Шырав

Паганель

Паганель патагонецӑн ҫак сӗнӳне аран-аран куҫаркаласа пачӗ те, ӑна вара пурте питӗ хавасланса йышӑнчӗҫ.
Паганель кое-как перевёл это предложение патагонца, и оно было с восторгом принято.

Паганель тӗрӗсех каларӗ, мӗншӗн тесен вӑл темиҫе минут хушшинчех туземецпа пӑртак калаҫкалама пикенчӗ.
Паганель был прав, так как через несколько минут он уже мог обменяться с туземцем несколькими словами.

— Ан пӑшӑрханӑр, — терӗ ӑна хирӗҫ Паганель.
— Не огорчайтесь, — ответил Паганель.

Паганель хӑйӗн ӑнман ӗҫӗшӗн мӗнле хуйхӑрнине итлесен, унӑн йӑпанчӑклӑ арпашӑвӗсене сӑнаса тарсан, кулмасӑр чӑтса тӑма пултараймарӗҫ.
Слушая, как Паганель сетует на свою неудачу, наблюдая его забавное разочарование, нельзя было оставаться серьёзным.

— Ах, ӑссӑр япала! — тесе кӑшкӑрса ячӗ Паганель юлашкинчен.
— Ах, жалкий безумец! — вскричал, наконец, Паганель.

Паганель урӑх пӗр сӑмах та чӗнме пултараймарӗ.
Паганель не мог произнести более ни одного слова.

— «Лузиада», — терӗ Паганель, — чаплӑ эпопея, ӑна…
— Это «Лузиада», — ответил Паганель, — знаменитая эпопея, которая…

Паганель ҫапла каларӗ те, хӑйӗн кӗсьинче чакаланма пуҫларӗ.
Сказав это, Паганель принялся рыться в своих бесчисленных карманах.

— Эпӗ нимӗн те ӑнлантарса парасшӑн мар, — терӗ Паганель.
— Я ничего не собираюсь объяснять, — ответил Паганель.

— Апла-тӑк, савнӑ Эдуард, е эсир Паганель, мана кунта мӗн пулнине ӑнлантарса парӑр.
— Тогда, милый Эдуард, или лучше вы, Паганель, объясните мне, что здесь происходит?

Пирӗн Паганель мӗнле арпашнӑ пултӑр та, пӗр чӗлхене вӗренеп тесе, теприне вӗренме пултарайман ӗнтӗ.
Как бы ни был рассеян наш друг Паганель, не может всё-таки быть, чтобы он изучил один язык вместо другого!

— Майор, — хӑвӑр шӳтӗрсемпе эсир ытлашши шала кӗретӗр, — тесе каларӗ Паганель.
— Майор, вы слишком далеко заходите в своих шутках, — сухо сказал Паганель.

— Vos compriendeis? — тесе кӑшкӑрса ячӗ Паганель, унӑн пыр тӗпӗсем чуть ҫеҫ хӑйпӑнса тухатчӗҫ пуль.
— Vos compriendeis? — закричал Паганель так громко, что у него чуть не лопнули голосовые связки.

— Dizeime, — тесе хушса хучӗ Паганель.
— Dozeime! — добавил Паганель.

Вара Паганель татах хӑйӗн тараватлӑ сӑмахӗсемпе калаҫма пикенчӗ.
И Паганель начал снова свои любезности.

Паганель йӑнӑшмарӗ: вӑл чӑнах та кондор — Кордильер тӑвӗсенчи кайӑксен патши пулчӗ.
Паганель не ошибся: это действительно был кондор — царь кордильерских пернатых.