Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫав кӑмӑллӑ хӑмӑр чӗрчун, кайри урисем ҫине тӑнӑскер, чылай ҫуртсем ҫинче тӗл пулать.

И на многих домах нарисован добродушный коричневый зверь, вставший на задние лапы.

Вӑрҫа — вӑрҫӑ // Александр Галкин. Прилежаева М. П. Ленин пурнӑҫӗ: повесть; Александр Галкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1977. — 255 с.

Пӑшалӗсем — урисем ҫумӗнче.

Ружья у ноги.

Чунсӑрлӑх // Александр Галкин. Прилежаева М. П. Ленин пурнӑҫӗ: повесть; Александр Галкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1977. — 255 с.

Тӗрӗс, урисем калла ун чӗркуҫҫирен те ҫӳлерех сӗт пек шуралса курӑнаҫҫӗ-ха; ӗнтӗ ак чуччӑва кӗрсе ларчӗ те, сараппан пушшех туртӑнса ҫӗкленчӗ, ӑна-куна кӑшт ҫеҫ витсе тӑрать.

Да, ноги у нее сверкают выше колен, а теперь вот села в качалку, так и совсем разве что трусики сарафан закрывает.

6 // Петр Львов, Георгий Ефимов. Шуртаков С.И. Ҫаврӑннӑ юрату. Повеҫпе калавсем. Вырӑсларан куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1977. — 190 с. — 3–180 с.

Тӳлек хум, юлмасӑр, хыҫҫӑн хӑвалать, тинӗсӗн хӗртен уйрӑлас килмест тейӗн ҫав, хӗвелпе пиҫсе кӗренленнӗ хулпуҫҫийӗсенчен вӑрӑм та яштака урисем тӑрӑх шыв йӑрласа юхать, тытӑнса юлакан шултра тумламсем ахах пек йӑлтӑртатаҫҫӗ те Маринкӑн килӗшӳллӗ, илӗртӳллӗ пӗтӗм пӗвӗ-кӗлетки ҫуталса ялкӑшса тӑнӑн туйӑнать.

Тихая волнишка долго бежит по пятам, словно бы морю не хочется расставаться с ней, с загорелых плеч по длинным стройным ногам стекает вода, задержавшиеся капли сверкают на солнце, и оттого кажется, что блещет, сверкает все ее ладное, аккуратно вылепленное тело.

5 // Петр Львов, Георгий Ефимов. Шуртаков С.И. Ҫаврӑннӑ юрату. Повеҫпе калавсем. Вырӑсларан куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1977. — 190 с. — 3–180 с.

Урисем ҫӗре перӗнсе тӑнӑ, анчах хӑй вӑл вилнӗ.

Ноги доставали до земли, но признаков жизни уже не было.

XI // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

«Кӗпене кайса илем тесе нимӗн шухӑшламасӑрах ӗнтӗ улӑхнӑччӗ, пӑхатӑп: ҫын тӑрать, ун умӗнче тавӑрнӑ ҫӗлӗк выртать, татах пӑхрӑм: урисем сулланса тӑраҫҫӗ.

«Как она, ничего не думавши, пошла за пелеринкой, глянула этаким манером: вижу, человек стоит, посмотрела: шапка подле вывернута лежит: глядь, а ноги качаются.

XI // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Пӗрре тата Машук шыв йӑтса пыракан столяр арӑмӗн урисем ҫумне пырса ҫапӑнчӗ.

Один раз Машка налетела на ноги столяровой жены, несшей воду.

X // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Чи малтан вӑл хӑй ҫийӗнчен пӗртен-пӗр мӑшӑр хулӑн ҫӑм чӑлхине хывса упӑшкине панӑ, унтан вӑл Ильич виҫӗмкун витере япӑх выртнӑ пирки катертсе килнӗ ӗнерчӗк айӗнчи кӗҫҫепе — Ильич урисем шӑнасран — атӑ шӑтӑкӗсене питӗрме май килтернӗ.

Во-первых, она сняла с себя толстые шерстяные единственные чулки и дала их мужу; а во-вторых, из потника, который лежал плохо в конюшне и который Ильич третьего дня принес в избу, она ухитрилась сделать стельки таким образом, чтобы заткнуть дыры и предохранить от сырости Ильичевы ноги.

VII // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Питҫӑмартисем унӑн яланах, шупка хӗрлӗ кӗпинчен те хӗрлӗрех пулнӑ; чӗлхи урисем пекех хӑвӑрт выляса тӑнӑ.

Щеки ее всегда были краснее ее розового платья; язык ее шевелился всегда так же быстро, как и ноги.

III // Михаил Сироткин. Толстой Л.Н. Поликушка: повесть; М. Сироткин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашсен патшалӑх издательстви, 1935. — 98 с.

Унӑн ҫара урисем, маркизетран ҫӗленӗ кӗпи, хулпуҫҫи тӗлӗнчен ҫурӑлса кайнӑскер, ҫурӑмӗ ҫинчи ҫутӑ ҫивӗт вӗҫӗсем пурте маншӑн хаклӑ; кӑмӑллӑ.

Босые ее смуглые неги, надорванное на плече старенькое маркизетовое платьице и брошенные за спину светлые, туго заплетенные косы — все было мило, дорого и желанно.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Урисем те, аллисем те хурҫӑран пулмаллах, типӗ ҫӗр ҫинчи савӑнӑҫпа хуйха пӗрре те аса илмелле мар.

Ноги должны быть стальные, руки стальные, сердце не должно поддаваться ни на какие сухопутные эмоции.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Софья Олимпиевна, вӗсене куҫпа ӑсатса ярса, хӑйӗн кӳпшек урисем ҫине тӑрать, чахохбили лӑкӑртатса вӗрекен плита патне пырса тыткӑчи таранччен ҫупа вараланнӑ ҫӑпала илсе апата тӑрӑшса пӑтратать.

Софья Олимпиевна, проводив их глазами, встает на свои рыхлые ноги, подходит к печке, где сварливо бормочет чахохбили, и берет шумовку, запачканную жиром до конца рукоятки.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Шумейко сасартӑк пулемет патӗнчен йӑванса кайрӗ, алли пӳрнисене сарчӗ, сулланчӗ те, мӗнле кукленсе ларнӑ, ҫаплипех каялла месерле ӳкрӗ; чӗркуҫҫинче хутланнӑ урисем те ҫаплипех юлчӗҫ, атти тӗпӗсем те ҫӗр ҫумӗнчен ҫӗкленмерӗҫ.

Шумейко вдруг отвалился от пулемета, разжал руки, закачался и упал на спину, ноги его остались согнутыми в коленях, и подошвы не оторвались от земли.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Сарса хунӑ урисем вӗҫӗнче выртакан карбит хунарӗ ҫутинче, командир вылямалли кубиксене леггаиксем ҫакса ҫӳрекен целлулоидлӑ планшет ҫине хурать.

При свете карбидного фонаря, лежавшего у его широко расставленных ног, командир метал игральные кубики на целлулоид летного планшета.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Ҫӳҫе тӗмисем хушшинче унӑн ялтӑркка сарӑ юбкипе тӗксӗм ҫара урисем курӑна-курӑна каяҫҫӗ.

Ее ярко-желтая юбка и смуглые голые ноги быстро мелькали среди вербняка.

Пӗрремӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Юнашарах негрсен оркестрӗ вылярӗ пулсан та, паркет сарнӑ урай ташлакан мӑшӑрсен урисем айӗнче чӗтресе тӑчӗ пулсан та, Америка ҫарӗн тумтирне тӑхӑннӑ ҫынсем ывӑнма пӗлмесӗр ташӑ ташларӗҫ пулсан та, Ново-Бриндинӑра корреспондентсем тунӑ пӗчӗк ёлка ҫак, кӑмӑла кайман ёлкӑран ҫӗр хут хаклӑрах пулчӗ.

И хотя рядом гремел негритянский оркестр, хотя паркет дрожал от шаркающих ног танцующих пар едва ли не всех национальностей мира, хотя на полках бара искрились в электрических огнях бесконечные настойки, ликёры, джины, виски и коньяки, хотя бармены в форме американской армии, не уставая, сбивали самые причудливые коктейли, та наша маленькая ёлочка, экспромтом ворвавшаяся когда-то в неуютную солдатскую жизнь, была нам во сто крат милее и дороже, чем этот чужой, холодный пир.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Урайӗнче татах ташлакан мӑшӑрсен урисем шума пуҫларӗҫ, хор ҫинчен конфетти вӗҫме тытӑнчӗ, тӗрлӗ тӗслӗ хут лентӑсем сывлӑшра вӗлкӗшрӗҫ.

Засновали по залу пары, с хор хлынул дождь конфетти, цветные штопоры серпантина замелькали, развёртываясь в воздухе.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Пуринчен ытла вӗсен ҫуркаланса пӗтнӗ ҫара урисем тӗлӗнтерчӗҫ, вӗсенчен хӑшпӗрисем анчах атӑ-пушмак вырӑнне урисене ҫӗтӗксемпе чӗркесе янӑ.

Но больше всего поражали их ноги, босые, посиневшие, растрескавшиеся ноги, лишь у некоторых они были обмотаны тряпьём.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Тепӗр кунне, Славутӑран кӑнтӑртарахри хула ҫывӑхӗнчи ялта, ун чухне нимӗҫ коменданчӗ пурӑннӑ ҫурт умӗнчи площадьре, урисем ҫине вараланчӑк ҫӗтӗк-ҫурӑк бинт чӑрканӑ ҫамрӑк ҫын, совет салтакӗн формине тӑхӑннӑскер, сарлака йывӑҫ турачӗ ҫинче ҫакӑнса тӑнӑ.

А на следующий день в пригородном сельце, что южнее Славуты, на площади перед зданием колхозного правления, где тогда помещался немецкий комендант, висел на суку старого бука молодой человек в форме советского солдата, с грязными култышками бинтов на ногах.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Ҫак Сталинград воинӗсен шинелӗсене тӑхӑнса янӑ хресченсене, ан тив кайран вӗсен нумай вӑхӑт хушши хресчен ӗҫӗнче имрелнӗ урисем туртса сурас пулсан та, атакӑра танксен брони ҫывӑхӗнче ӗлкӗрсе пымалли ҫинчен вӑрах ӗнентерсе тӑма кирлӗ мар.

Этих крестьян в шинелях сталинградских воинов не нужно долго убеждать держаться возле танковой брони в атаке, пусть даже потом поноют ноги, побитые на долгой крестьянской работе.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.