Шырав

Шырав ĕçĕ:

шӳт сăмах пирĕн базăра пур.

шӳт (тĕпĕ: шӳт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пухӑннӑ ҫынсен шухӑш-кӑмӑлӗсем лайӑх, пур енчен те шӳт тунисем илтӗнеҫҫӗ.
Настроение у собравшихся было приподнятое, всюду слышались шутки.

Пӗрремӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Рабочи карточки вырӑнне ӗҫлемен ҫынсене паракан карточка илмелле ан пултӑр! — тесе шӳт туни хытарса калани пулчӗ.
Как бы не пришлось променять рабочие карточки на иждивенческие, — шутка была сказана сердито.

— Эсир мӗн, юлташсем, шӳт тӑватӑр-и?
— Вы что, товарищи, — шутите?

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Юлашкинчен илсен, пӗр Митя кӑна хӑй малтан мӗнле пулнӑ — ҫавӑн пекех юлнӑ, малтанхи пекех ҫӑмха евӗр ҫаврӑнкаланӑ, унталла та кунталла шӳт тунӑ, каҫсерен гитара каласа юрланӑ:
В конце концов из всех людей только один Митя оставался таким же, каким был, так же вертелся волчком, брызгал шуточками и по вечерам, играя на гитаре, пел:

— Эпӗ кунта хӑш чух санпа шӳт тукаларӑм…
— Я тут, иной раз, шутил с тобой…

Калатӑп вӗт-ха: шӳт тӑвас, терӗм эпӗ.
Я говорю: пошутить хотел.

— Эпӗ шӳт тӑвас, сире хӑратас терӗм кӑна, урӑх нимӗн те мар!
— Я пошутить хотел, попугать вас, больше ничего!

Халӗ ӑна вӑл сав туйӑма рабочисем ыйтнисене пӗчӗккӗн тивӗҫтернипе, кулкаласа, шӳт тукаласа пит ӑста пытарса пыма вӗренсе ҫитнӗ пек туйӑннӑ.
Ему казалось, что он уже научился искусно скрывать это чувство под мелкой уступчивостью их требованиям, под улыбками и шуточками.

— Апла пулсан — шӳт тума вӑхӑт ҫитнӗ, — терӗ Петр Артамонов хыттӑн.
— Значит — пора пришла, — сказал Пётр Артамонов громко.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

— Шӳт тума тытӑнатӑн-и?
— Чудить начинаешь?

Вӑл чылай енчен фабрикӑри тап-таса ҫӳрекен, ялан шӳт тӑвакан платник Серафим евӗрлӗрех пулнӑ; Серафим ачасем валли шӑхличсемпе пӗчӗк пӑшалсем те, вӗсене пытарма тупӑксем те яланах пӗр пек хаваслӑхпа тата ӑста туса пынӑ.
В нём было что-то общее с чистеньким, шутливым плотником Серафимом, который одинаково весело и ловко делал ребятишкам дудки, самострелы и сколачивал для них гроба.

Ку сӑмахсем ӑна хӗрарӑм шӳт туса каланӑ пек кӑна туйӑнчӗҫ, анчах Ольгӑн кайӑкла питӗнче пӑшӑрханни палӑрнӑ, унӑн тӗксӗм куҫӗсем куҫлӑх кӗленчи витӗр ачашшӑн ялкӑшнӑ.
В этих словах ему почудилась бабья шутка, но птичье лицо Ольги было серьёзно; тёмненькие глаза её сияли за стёклами очков ласково.

— Турӑ — тӑхтӗ-ха вӑл, унӑн ниҫта та васкамалли ҫук, — тесе шӳт тунӑ та Алексей чиркӳ валли хатӗрленӗ кирпӗчпе икӗ хутчен ытти ӗҫре усӑ курнӑ: малтан вӑл ҫав кирпӗчсемпе фабрикӑн виҫҫӗмӗш корпусне тунӑ, тепринче больница лартнӑ.
— Бог — подождёт, ему спешить некуда, — бойко, нехорошо шутил он и дважды израсходовал кирпич для храма, один раз — на третий корпус фабрики, другой — на больницу.

Уйрӑмах Алексей хытӑ улшӑнчӗ, унӑн кӑмӑлӗ ҫемҫелчӗ, вӑл ачашрах калаҫакан пулчӗ, анчах вӑл, ҫав вӑхӑтрах, темле ытлашши васкама пуҫларӗ, хаваслӑн шӳт туса, ҫивӗч сӑмахсем тӗрте-тӗрте хурса, пурне те васкатса пычӗ.
Очень заметно изменился Алексей, он стал мягче, ласковее, но в то же время у него явилась неприятная торопливость, он как-то подхлёстывал всех весёлыми шуточками, острыми словами.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хуҫа хӑйӗн кил-йышӗпе тата йышлах мар хӑнисемпе пӗрле сӗтел хушшинче ватӑ рабочисемпе пӗрле ларчӗ, ҫивӗч чӗлхеллӗ шпульницӑсемпе «тӑварлӑ» сӑмахсем каласа шӳт турӗ, нумай ӗҫрӗ, ҫынсене савӑнӑҫлӑн пулма хавхалантарчӗ, ҫав хушӑрах, кӑвакарса кайнӑ сухалне аллипе ик еннелле сиркелесе, хӗрӳллӗн кӑшкӑрчӗ:
Хозяин с семьёй и немногими гостями сидел за столом среди старых ткачей, солоно шутил с дерзкими на язык шпульницами, много пил, искусно подзадоривал людей к веселью и, распахивая рукою поседевшую бороду, кричал возбуждённо:

Петрӑн ӗҫлес пултарулӑхне каҫса кайсах мухтать; тата вӑл Алексейӗн тӑрӑхласа пӑхакан куҫӗнчен те шикленет пулас, унпа ачашшӑн шӳт тӑвать, унпа темӗн ҫинчен пӑшӑлтатса калаҫать, час-часах ӑна парнесем парать; менелнӗк кунӗ вӑл ӑна фарфортан тунӑ сехет парнелерӗ, сехет ҫинче сурӑх кӗлеткисем тата чечексемпе илемлетнӗ хӗрарӑм кӗлетки пулнӑ; ҫак хитре те питӗ ӑста тунӑ япала пурне те тӗлӗнтерчӗ.
Восхищается деловитостью Петра; боится она, должно быть, и насмешливых глаз Алексея, ласково шутит с ним, перешёптывается о чём-то и часто делает ему подарки; в день именин подарила фарфоровые часы с фигурками овец и женщиной, украшенной цветами; эта красивая, искусно сделанная вещь всех удивила.

Хуняшшӗ ун амӑшӗпе шухӑ шухӑшсемпе шӳт тунине, вӑл хӑйӗн еркӗнӗ ҫине ӑшӑ кӑмӑлпа пӑхса сухалне якаткаласа тӑнине, амӑшӗ, ун умӗнче купарчисене пӑркаласа, хӑйӗн илемӗпе намӑса пӗлмесӗр мухтанса ҫӳренине асӑрхасан, Наталья пушшех те хытӑ кӳреннӗ тата ытларах ӑмсаннӑ.
Эта зависть становилась ещё острее и обидней, когда женщина замечала, как молодо шутит с матерью свёкор, как самодовольно он поглаживает бороду, любуясь своей сожительницей, а она ходит павой, покачивая бёдрами, бесстыдно хвастаясь пред ним своей красотою.

Хӑш чухне, сайра хутра, Петр шӳт туса:
Иногда, очень редко, Пётр шутил:

— Шӳт тума пӗлместӗп эпӗ, — терӗ те Петр яланхи йӑлипе хӑлхине туртса илчӗ.
— Шутить я не умею, — сказал Пётр и по привычке дёрнул себя за ухо.

Шӳт те тукаламалла; савӑнӑҫлӑ ҫынпа калаҫма та ҫӑмӑлтарах.
Пошутить надо; весёлый человек лучше понятен.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика