Шырав

Шырав ĕçĕ:

ашшӗпе (тĕпĕ: ашшӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ашшӗпе тӑван мар амӑшӗ ачасене ҫапма мар, ытлашши хытӑ та вӑрҫман.
Отец и мачеха не только не били детей, но и не наказывали их строго.

Пӗрремӗш сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Водопьянов М.В. Валерий Чкалов: повесть; Куҫма Чулкаҫ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959. — 214 с.

Авланакан каччӑпа унӑн хуҫалӑхӗ хӗрӗн ашшӗпе амӑшӗ умне чи лайӑх тӗспе курӑнмалла.
Жених и его хозяйство должны были предстать перед родителями невесты в наилучшем виде.

XX сыпӑк // Андрей Краснов. Катаев В.П. Эпӗ — ӗҫхалӑх ывӑлӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 112 с.

Хӗрӗн ашшӗпе амӑшӗ пур пек тӑванӗсемпе пӗрле каччӑ кил-ҫуртне, вӑл мӗнле пурӑннине пырса пӑхмаллаччӗ.
Отец и мать невесты со всеми родственниками должны были отправиться в дом жениха посмотреть его житье-бытье.

Софья лайӑх тӑман кофтине тӳрлетсе хулне сиктерсе илчӗ те ашшӗпе амӑшӗ умне чӗркуҫленсе тӑрса: — Пиллӗр мана Ҫемен арӑмӗ пулма, — терӗ.
Софья сделала угловатое движение плечом, поправляя неудобную кофту, и стала перед отцом и матерью на колени: — Благословите меня за Семена.

XVI сыпӑк // Андрей Краснов. Катаев В.П. Эпӗ — ӗҫхалӑх ывӑлӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 112 с.

Ачи ӳснӗ унӑн, кӑмӑлӗпе йӑлтах ашшӗпе аслашшӗне пӑхнӑ.
Вырос у нее сын; очень, говорят, был похож на отца и деда.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Виссарион Синичкин. Козлов В.Ф. Чул утрав президенчӗ: повесть. Пӗрремӗш кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1983 — 224 с.

Тӑлӑха тӑрса юлтӑмӑр эпир, Василий Максимович, анчах эпир ҫеҫ мар — миллионшар ашшӗпе амӑшӗсен хуйхи пирӗн хуйхӑ пекех, калама ҫук пысӑк…
Осиротели мы, Василий Максимович, но должны держаться мыслью, что горе миллионов отцов и матерей столь же безутешно, как и наше…

Иккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Яков пӗррехинче, ашшӗпе Мирон яланхи пекех хирӗҫсе илнӗ хыҫҫӑн, Митя Мирона: — Хӑрушшипе йӗрӗнмеллине мӗскӗнлӗхпе пӗрлештерни вӑл — чӑн-чӑн вырӑс химийӗ! — тенине илтрӗ.
Яков слышал, как однажды, после обычного столкновения отца с Мироном, Митя сказал Мирону: — Соединение страшненького и противненького с жалким, — чисто русская химия!

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ашшӗ вара хайне хӑй пурне те кӳрентересшӗн пулнӑ пек тыткаларӗ, Якова пӗрмаях, пумилкке пӗтичченех, ашшӗпе хула ҫыннисем хушшинче харкашу пуҫланса каяс пек туйӑнчӗ.
А отец вёл себя так, как будто хотел обидеть всех людей, и всё время, до конца поминок, Яков ждал, что вспыхнет ссора между отцом и горожанами.

Ҫулла фабрикӑна пырсан, вӑл амӑшӗ ҫине прислуга ҫине кӑшкӑрнӑ пекех кӑшкӑрнӑ, ашшӗпе шӑл витӗр калаҫнӑ, кунӗ-кунӗпе кӗнеке вуланӑ, каҫхине хулана, тетӗшӗ патне кайнӑ, унтан ӑна ылтӑн шӑллӑ тухтӑр Яковлев ӑсатнӑ.
Приезжая летом на фабрику, кричала на мать, как на прислугу, с отцом говорила сквозь зубы, целые дни читала книги, вечером уходила в город, к дяде, оттуда её приводил золотозубый доктор Яковлев.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Аслӑ хӗрӗ Елена, сарлака питлӗ, сарлака кӗлеткеллӗ хӗрарӑм, пуянлӑха тата ӗҫкӗпе супакан упӑшкине пула иртӗнсе кайнӑскер, пачах та ют ҫын пулнӑ; сайра хутра вӑл ашшӗпе амӑшне курма пынӑ, хӑй ҫав тери хаклӑ тум тӑхӑннӑ, пӳрнисем ҫинче унӑн темӗн чухлӗ ҫӗрӗ пулнӑ.
Старшая дочь Елена, широколицая, широкобёдрая баба, избалованная богатством и пьяницей мужем, была совершенно чужим человеком; она изредка приезжала навестить родителей, пышно одетая, со множеством колец на пальцах.

Пӗлнӗ вӑл: вӗсем пурте — ӗнерхи мужиксем; вӗсенче пуринче те темле хурахла, юмахри пек, хӑйсене хисеплеттерекен япала пуррине тата вӗсем хӑйӗн ашшӗпе пӗр пекрех пулнине курчӗ.
Он знал: все они — вчерашние мужики; видел во всех что-то разбойное, сказочное, внушающее почтение к ним и общее с его отцом.

Ҫамрӑк чухне ашшӗпе пӗрле кӗпӗрне тӑрӑх ҫӳренӗ вӑхӑтра вӑл час-часах улпутсен ҫурчӗсенче пулатчӗ, анчах вӗсенче ытлашши нимӗнех те асӑрхамастчӗ, япаласемпе ҫынсем ҫеҫ хӑйне кансӗрленине туятчӗ.
В молодости, разъезжая с отцом по губернии, он часто бывал в барских домах, но ничего особенного не замечал в них, чувствуя только стеснение от людей и вещей.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Илья хӑй те ытлашши ҫепӗҫленсе кайнӑ, ашшӗпе амӑшне «эсир» тет, аллисене кӗсйине чиксе ҫӳрет, килте хӑйне хӑй хӑна пек тыткалать, шӑллӗне антӑхса кайсах макӑрмалла йӗкӗлтет, аппӑшне те пӗрмаях темпе ҫав тери тарӑхтарать, лешӗ, нимӗн тума аптраса ҫитсе, ӑна кӗнекесемпе перет, пӗр сӑмахпа каласан, хӑйне питӗ йӗркесӗр тыткалать.
Сам Илья тоже стал нехорошо вежлив, говорил отцу и матери «вы», ходил, сунув руки в карманы, держался в доме гостем, дразнил брата, доводя его до припадков слезливого отчаяния, раздражал чем-то сестру так, что она швыряла в него книгами, и вообще вёл себя сорванцом.

Тата вӑл хӑйне хӗненӗ хыҫҫӑн ашшӗпе амӑшӗ ӗлӗк ӑна ачашланипе ачашламаннине те аса илеймерӗ.
И он не мог вспомнить: ласкали его отец и мать после того, как, бывало, обидят?

Илья ашшӗпе юнашар кӗрсе ларчӗ, ҫак яланах салхуллӑ ҫын намӑссӑр шпульницӑпа ҫыхланса пурӑннине унӑн ӗненес килмерӗ.
Илья сел рядом с отцом, не веря, чтоб этот невесёлый человек путался с бесстыдной шпульницей.

Кашкӑр тытакан ватӑ йытӑ Тулун, хӑйне сӑнчӑрланӑшӑн ҫилленнӗскер, Тихонсӑр пуҫне хӑй патне никама та яман, ҫавӑн пекех Петрӑн аслӑ ывӑлӗ Илья та, хӑйне майлӑ кӑмӑллӑскер, дворнике ашшӗпе амӑшӗнчен те ытларах итленӗ.
Старый волкодав Тулун, посаженный на цепь и озлобленный этим, никого, кроме Тихона, не подпускал к себе, а старший сын, своенравный Илья, послушен дворнику больше, чем отцу и матери.

Чиркӗве светить тутарнӑ тата ашшӗпе хӑйсен ачисен вилтӑприсем ҫинче панихида тунӑ хыҫҫӑн, Артамоновсем масар ҫинчен халӑх саланасса кӗтсе тӑчӗҫ те, Ульяна Баймакова вилтӑпри картинчи хурӑнсем айӗнче ларса юлнине асӑрхаман пек пулса, васкамасӑр килелле кайрӗҫ; вӗсен васкама кирлӗ пулман, мӗншӗн тесен пуп таврашӗсемпе палланӑ ҫынсене тата служащисемпе рабочисене хӑналамалли апат виҫӗ сехетре тин пуҫланмалла пулнӑ.
После освящения, отслужив панихиду над могилами отца и детей своих, Артамоновы подождали, когда народ разошёлся с кладбища, и, деликатно не заметив, что Ульяна Баймакова осталась в семейной ограде на скамье под берёзами, пошли не спеша домой; торопиться было некуда, торжественный обед для духовенства, знакомых и служащих с рабочими назначен в три часа.

Ашшӗпе Петр тата ыттисем те ӑна ухмах тесе шутланӑ, анчах Никитӑшӑн вӑл ун пек туйӑнман.
Отец, Пётр и все считали его глупым, но Никите он не казался таким.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Е тата: вӗсене хурахсем тапӑнаҫҫӗ те, вӑл ҫав вӑхӑтра тӗлӗнмелле паттӑрлӑх кӑтартать, вара ҫавӑншӑн ашшӗпе пиччӗшӗ хӑйсемех ӑна Натальйӑна параҫҫӗ.
Или: вот напали разбойники, а он совершает такие необыкновенные подвиги, что отец и брат сами отдавали ему Наталью в награду за то, что сделано им.

Барскисем — ашшӗпе амӑшӗ — Алексей пирки Артамонова жалоба парсан, лешӗ тӗлӗнчӗ кӑна:
Когда отец и мать Барские пожаловались Артамонову на Алексея, он удивился:

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика