Шырав

Шырав ĕçĕ:

турра (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Мария Симак ӑҫта пурӑннине сире кашни турра ӗненекен ҫынах каласа парӗ.
— Всяка православна людина скаже вам, где обитает Мария Симак.

11 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

— Мухтав турра, чи хӑрушши хыҫа юлчӗ.
— Самое страшное позади, слава богу!

8 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

— Эх, Гвозден, телейсӗр ҫын эсӗ, турра маннӑ.
— Эх, Гвозден злосчастный, помнишь ли ты о боге?

15 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Пурнӑҫра хама кӳрентерсе асаплантарнӑ мӗнпур йывӑр минутсене пӗрин хыҫҫӑн тепӗрне аса илтӗм; хам инкеке лекнӗшӗн кама та пулин айӑплама тӑрӑшрӑм: ҫакна кам та пулин юриех турӗ ӗнтӗ, тесе шутларӑм, хама хирӗҫ тунӑ тӗрлӗ каварсем шухӑшла-шухӑшла тупрӑм, профессорсене, юлташсене, Володьӑна, Дмитрие тата университета вӗренме янӑшӑн аттене ӳпкелерӗм; мана ҫакнашкал намӑс тӳсмелле пуличчен пурӑнмалла тунӑшӑн ҫӳлти турра ӳпкелерӗм.
Все тяжелые, мучительные для самолюбия минуты в жизни одна за другой приходили мне в голову; я старался обвинить кого-нибудь в своем несчастии: думал, что кто-нибудь все это сделал нарочно, придумывал против себя целую интригу, роптал на профессоров, на товарищей, на Володю, на Дмитрия, на папа, за то, что он меня отдал в университет; роптал на провидение, за то, что оно допустило меня дожить до такого позора.

XLV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр Любовь Сергеевна ҫеҫ мана, хамшӑн кӑна тӑрӑшакан, турра ӗненмен тата тӑрӑхлакан ҫын вырӑнне хурса, юратман пек туйӑнчӗ, манпа час-часах тавлашрӗ, ҫиленчӗ, мана вӑл татӑк-кӗсӗк, ҫыхӑнусӑр сӑмахсем каланипе тӗлӗнтерчӗ!
Одна Любовь Сергеевна, считавшая меня величайшим эгоистом, безбожником и насмешником, как кажется, не любила меня и часто спорила со мной, сердилась и поражала меня своими отрывочными, бессвязными фразами.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тата сана калам, Любовь Сергеевна турра хытӑ ӗненет, Иван Яковлевич мӗнле ҫын пулнине те витӗр курать.
Любовь Сергеевна чрезвычайно религиозна, надо тебе сказать, и понимает совершенно Ивана Яковлевича.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тепри — эпӗ ӑна халӗрех кӑна тӗшмӗртме пуҫларӑм тата ӑна калама ҫук пысӑка хурса хисеплетӗп — салху этем, хӑй тӗлӗшпе те, ыттисем тӗлӗшпе те хаяр, мӑнкӑмӑллӑ, турра мӗнпур чун хавалӗпе ӗненет, вак-тӗвекре те хӑйне йӗркеллӗ тытать.
Другой — которого я только теперь начинал узнавать и перед величавостью которого преклонялся — был человек холодный, строгий к себе и другим, гордый, религиозный до фанатизма и педантически нравственный.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫемҫелнӗ кӑмӑл пӑсӑлчӗ, турра хытӑ ӗненнин туйӑмӗ те пӗтрӗ, ҫапах ҫак туйӑма курнӑшӑнах, йӑмӑхтаракан хӗвел ҫутинче урамсенче пур ҫӗрте те халӑх кӗшӗлтетнине пӑхмасӑр, — ҫул тӑршшӗпех савӑк ларса пытӑм; анчах киле ҫитнӗ-ҫитменех ҫак туйӑм йӑлт ҫухалчӗ.
Хотя не самое чувство умиления и набожности, но самодовольство в том, что я испытал его, удержалось во мне всю дорогу, несмотря на народ, который при ярком солнечном блеске пестрел везде на улицах; но как только я приехал домой, чувство это совершенно исчезло.

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ Николай тирпейлеме ӗлкӗрейменнипе лутӑрканса выртакан тасатман тумтире, атта тӑхӑнтӑм, хам пурнӑҫӑмра пӗрремӗш хут турра кӗлтумасӑр, савӑнмасӑр урама тухрӑм.
Я надел свое платье и сапоги, которые, скомканные и нечищеные, лежали у постели, потому что Николай еще не успел убрать, и, не молясь богу, не умываясь, вышел в первый раз в жизни один на улицу.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Эпӗ турра кӗлтума ир те, каҫ та манман пек туйӑнать, апла пулсан мӗншӗн асапланатӑп-ха эпӗ?»
«Я, кажется, не забывал молиться утром и вечером, так за что же я страдаю?»

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мухтав турра!
— Слава богу!

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унта эпӗ чӗркуҫлентӗм те алӑсене хуҫлатса кӑкӑр умне тытрӑм, хама ҫӑлнӑшӑн атте турра тав турӑм, вара канлӗн ҫывӑрма выртрӑм.
Там я стал на коленки, сложил руки, поблагодарил отца небесного за свое спасение и с покойным чувством заснул.

IX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ырӑ ҫын пулсамӑр маншӑн, манӑн аннем ӗмӗр тӑршшӗпех сирӗншӗн пурне те тума пултаракан турра кӗлтӑвӗ».
Будьте моим благодетелем, и моя маменька всю жизнь будет молить за вас всемогущего бога».

Тӑваттӑмӗш талӑкра, мухтав турра, пире тыткӑна илчӗҫ те крепоҫе илсе кайрӗҫ.
На четвертые сутки нас, слава богу, взяли в плен и отвели в крепость.

Акӑ, ҫул ҫумӗпе тӑсӑлакан сукмакпа иртсе пыракан ҫынсем курӑнаҫҫӗ: вӗсем турра кӗлтума каякан хӗрарӑмсем.
Вот на пешеходной тропинке, вьющейся около дороги, виднеются какие-то медленно движущиеся фигуры: это богомолки.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Иртен-ҫӳренсем кӗрсе выртмалли кил-ҫуртра эпӗ турра кӗлтума ӗлкӗреймерӗм; анчах мӗн пирки те пулин ҫак ӗҫе тума маннӑ кун пӗр-пӗр инкек курнине сахал мар асӑрханӑ, ҫавӑнпа хамӑн йӑнӑша тӳрлетме тӑрӑшатӑп: картуса хыватӑп та урапа кӗтессинелле ҫаврӑнса ларатӑп, вара кӗлӗсем калатӑп, куртка ӑшӗнче никам курмалла мар сӑхсӑхатӑп.
Я не успел помолиться на постоялом дворе; но так как уже не раз замечено мною, что в тот день, в который я по каким-нибудь обстоятельствам забываю исполнить этот обряд, со мною случается какое-нибудь несчастие, я стараюсь исправить свою ошибку: снимаю фуражку, поворачиваясь в угол брички, читаю молитвы и крещусь под курточкой так, чтобы никто не видал этого.

Наталья Савишна вилӗмрен хӑрамасса пултарнӑ, мӗншӗн тесен вӑл турра пӗр иккӗленмесӗр ӗненсе тата евангели законне пурнӑҫласа вилнӗ.
Наталья Савишна могла не бояться смерти, потому что она умирала с непоколебимою верою и исполнив закон Евангелия.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Наталья Савишна хӑйӗн чирӗпе икӗ уйӑх хушши асапланнӑ, асапӗсене чӑн-чӑн христианла чӑтӑмлӑхпа тӳснӗ: мӑкӑртатман, ӳпкелешмен, хӑнӑхнине пула кӑна тӑтӑшах турра асӑннӑ.
Наталья Савишна два месяца страдала от своей болезни и переносила страдания с истинно христианским терпением: не ворчала, не жаловалась, а только, по своей привычке, беспрестанно поминала бога.

Ӑшшӑн кӗлтунӑ чух хӑйӗн хуйхи ҫинчен турра шанса каласа, вӑл йӑпану шыранӑ, ӑна тупнӑ та; чунӗ ытти ҫынсенни пекех тӑвӑлса килнӗ самантсенче куҫҫуль юхтарни тата чӗрӗ чун хӗрхенни чи лайӑх йӑпату пулнӑ вӑхӑтра, вӑл хӑйӗн вырӑнӗ ҫине пӗчӗк йыттине тытса хунӑ (лешӗ чакӑр куҫӗпе ун ҫине пӑхса, аллисене ҫуланӑ), унпа калаҫнӑ, ӑна ачашланӑ май шӑппӑн йӗнӗ те.
Поверяя богу в теплой молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее.

Эпир, Наталья Савишнӑпа иксӗмӗр, кашни кунах калаҫрӑмӑр; вӑл сасӑсӑр йӗни, турра чунтан ӗненсе лӑпкӑн калаҫнисем мана лӑплантарчӗҫ тата ҫӑмӑллӑх кӳчӗҫ.
Беседы с Натальей Савишной повторялись каждый день; ее тихие слезы и спокойные набожные речи доставляли мне отраду и облегчение.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика