое всегда производило охлаждающее действие на мое к нему чувство.

Эпӗ Володя патне кӗнӗ вӑхӑтра ман хыҫра Дубковпа Нехлюдов сассисем илтӗнчӗҫ, вӗсем мана саламлама тата эпӗ вӗренме кӗнӗ ятпа ӑҫта та пулин апатланма, шампански ӗҫме кайма сӗнес шутпа килнӗ.
В то время как я входил к Володе, за мной послышались голоса Дубкова и Нехлюдова, которые приехали поздравить меня и предложить ехать обедать куда-нибудь и пить шампанское в честь моего вступления.

XIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман ҫине пӑхса тутамсем чӗтренине, куҫӑмсем куҫҫульпе тулнине асӑрхасан, вӑл ман пӑлханӑва эпӗ унран балл ӳстерме ыйтни вырӑнне йышӑнчӗ, ахӑр, вара мана хӗрхеннӗ пек пулса, (ҫитменнине шӑпах ҫав вӑхӑтра пырса тӑнӑ тепӗр профессор умӗнче) ҫапла каларӗ:
Взглянув на меня и заметив мои дрожащие губы и налитые слезами глаза, он перевел, должно быть, мое волнение просьбой прибавить мне балл и, как будто сжалившись надо мной, сказал (и еще при другом профессоре, который подошел в это время):

XII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Малтанхи вӑхӑтра эпӗ хампа ҫывӑхланма тивӗҫлӗ мар пек туйӑнакан Грапа тата манран тем пирки ютшӑнакан Ивина кӑна паллаттӑм, экзаменсем панӑ май ҫӗнӗ ҫынсемпе паллашрӑм.
На следующих экзаменах, кроме Грапа, которого я считал недостойным своего знакомства, и Ивина, который почему-то дичился меня, я уже имел много новых знакомых.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫӗтӗк сӑхманӗн ҫухинчен ярса тытса, — курпунланнӑ ҫурӑмӗ тӗлӗнчи пӗркеленчӗк мӑйӗ, ҫав вӑхӑтра ҫара юлса, мӗскӗнле курӑнчӗ, — кӑвак тӗслӗ, сулӑнкаласа пыракан тӑйлӑк-тайлӑк ларкӑч ҫине утланса лартӑм, вара эпир Воздвиженка тӑрӑх анаталла тӑнкӑртаттартӑмӑр.
Ухватив его за воротник изорванного армячишка, причем его сморщенная шея над сильно сгорбленной спиной как-то жалобно обнажалась, я влез верхом на волнообразное голубенькое колыхающееся сиденье, и мы затряслись вниз по Воздвиженке.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл ыйхӑ тӗлӗшшӗн манран мӑнастире ҫитсе килме ҫирӗм пус ҫеҫ ыйтрӗ пулас, анчах кайран сасартӑк тавҫӑрса илчӗ те, шӑп эпӗ ларма хатӗрленнӗ вӑхӑтра лашине тилхепе вӗҫӗсемпе ҫаптарма пуҫласа, мана пӑрахсах кайнӑччӗ ӗнтӗ.
Он спросонков, должно быть, запросил с меня всего двугривенный до монастыря и назад, но потом вдруг опомнился и, только что я хотел садиться, захлестал свою лошаденку концами вожжей и совсем было уехал от меня.

Вӑл вӑрахчен кукамай пӳлӗмӗнчен тухмасӑр тӑчӗ, ҫав вӑхӑтра эпир пурте диванлӑ пӳлӗмре пӗр сассӑр лартӑмӑр е кам малтан кӗресси ҫинчен пӑшӑлтаткаласа илтӗмӗр.
Он очень долго пробыл в бабушкиной комнате, и во все это время мы все в диванной молчали или шепотом переговаривались о том, кто пойдет прежде.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫав вӑхӑтра малти пӳлӗмрен Володьӑпа сывпуллашакан Дмитрин сасси илтӗнчӗ.
В это время в передней послышался голос Дмитрия, который прощался с Володей.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Атте манпа пӗр вӑхӑтра тепӗр алӑкран кӗчӗ.
Папа в одно время со мною вошел из другой двери.

Официантсен пӳлӗмӗнчи сехет иккӗ ҫапма хӑрӑлтата пуҫланӑ вӑхӑтра, аллине салфетка тытса, лӑпкӑ утӑмсемпе танлӑ та хаяр сӑнлӑ Фока кӗретчӗ.
Именно в то самое время, как хрипят часы в официантской, чтоб бить два, с салфеткой на руке, с достойным и несколько строгим лицом, тихими шагами входит Фока.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Юлашки вӑхӑтра сӗтел хушшинче пӗрремӗш вырӑна яланах Мими йышӑнать, эпир ӑна пӗри те хисеплеместпӗр, ҫавӑнпа апат хӑй илемне пайтах ҫухатрӗ.
Вообще это последнее время большей частью первое место за столом занимала Мими, которую мы никто не уважали, и обед много потерял своей прелести.

Анчах, уйрӑмах хаваслӑ ҫӳренисӗр пуҫне, аттере юлашки вӑхӑтра мана питӗ тӗлӗнтернӗ тепӗр улшӑну пулса иртрӗ.
Но, кроме особенного веселья, в папа последнее время произошла еще перемена, очень удивлявшая меня.

Пӗр план тӑрӑх пире Мускавра университетра хӑвармалла та хӑйӗн Любӑпа пӗрле икӗ ҫуллӑха Италие каймалла, тепӗр план тӑрӑх Крым кӑнтӑр ҫыранӗ хӗрринче имени туянмалла та ҫуллахи вӑхӑтра ҫулсерен унта каймалла, виҫҫӗмӗш план тӑрӑх пӗтӗм ҫемьепе Петербурга куҫмалла т. ыт. те.
То план состоял в том, чтобы нас оставить в Москве в университете, а самому с Любочкой ехать на два года в Италию, то в том, чтоб купить именье в Крыму, на южном берегу, и ездить туда каждое лето, то в том, чтобы переехать в Петербург со всем семейством, и т. п.

Ҫав вӑхӑтра, — ку вӑхӑта эпӗ ҫамрӑклӑх тапхӑрӗпе яш ӗмӗр хушшинчи чикӗ тесе шутлатӑп, — ман ӗмӗтсен никӗсӗнче тӑватӑ тӗрлӗ туйӑм тӑчӗ; пикене, шухӑшласа кӑларнӑ хӗрарӑма, юратни; ун ҫинчен эпӗ яланах пӗр евӗрлӗ ӗмӗтленетӗп, ӑна ӑҫта та пулни тӗл пулассине кашни минутрах кӗтетӗп.
В тот период времени, который я считаю пределом отрочества и началом юности, основой моих мечтаний были четыре чувства: любовь к ней, к воображаемой женщине, о которой я мечтал всегда в одном и том же смысле и которую всякую минуту ожидал где-нибудь встретить.

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ну, унтан? — ыйтрӑм эпӗ хамран хам, анчах ҫав вӑхӑтра ку ӗмӗтсем — мӑнкӑмӑллӑх, ҫылӑх пулнине, ун ҫинчен паян каҫах пупа калама кирлине астуса илтӗм, вара пуҫа каллех малтанхи шухӑш пырса кӗчӗ:
Ну, а потом? — спрашивал я сам себя, но тут я припомнил, что эти мечты — гордость, грех, про который нынче же вечером надо будет сказать духовнику, и возвратился к началу рассуждений:

Эхер тӗл килнӗ пулсан, акӑ мана ҫав вӑхӑтра хумхантарнӑ вӑйлӑ туйӑмӑн тӗслӗхӗ.
Если случалось, то вот образчик того сильного чувства, которое я испытывал в это время.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика