Шырав

Шырав ĕçĕ:

вӑхӑтра (тĕпĕ: вӑхӑт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫапла шухӑшланӑ вӑхӑтра эпӗ кӗнеке вулакан Варенька ҫине тинкерсе пӑхрӑм; эпӗ ӑна магнитлатӑп, кӗҫех вӑл ман ҫине пӑхса илӗ, тесе шутларӑм.
В то же самое время, как я думал это, я пристально глядел на читавшую Вареньку и думал, что я ее магнетизирую и что она должна взглянуть на меня.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӗнеке вуланӑ вӑхӑтра хӗрӗн ырӑ та янӑравлӑ сассине итленӗ май эпӗ е ун ҫинелле, е чечек пахчинчи сукмак ҫинче ҫумӑртан пулса юлнӑ хура кӳлленчӗксем еннелле, е ҫӑкасем еннелле (вӗсен ҫулҫисем ҫине пире хӑй айне тунӑ шупка ҫумӑр пӗлӗчӗн кӑваккӑн курӑнакан пӗр кӗтессинчен тумламсем халӗ те сайра хутра тӑкӑнса ҫатлатаҫҫӗ), е каллех хӗр ҫинелле, е ҫумӑрпа йӗпеннӗ лапсӑркка ватӑ хурӑнсене ҫутатакан хӗвелӗн йӑм-хӗрлӗ юлашки пайӑркисем ҫинелле, вара каллех Варенька ҫинелле пӑхкаласа, — ку хӗр пачах мана малтан курӑннӑ пек илемсӗр мар, тесе шухӑшласа илтӗм.
Во время чтения, слушая ее приятный, звучный голос, я, поглядывая то на нее, то на песчаную дорожку цветника, на которой образовывались круглые темнеющие пятна дождя, и на липы, по листьям которых продолжали шлепать редкие капли дождя из бледного, просвечивающего синевой края тучи, которым захватило нас, то снова на нее, то на последние багряные лучи заходившего солнца, освещающего мокрые от дождя, густые старые березы, и снова на Вареньку, — я подумал, что она вовсе не дурна, как мне показалось сначала.

Анчах пӗр-пӗр вӑхӑтра пачах кӗтмен ҫӗртен ҫак килйышра мӗнле те пулин пурҫӑн чӗнтӗр пирки е упӑшкин лашисемпе хӑнана кайни ҫинчен тепӗр чух ниме тӑман пек туйӑнакан ыйтӑва хускатаҫҫӗ, — вара нимле сӑлтав та ҫук пек пулин те, — тавлашу хӗрнӗҫемӗн хӗрсе пырать, чаршав хыҫӗнче ку ӗҫе татса пама тӑвӑр пулса тӑрать те, сасартӑк, тавлашакансене хӑйсене хӑратса пӑрахса тата итлесе тӑракансене тӗлӗнтерсе ярса, вӗсем пӗр-пӗрин ҫине чӑннипе мӗн тери япӑх пӑхни йӑлтах куҫ умне тухса тӑрать, халӗ ӗнтӗ нимӗне те хупӑрламан чаршав хирӗҫсе кайнисен хушшинче пӗр усӑсӑр сулланса ҫапкаланать, вӑл сире хӑвӑр унпа хӑҫантанпа улталанса пурӑннине ҫеҫ аса илтерет.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.

Эпӗ шутланӑ тӑрӑх, галерейӑра ман ҫинчен калаҫмаллаччӗ, анчах эпӗ таврӑннӑ вӑхӑтра унта сӑмах ман ҫинчен пымастчӗ; Варенька вуламасть, кӗнекине айккинелле хунӑ та Дмитрипе хӗрсех тавлашать, лешӗ каллӗ-маллӗ утса ҫӳрет, галстукне мӑйӗпе тӳрлеткелет, куҫне мӑчлаттарать.
Когда я вернулся на галерею, там вовсе не говорили обо мне, как я предполагал; но Варенька не читала, а, отложив в сторону книгу, с жаром спорила с Дмитрием, который, расхаживая взад и вперед, поправлял шеей галстук и зажмуривался.

— Эпӗ сире юлма сӗннӗ пулӑттӑм, хӑвӑршӑн та, Дмитришӗн те, — терӗ княгиня, таҫта аяккалла пӑхса, — сирӗн вӑхӑтра туслӑх питӗ ырӑ япала.
— Я бы желала, чтоб вы остались, и для вас, и для моего Дмитрия, — заметила княгиня, глядя куда-то далеко, — в ваши года дружба славная вещь.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Студент мундирне тӑхӑнса ҫӳренине пула, хам кӑшт-кашт кӑна палланӑ ҫынсен ыйтӑвӗсене ӑслӑ та хам манерлӗ ответлессине эпӗ вӑл вӑхӑтра манӑн тивӗҫӗм тесе шутларӑм; ҫапла, ҫук, кичем, савӑк тата ҫавнашкал ытти сӑмахсемпе кӗскен те уҫӑмлӑн ответлессине пысӑк намӑс вырӑнне хутӑм.
В то время я считал своею обязанностию, вследствие уже одного того, что носил студенческий мундир, с людьми мало мне знакомыми на каждый даже самый простой вопрос отвечать непременно очень умно и оригинально и считал величайшим стыдом короткие и ясные ответы, как: да, нет, скучно, весело и тому подобное.

Ҫав вӑхӑтра Дмитрий пӳлӗмрен таҫта тухнине пула Варенька вулама чарӑнчӗ.
Чтение в это время прекратилось, потому что Дмитрий куда-то вышел из комнаты.

Ивина тӑчӗ те тухса каясшӑнччӗ ӗнтӗ, ҫав вӑхӑтра пӳлӗме Ивин хӑй кӗчӗ.
Она встала и хотела уже идти, когда сам Ивин вошел в комнату.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн куҫҫулӗ таса чӗререн тухрӗ; эпӗ шутланӑ тӑрӑх, вӑл ман аннешӗн куляннинчен ытларах халь хӑй аван мар пурӑннипе, тахҫан, иртсе кайнӑ вӑхӑтра, ӑна лайӑхрах пулнипе йӗчӗ.
Слезы ее казались искренни, и мне все думалось, что она не столько плакала об моей матери, сколько о том, что ей самой было не хорошо теперь, и когда-то, в те времена, было гораздо лучше.

Мана курсан, Ивин хӑй савӑннине питех палӑртмарӗ, калаҫнӑ вӑхӑтра ман куҫхаршисем ҫинелле пӑхрӗ.
Ивин не изъявил особенной радости при виде меня, и я заметил, что, разговаривая со мной, он смотрел мне в брови.

Эпӗ кӗнӗ вӑхӑтра генерал ывӑлӗ, хӑй умне кӗнеке уҫса хунӑскер, ҫывӑрса выртатчӗ.
Генеральский сын лежал на диване с открытой перед ним книгой и спал, когда я вошел к нему.

— Ах, эпӗ сире паллайман пулӑттӑм, — сӑмах хушрӑм эпӗ, хам ҫав вӑхӑтра ӑна кирек хӑҫан та палласа илме май пурри ҫинчен шухӑшларӑм пулин те.
— Ах, я бы вас не узнал, — отвечал я, несмотря на то, что в это самое время думал, что я всегда бы узнал ее.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Илинька ҫав вӑхӑтра ман виҫ кӗтеслӗ шлепкене пӑханҫи туса, кантӑк умӗнче чӗнмесӗр ларчӗ, сӑмса айӗн, илтӗни-илтӗнми тем мӑкӑртатрӗ.
Иленька в это время сидел молча у окна, рассматривая будто бы мою треугольную шляпу, и чуть заметно что-то сердито бормотал себе под нос.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пукансем ҫине хурса тухнӑ тумтир, шпага тата шлепке еннелле пӑхкаласа, — эпӗ пӳлӗм тӑрӑх ҫӳрерӗм, тухса кайма шут тытнӑччӗ ӗнтӗ, ҫав вӑхӑтра ман патӑма саламлас шутпа Грап старик хӑйӗн ывӑлӗпе Илинькӑпа пӗрле килсе кӗчӗ.
Я ходил по комнате, оглядывая разложенные на стульях платье, шпагу и шляпу, и собирался уж ехать, когда ко мне пришел с поздравлением старик Грап и привел с собой Иленьку.

Тен, эпӗ ӑна хӑваласа ҫитсе, йывӑр сӑмахсем татах каласа тӑкнӑ пулӑттӑм, анчах ҫав вӑхӑтра Колпиковпа ман хушӑри ӗҫе курса тӑна лакей мана шинель пачӗ те, эпӗ часах лӑплантӑм, самантрах лӑпланни тӗлӗнмелле пек ан пултӑр тесе, Дмитрий умӗнче кӑна кирлӗ таран ҫилененҫи турӑм.
Может быть, я бросился бы догонять его и наговорил бы ему еще грубостей, но в это время тот самый лакей, который присутствовал при моей истории с Колпиковым, подал мне шинель, и я тотчас же успокоился, притворяясь только перед Дмитрием рассерженным настолько, насколько это было необходимо, чтоб мгновенное успокоение не показалось странным.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Вӑт мӗнле теветкел господин иккен сан шӑллу, — терӗ Дубков шӑп алӑкран тухнӑ вӑхӑтра, вӑл ун чухне эп мӗн каланине илтеймен пулӗччӗ.
— Вот отчаянный господин твой брат, — сказал Дубков в то самое время, когда он уже выходил из двери, так что не мог бы слышать того, что я скажу.

Ҫакӑн пек шухӑшсемпе эпӗ пилӗк минута яхӑн ирттертӗм, ҫав вӑхӑтра Дубкова темшӗн ытларах та ытларах курайми пултӑм.
В таких-то размышлениях я провел минут пять, все более и более чувствуя почему-то враждебное чувство к Дубкову.

Эпӗ айккинелле ҫаврӑнасшӑнччӗ ӗнтӗ, ҫав вӑхӑтра унӑн хӗрле мӑйӑхӗ хускалкаларӗ те, вӑл французла ҫапла каласа хучӗ:
Только что я хотел отвернуться, рыжие усы его зашевелились, и он произнес по-французски:

Эпӗ хамӑн мӗнпур тимлӗхӗме ӳт-пӗвӗн ҫак пайӗсем ҫине уйӑртӑм, алӑсене ҫӗкленме, сюртука тӳмелеме, ҫӳҫе якатма хушрӑм (вӗсем ҫав вӑхӑтра чавсасене темле ытла ҫӳле ҫӗклерӗҫ), урасене вара алӑк патнелле утма хушрӑм, вӗсем ҫакна пурнӑҫларӗҫ, анчах темшӗн питӗ ҫирӗппӗн е ытла ҫепӗҫҫӗн яра-яра пусрӗҫ, уйрӑмах сулахай ура тӑтӑшах чӗрне вӗҫҫӗн тӑма хӑтланчӗ.
Я устремил на эти члены все внимание, велел рукам подняться, застегнуть сюртук и пригладить волосы (причем они как-то ужасно высоко подбросили локти), а ногам велел идти в дверь, что они исполнили, но ступали как-то очень твердо или слишком нежно, особенно левая нога все становилась на цыпочку.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вырӑнтан тӑрсан, эпӗ пуҫ кӑштах ҫаврӑннине туйрӑм, урасемпе алӑсем хам вӗсем ҫинчен тимлесе шухӑшланӑ вӑхӑтра ҫеҫ итлеҫҫӗ.
Когда я встал с места, я заметил, что голова у меня немного кружилась, и ноги шли, и руки были в естественном положении только тогда, когда я об них пристально думал.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика