Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӗрсе (тĕпĕ: хӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Смолярчук, вӑйне перекетлесе, ытлашши хӗрсе каймасӑр чупать, хӗрсе кайсан, инҫене йӗрлесе кайма ҫук.
Смолярчук бежал расчетливо, без слепого азарта, губительного для дальнего преследования.

6 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Застава картишӗнче, тӗтреллӗ чӳрече леш енче, хӗрсе кайнӑ лашасем тӗпӗртетни, хурал йыттисем канӑҫсӑррӑн вӗрни, пограничниксем хуллен калаҫни илтӗнсе кайрӗ.
На дворе заставы, за туманным окном послышался топот разгоряченных коней, возбужденный лай сторожевых собак, сдержанные голоса пограничников.

Хӗвеллӗ, шӑрӑх кунсенче хӗвел питӗнчи пур чул тусем те хытӑ хӗрсе каяҫҫӗ, ҫӗрле вара сивӗнеҫҫӗ.
В жаркие солнечные дни все утёсы на припёке сильно нагреваются, а ночью остывают.

1. Тусем мӗншӗн ишӗлеҫҫӗ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Хӗрсе кайнӑ газсемпе вутлӑ шӗвек лавӑна сирпӗтсе кӑларакан тата ҫавӑн пекех питӗ нумай вӗри ҫӑлкуҫсем тӑвакан вулкансем ҫӗр ӑшӗнчен ҫиеле питӗ нумай ӑшӑ кӑларса тӑраҫҫӗ, ҫав ӑшӑ Ҫӗршӗн ним усӑсӑрах пӗтет; хӗвел пайӑркисем Ҫӗре паракан ӑшӑ ҫӗр хуппи ӑшне темиҫе метр тарӑнӑшне кӑна сӑрхӑнса кӗрет.
Вулканы, выбрасывающие раскалённые газы и огненно-жидкую лаву, а также образующие многочисленные горячие источники, постоянно выносят много тепла из земных недр на поверхность, и это тепло теряется для Земли безвозвратно; тепло же, которое дают Земле солнечные лучи, проникает в глубь земной коры только на несколько метров.

2. Тусем – сивӗнекен ҫӗрӗн пӗркеленчӗкӗсем // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Ҫӳхе ҫӗр хуппине малтан ҫӗр чӑмӑрӗн шаларахри сийӗсенчен яланах вӑйлӑн сирпӗнсе тухакан хӗрсе кайнӑ массӑсем шӑтарса тӑнӑ, ҫав массӑсем атмосферӑна калама ҫук пысӑк факелсем евӗр сирпӗнсе тухнӑ.
Вначале тонкая земная кора постоянно прорывалась мощными извержениями раскалённых масс из более глубоких слоёв земного шара, которые выбрасывались в атмосферу в виде гигантских факелов.

1. Ҫӗр тата чи авалхи материксем пулса кайни // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Юлашкинчен тӗтрелӗх экваторӗнчи центртан айккинелле туртакан (центробежнӑй) вӑйсем питӗ пысӑкланса ҫитнӗ те, тӗтрелӗхрен хӗрсе ҫитнӗ газ евӗр ункӑсем пӗрин хыҫҫӑн тепри уйрӑлма тытӑннӑ, кайран вара ҫав ункӑсенчен чӑмӑр евӗр япаласем — планетӑсем ҫӑралса чӑмӑртаннӑ.
В конце концов силы притяжения (центробежные) от экваториального центра туманности оказались настолько велики, что из туманности один за другим начали выделяться раскаленные газообразные кольца, из которых впоследствии образовались комковидные вещества — планеты.

Вӗсем ҫапла шутланӑ тахҫан авал, темиҫе миллиард ҫулсем каярах, Хӗвелпе планетӑсем вырӑнне хӗрсе кайнӑ газ евӗрлӗ питӗ пысӑк тӗтрелӗх пулнӑ, тенӗ.
Они предположили, что когда-то, несколько миллиардов лет назад, на месте Солнца и планеты была огромная туманность в виде раскаленного газа.

Ним пытармасӑр калассипе ытлашши нумай усӑ курса, эпир хӑшпӗр чухне юрӑхсӑр йышӑнусем тӑвасси патнех пыра-пыра тухрӑмӑр, ҫапла пулӗ тесе шутланипе ӗмӗте хамӑра намӑс кӑтартмашкӑнах кӑмӑл туртӑмӗпе туйӑм вырӑнне хутӑмӑр, халь эпӗ ӑна мӗн калани шӑпах ҫакӑн евӗрлӗскер пулать та ӗнтӗ; ҫавнашкал йышӑнусем пире пӗрлештерекен ҫыхӑнӑва тӗреклетмеҫҫӗ ҫеҫ мар, туйӑмне хӑйне те типӗтеҫҫӗ тата пире пӗр-пӗринчен пистереҫҫӗ; халь вара хӑйне хӑй юратни ӑна чи пӗчӗк йышӑну тума чарчӗ те, тавлашу хӗрсе кайсан, эпир пӗр-пӗрне ӗлӗкрех хамӑр панӑ хӗҫ-пӑшалпа, ҫав тери вӑйлӑ ҫапса хуҫаканскерпе, усӑ куртӑмӑр.
Мы доходили иногда в увлечении откровенностью до самых бесстыдных признаний, выдавая, к своему стыду, предположение, мечту за желание и чувство, как, например, то, что я сейчас сказал ему; и эти признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство и разъединяли нас; а теперь вдруг самолюбие не допустило его сделать самое пустое признанье, и мы в жару спора воспользовались теми оружиями, которые прежде сами дали друг другу и которые поражали ужасно больно.

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗн килти хӗрарӑмсем — Авдотья Васильевна, Любочка тата Катенька — ытти хӗрарӑмсем пекех пулнине, ыттисенчен пӗртте начар маррине ӗненес пулсан тата Дубков, Катенькӑпа Авдотья Васильевна каҫ-каҫ кула-кула мӗн калаҫнине аса илес пулсан, эпӗ татах та сахалтарах тӗлӗннӗ пулӑттӑм; Дубков мӗн пирки те пулин чӑкӑлташма пуҫласан, яланах тенӗ пек хӗрсе кайса: «Au banquet de la vie, infortuné convive…» текен сӑвва е «Демон» сыпӑкӗсене калатчӗ, вӗсем темиҫе сехет хушши тӑтӑшшӑн савӑнӑҫлӑ кӑмӑлпа пули-пулми сӑмахсем палкатчӗҫ.
Еще бы меньше я удивлялся, ежели бы я поверил, что наши домашние — Авдотья Васильевна, Любочка и Катенька — были такие же женщины, как и все, нисколько не ниже других, и вспомнил бы, что по целым вечерам говорили, весело улыбаясь, Дубков, Катенька и Авдотья Васильевна; как почти всякий раз Дубков, придравшись к чему-нибудь, читал с чувством стихи: «Au banquet de la vie, infortuné convive…» или отрывки «Демона», и вообще с каким удовольствием и какой вздор они говорили в продолжение нескольких часов сряду.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Халӗ ӗнтӗ ниме кӗтмелли те ҫук, ӗҫкӗ-ҫикӗ хӗрсе кайрӗ.
Теперь уж нечего было дожидаться, кутеж был во всем разгаре.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Löschen Sie die Lichter aus, Frost! — каллех, ытла хӗрсе кайнипе пулас, хальхинче нимӗҫле кӑшкӑрса ячӗ Дерпт студенчӗ.
— Löschen Sie die Lichter aus, Frost! — снова прокричал дерптский студент уже по-немецки, должно быть, слишком разгорячившись.

Шӑп ҫав йывӑр вӑхӑтра Володя, эпӗ хӗрсе кайсах калаҫнине асӑрхаса, ташӑсене хутшӑнман шӑллӗ калаҫма мӗн тери пултарнине пӗлес шутпа пулмалла, Дубковпа пӗрле пирӗн пата пырса тӑчӗ.
В эту критическую минуту Володя, который, заметив, что я разговариваю горячо, верно желал знать, каково я в разговорах искупаю то, что не танцую, подошел к нам вместе с Дубковым.

XXXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Эпӗ сире калатӑп-ҫке-ха, тетрадьсене эп кунта хунӑччӗ, — чӑрсӑрланнипе ӑна хӑратма шутласа, юриех хӗрсе кайма пуҫларӑм эпӗ.
— Я вам говорю, что я положил тут тетради, — сказал я, начиная нарочно горячиться, думая испугать его своей храбростью.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— «Анчах ҫапах та» текелесе ан тӑр, — пӳлчӗ ӑна Любочка, хӗрсе кайса, — эсӗ юратса пӑрахнӑ хӗр йӑх-ях тесе каламарӑм-ҫке эпӗ; атте ҫинчен, питӗ лайӑх хӗрарӑм ҫинчен епле калаҫма пултаратӑн-ха эсӗ?
— Нечего «но все-таки», — перебила Любочка, разгорячившись, — я не говорила, что дрянь эта барышня, в которую ты влюблен; как же ты можешь говорить про папа и про отличную женщину?

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах пӗр-пӗр вӑхӑтра пачах кӗтмен ҫӗртен ҫак килйышра мӗнле те пулин пурҫӑн чӗнтӗр пирки е упӑшкин лашисемпе хӑнана кайни ҫинчен тепӗр чух ниме тӑман пек туйӑнакан ыйтӑва хускатаҫҫӗ, — вара нимле сӑлтав та ҫук пек пулин те, — тавлашу хӗрнӗҫемӗн хӗрсе пырать, чаршав хыҫӗнче ку ӗҫе татса пама тӑвӑр пулса тӑрать те, сасартӑк, тавлашакансене хӑйсене хӑратса пӑрахса тата итлесе тӑракансене тӗлӗнтерсе ярса, вӗсем пӗр-пӗрин ҫине чӑннипе мӗн тери япӑх пӑхни йӑлтах куҫ умне тухса тӑрать, халӗ ӗнтӗ нимӗне те хупӑрламан чаршав хирӗҫсе кайнисен хушшинче пӗр усӑсӑр сулланса ҫапкаланать, вӑл сире хӑвӑр унпа хӑҫантанпа улталанса пурӑннине ҫеҫ аса илтерет.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Катя! — терӗм эпӗ сасартӑк, хӗрсе калама тытӑннӑ ҫӗртен чарӑнса, — эсӗ итлеместӗн-им ?
Катенька! — сказал я вдруг, останавливаясь в середине своего описания, — ты не слушаешь?

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӗвел каҫ еннелле сулӑнса пырать, чалӑшшӑн ӳкекен хӗру пайӑркисемпе вӑл манӑн питҫӑмартисемпе мӑя тӳсме ҫук пӗҫертет, кӳмен хӗрсе кайнӑ хӗррисене алӑпа тытмалла та мар: ҫул ҫинчи ҫӑра тусан ҫӗкленсе сывлӑша тулать.
Солнце склонялось к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и щеки; невозможно было дотронуться до раскаленных краев брички; густая пыль поднималась по дороге и наполняла воздух.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Хунар ҫинче те ҫук, тет вӗт, эсир: илтӗм те ҫухатрӑм, тейӗр луччӑ, эсир ашкӑннӑшӑн Филипп хӑй укҫипе чӑтӗ, — хӗрсе кайсах тӑсрӗ сӑмахне тарӑхса кайнӑ тарҫӑ.
— Филипп говорит, что и на фонаре нет, а вы скажите лучше, что взяли да потеряли, а Филипп будет из своих денежек отвечать за ваше баловство, — продолжал, все более и более воодушевляясь, раздосадованный лакей.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хам кӗтнӗ пек пулмарӗ, хӗрсе кайнӑ чух тупнӑ икӗ йӗркесӗр пуҫне, тем пек тӑрӑшсан та, урӑх нимӗн те тупса ҫыраймарӑм.
Против моего ожидания, оказалось, что, кроме двух стихов, придуманных мною сгоряча, я, несмотря на все усилия, ничего дальше не мог сочинить.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Жиран та хӑйне ҫавнашкалах тыткалать: малтан вӑл хӗрсе кайсах туртӑнчӗ, хӑрлатрӗ, унтан ман ҫумма выртрӗ, пуҫне ман чӗркуҫҫи ҫине хучӗ те лӑпланчӗ.
С Жираном было то же самое: сначала он рвался и взвизгивал, потом лег подле меня, положил морду мне на колени и успокоился.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика