Чӑваш чӗлхи корпусӗ

— Тепӗр ывӑлӑра та ан манӑрччӗ, — терӗм эпӗ ун аллине чуптума пырса, ҫав вӑхӑтра хамӑн сӑна та, сасса та ирӗксӗрех Володьӑнни пек тума тӑрӑшрӑм.

— И второго сынка не забудьте, — сказал я, подходя тоже к ее руке и стараясь невольно перенять выражение лица и голоса Володи.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тепӗр чухне, хӑна пӳлӗмне пӗччен тӑрса юлсан, Любочка пӗр-пӗр авалхи кӗвве калас-тӑк, ирӗксӗрех кӗнекене хуратӑп та балконӑн уҫса хунӑ алӑкӗнчен ҫӳлӗ хурӑнсен усӑнса тӑракан кӑтра турачӗсем ҫине пӑхатӑп, ку туратсене каҫхи мӗлке хупласа илет ӗнтӗ, таса тӳпенелле тинкеретӗп, ун ҫине сӑнаса пӑхатӑп-пӑхатӑп та, сасартӑк тусанлӑ сарӑрах пӑнчӑ курӑннӑ пек, унтан каллех ҫухалнӑ пек пулса каять; вара залри музыкӑпа, хапха чӗриклетнине, хӗрарӑмсен сассисене тата ялта кӗтӳ антарнине итленӗ май, эпӗ сасартӑк Наталья Савишнӑна, аннене, Карл Иваныча аса илетӗп те, ман пӗр минута ӑш вӑркаса каять.

Иногда, оставшись один в гостиной, когда Любочка играет какую-нибудь старинную музыку, я невольно оставляю книгу, и, вглядываясь в растворенную дверь балкона в кудрявые висячие ветви высоких берез, на которых уже заходит вечерняя тень, и в чистое небо, на котором, как смотришь пристально, вдруг показывается как будто пыльное желтоватое пятнышко и снова исчезает; и, вслушиваясь в звуки музыки из залы, скрипа ворот, бабьих голосов и возвращающегося стада на деревне, я вдруг живо вспоминаю и Наталью Савишну, и maman, и Карла Иваныча, и мне на минуту становится грустно.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ирӗксӗрех: «Володя тӗрӗс тӑвать», — тесе шухӑшласа илтӗм.

И я не мог не подумать, что Володя был совершенно прав.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ирӗксӗрех ҫапла ыйтрӑм: эпир, эпӗ тата кил-ҫурт, пӗр-пӗринсӗр ҫавнашкал вӑрах пурӑнма епле пултарнӑ-ха? — вара, хыпӑнса ӳксе, ытти пӳлӗмсем те ҫавсемех-ши тесе пӑхма чупрӑм.

Мне невольно представился вопрос: как могли мы, я и дом, быть так долго друг без друга? — и, торопясь куда-то, я побежал смотреть, всё те же ли другие комнаты?

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Учительсем ман патӑма ҫӳреме чарӑнмарӗҫ, Сен-Жером эп епле вӗреннине асӑрхаса тӑчӗ, кӑмӑл туртмарӗ пулин те, эпӗ ирӗксӗрех университета кӗме хатӗрлентӗм.

Учителя продолжали ходить ко мне, St.-Jérôme присматривал за моим учением, и я поневоле и неохотно готовился к университету.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Каламасӑрах паллӑ, Нехлюдова пула эпӗ ирӗксӗрех унӑн туртӑмне те йышӑнтӑм, ку туртӑмӑн тӗп тупсӑмӗ — ҫыннӑн ырӑ енне пысӑка хурса, ӑна чунтан-чӗререн юратасси тата этемӗн ӗмӗчӗ пӗрмаях лайӑхланса пырасси пулнине ҫирӗппӗн ӗненесси.

Само собою разумеется, что под влиянием Нехлюдова я невольно усвоил и его направление, сущность которого составляло восторженное обожание идеала добродетели и убеждение в назначении человека постоянно совершенствоваться.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эхер пулсан та, ҫапах эпӗ тӗрӗс калатӑп, — хушса хутӑм эпӗ хама хам кӑмӑллӑ пулнӑран ирӗксӗрех йӑл кулса.

Ежели и бывает, то все-таки я прав, — прибавил я с невольной улыбкой самодовольствия.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ кукамай ҫыннисем кӑштах пӑлханнине асӑрхатӑп, час-часах кам кама лекесси пирки калаҫнине илтетӗп, хамӑр пурлӑх илесси ҫинчен ирӗксӗрех савӑнса шухӑшлатӑп.

Между бабушкиными людьми я замечаю некоторое волнение, часто слышу толки о том, кто кому достанется, и, признаюсь, невольно и с радостью думаю о том, что мы получаем наследство.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн пысӑк шурӑ аллине хальчченхи пекех чунтан юратса тата хисеплесе чуптӑватӑп, анчах халь ӗнтӗ ун ҫинчен шухӑшлама, вӑл мӗн тунине тишкӗрме хӑятӑп, вара ирӗксӗрех ман пуҫа хӑратса пӑрахакан шухӑшсем пырса кӗреҫҫӗ.

Я с тем же искренним чувством любви и уважения целую его большую белую руку, но уже позволяю себе думать о нем, обсуживать его поступки, и мне невольно приходят о нем такие мысли, присутствие которых пугает меня.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Манӑн ирӗксӗрех куҫу тапхӑрӗн пушхирне хӑвӑртрах чупса тухас та ҫак тапхӑрӑн вӗҫне туслӑхӑн чӑннипех те ҫепӗҫ, ырӑ туйӑмлӑ шевлипе каллех ҫап-ҫутӑ ҫутатакан телейлӗ вӑхӑт патне, ытарайми илемпе, поэзипе тулса тӑракан ҫӗнӗ тапхӑра — яш ӗмӗре ҫитес килет.

Мне невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии, поре юности.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хамшӑн ҫав тери ҫӗнӗ те уҫӑмлӑ пек туйӑннӑ ҫак шухӑш — халь эпӗ унӑн майне-шывне те аран ҫеҫ тӗшмӗртетӗп — мана питӗ килӗшрӗ, эпӗ, хут листи илсе, ӑна ҫырса хума шут тытрӑм, анчах ҫырма ларсан ман пуҫа татах та нумай шухӑшсем кӗрсе тулчӗҫ, манӑн ирӗксӗрех пӳлӗм тӑрӑх утса ҫаврӑнмалла пулчӗ.

Это рассуждение, казавшееся мне чрезвычайно новым и ясным и которого связь я с трудом могу уловить теперь, — понравилось мне чрезвычайно, и я, взяв лист бумаги, вздумал письменно изложить его, но при этом в голову мою набралась вдруг такая бездна мыслей, что я принужден был встать и пройтись по комнате.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗн куҫсем ӑнсӑртран тӗлпулмассерен хам пӑхнинче чун туртманни ытла уҫӑмлӑн палӑрнӑ пек туйӑнать те, эпӗ ирӗксӗрех лӑпкӑ сӑнлӑ пулма тӑрӑшатӑп, анчах ун чухне вара эпӗ юри тунине сиснӗ пек туйӑнать те эпӗ хӗрелсе каятӑп, урӑх еннелле ҫаврӑнса тӑратӑп.

Всякий раз, когда случайно встречались наши глаза, мне казалось, что во взгляде моем выражается слишком явная неприязнь, и я спешил принять выражение равнодушия, но тогда мне казалось, что он понимает мое притворство, я краснел и вовсе отворачивался.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Карл Иваныча эпӗ юрататтӑм, мӗн хам астӑвассах унӑн сӑнарне куҫ умӗнче тытатӑп, ӑна хамӑр ҫемье ҫынни тесе шутлама хӑнӑхнӑччӗ; Сен-Жером вара мӑнкӑмӑллӑ, хӑй ҫинчен нумай шухӑшлакан ҫын, пысӑккисем пурте хистенӗрен ирӗксӗрех хисепленисӗр пуҫне ман ун патне урӑх нимле туйӑм та ҫукчӗ.

Карла Иваныча я любил, помнил его с тех пор, как самого себя, и привык считать членом своего семейства; но St.-Jérôme был человек гордый, самодовольный, к которому я ничего не чувствовал, кроме того невольного уважения, которое внушали мне все большие.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Манӑн чӗрем патне юн пырса тӑвӑнчӗ; эпӗ чӗре хытӑ тапнине, сӑн-пит шуралса кайнине, ирӗксӗрех тутамсем чӗтре пуҫланине туйрӑм.

Кровь с необыкновенной силой прилила к моему сердцу; я почувствовал, как крепко оно билось, как краска сходила с моего лица и как совершенно невольно затряслись мои губы.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вара манӑн та ирӗксӗрех ун пек тӑвас килсе кайрӗ.

И мне невольно захотелось подражать ему.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл юратакан япаласемпе эпӗ ирӗксӗрех интересленме пуҫлатӑп; анчах ун ҫулӗпе пыма эпӗ ытла мӑнкӑмӑллӑ, ҫӗнӗ ҫул суйласа илме ҫамрӑкрах-ха, хам тӗллӗн пурӑнма пултараймастӑп.

Я невольно увлекался его страстями; но был слишком горд, чтобы идти по его следам, и слишком молод и несамостоятелен, чтобы избрать новую дорогу.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫав самантрах пуҫ тӑрринче хӑватлӑн кӗрлени илтӗнсе каять, вӑл, пӗтӗрӗннӗ пек, ҫӳлтен ҫӳле ҫӗкленсе, анлӑран анлӑ сарӑлса вӑйланнӑҫемӗн вӑйланать, унтан хӑлхана хупласа лартасла шартлатать те, ирӗксӗрех чӗтресе илетӗн, сывлама тӑхтаса таратӑн.

В ту же секунду над самой головой раздается величественный гул, который, как будто поднимаясь все выше и выше, шире и шире, по огромной спиральной линии, постепенно усиливается и переходит в оглушительный треск, невольно заставляющий трепетать и сдерживать дыхание.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ирхи тутлӑ ыйха тепӗр чӗрӗк сехете те пулин тӑсас шутпа мӗн тери хутланкаласан та, чееленсен те, ҫиленсен те, Василин иккӗленӳсӗр сӑнӗ ҫине пӑхсан, вӑл сана итлес ҫуккине, тӑмасан утияла татах ҫирӗм хут та сирме хатӗррине куратӑн та, ирӗксӗрех сиксе тӑрса, картишне ҫӑвӑнма чупса тухатӑн.

Как ни жмешься, ни хитришь, ни сердишься, чтобы хоть еще на четверть часа продлить сладкий утренний сон, по решительному лицу Василья видишь, что он неумолим и готов еще двадцать раз сдернуть одеяло, вскакиваешь и бежишь на двор умываться.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл пӑшӑлтатнӑ пекех тата ӗнентересшӗн пулса хӗрӳллӗ каланӑран, эпӗ ирӗксӗрех ҫӳлелле пӑхрӑм, карнизсем ҫине пӑхса тем шырарӑм.

Она говорила почти шепотом и с таким чувством и убеждением, что я невольно поднял глаза кверху, смотрел на карнизы и искал чего-то.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Манӑн ирӗксӗрех унпа килӗшмелле пулчӗ.

Я невольно согласился с ним.

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.