Шырав

Шырав ĕçĕ:

тенӗ (тĕпĕ: те) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӗсен полкӗ Атӑл леш енче тӑнӑ: ҫӗнӗрен йӗркеленнӗ вӑл, пополнени илнӗ, ҫапӑҫӑва кайма хатӗрленнӗ, иккӗмӗш ҫыруне Илюшка наступление каяс ҫӗкленӳпе ҫырнӑ: «Ирсӗр тӑшмана пуҫӗпех ҫӗмӗрсе тӑкас шанчӑкпа ҫапӑҫӑва каятпӑр» тенӗ.
Его полк стоял за Волгой: переформировывался, пополнялся, подготавливался, второе письмо от Илюши было проникнуто наступательным духом: «Идем в бой с надеждой, что разгромим наглого врага».

Улттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Унтан аяларах: «Генерал звонить турӗ, вӑл та ман ҫумма хутшӑнать» тенӗ.
А ниже: «Звонил генерал, присоединяется».

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Пехота тӑшманӑн траншейисене артеллери снарячӗсен валӗ малти траншейӑсем ҫинчен тепӗр рубеж ҫине куҫнӑ хыҫҫӑнах кӗрсе каяссине, ҫав хушӑра татӑлу пулмалла маррине полк командирӗ хӑй куҫласа тӑчӗ, унсӑрӑн тӑшман яланах тенӗ пек ҫав самантпа усӑ курса, пытаннӑ ҫӗртен сиксе тухать те пирӗн ҫывхарса пыракан рете хирӗҫ лаппӑшпе сӑтӑрма тытӑнать.
Командир полка наблюдал, чтобы пехота врывалась в траншеи противника вслед за переносом артиллерийского вала на следующий рубеж, чтобы не получалось разрыва, используемого обычно противником для выхода из укрытий и открытия шквального огня по приближающимся нашим цепям.

Вӑл хӑйӗн ҫӗнӗ ӗҫне мӗнле тӑвать-ши? — тенӗ пулас.
Мне не приходилось задумываться над тем, как Виктор исполняет свои обязанности.

Кашнине, кашнинех тенӗ пек хамӑн чӗремпе ывӑллатрӑм темелле…
Каждого, почти каждого как бы усыновлял своим сердцем…

Автомашинӑсене ҫырма-ҫатрасене антарса, ҫиелтен ку вырӑнсенчи пӗртен-пӗр ӳсентӑран тенӗ пек эрӗм ҫыххисем пӑрахкаланӑ маскировка сеткисемпе витӗнтерсе хучӗҫ.
В овраги ставились автомашины, прикрывались маскосетями, унизанными пучками полыни, почти единственной травы этих мест.

Пӗрремӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Юри тенӗ пекех тата алӑкран вӗсен хӗп-хӗрлӗ, самӑр форма тӑхӑннӑ начальникӗсем курӑнчӗҫ, пысӑк чинлӑскерсем пулмалла.
А тут, как нарочно, показались из двери их начальники, ражие, толстомясые, все в форме, должно быть, больших чинов.

Раштав каҫӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 156–171 с.

Нимӗҫ вӑл, Европӑра уҫӑлса ҫӳренӗ хыҫҫӑн, малтанах ҫӗре туртса илтӗм — манӑн ҫӗр, тенӗ, салтаксене хуса килсе плошадьре ҫынсене ҫакса вӗлерме кашта хурсан, тӗрлӗ комендатурӑсемпе подкомендатурӑсем йӗркелесси — манӑн власть, тесе шухӑшланӑ; кам вӑйлӑ, вӑл хуҫа-ҫке-ха!
Немец-то, он, по Европе погуляв, поначалу думал: раз землю оккупировал — моя земля, солдат нагнал, виселицу на площади вкопал, всякие там комендатуры, подкомендатуры организовал, — стало быть, моя власть; чья сила, тот и пан!

Лешӗсем пурте пӗр саслӑн: «Професси ҫук, тӗрлӗ вак-тӗвек ӗҫсем тунӑ», — тенӗ.
Те в один голос: «Никакой, чернорабочий: поднять да бросить».

Кӑшт анкӑ-минкӗрех вӗсем, вӗсемшӗн хут кӑна пултӑр, хут ҫинче пирӗн ҫын тенӗ пулсан, — пурӑн вара.
Шляповаты они на этот счёт, им главное — бумага, а раз в бумаге сказано: их человек, — стало быть, живи.

Партие кӗрес пирки рудникри коммунистсем темиҫе-хут та ӑна систернӗ: пирӗн мухтавлӑ, чаплӑ ҫын, вӑхӑт мар-и партие кӗресси ҫинчен шухӑшлама, тенӗ.
Ему рудничные коммунисты не раз намекали — дескать, не пора ли: наша гордость, знатный человек.

Ҫавӑнпах партие кӗмен те пулас вӑл, тенӗ вара ҫынсем.
Ну, тут вспомнили, понятно, такое обстоятельство: в партию он не шёл.

Тӗрӗссипе каласан, унччен пӗлессе те: сывӑ-и, е сывӑ пул, тенӗ пек кӑна пӗлнӗ ӗнтӗ.
Собственно, как знавал: здравствуй, прощай, шапочное знакомство.

Унта пирӗннисем Псёл урлӑ каҫнӑ! — тенӗ, амӑшне силлесе, хавасланса ӳкнӗ ырхан Марийка.
Та наши ж, мамо, через Псёл перейшлы! — твердила, толкая её, Марийка, похудевшая, радостная, сияющая.

145 полк ялавӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 145–155 с.

— Мӗн ыйтатӑр эсир, нимӗн те ӑнкарса илейместӗп, — тенӗ вӑл, чупса ҫитнӗ салтаксем вилнӗ упӑшки ӗмӗрлӗхех туса хӑварнӑ пысӑк та ҫирӗп ҫурт ҫине краҫҫын сапнине хурлӑхлӑн пӑхса.
— Не розумию, про що вы пытаете, — устало сказала женщина, с тоской глядя, как подбежавшие солдаты обливают керосином её просторную, крепкую, построенную ещё покойным мужем, на века построенную хату.

— Партизансем сирӗн патӑрта мӗн хӑварнине пар, пур ачусене те калла яратпӑр, ҫинчен тата вӗсенчен урӑх нихӑшӗ те мобилизацине тивӗҫ мар текен хут парӑпӑр, — тенӗ.
— Выдай то, что оставили партизаны, всех детей вернём и бумажку такую дадим, что никто из них больше никакой мобилизации не подлежит.

Чунӗ тухас патне ҫитнӗ Белогрудран: ялав ӑҫта, тесе ыйтнӑ чух, ҫара куҫхарши айӗнчен суккӑр куҫӗсене йӑлтӑртаттарса вӑл вӗсене: — Нимӗн те пӗлместӗп… Пӗлместӗп, пӑчланасчӗ сирӗн!.. — тенӗ.
Ослеплённый, окровавленный, еле живой Белогруд, сверкая невидящими уже глазами из-под кустистых бровей, на вопрос, где знамя, хрипел: — Ничего не знаю… Не знаю, чтоб вы повыздыхалы!..

Ватӑ Белогрудӑн аллине ҫурӑм хыҫне ҫыхнӑ чух, вӑл Ульяна Михайловнӑна шӑппӑн каласа пама ӗлкӗрнӗ: куҫ шӗрҫине сыхланӑ пек сыхлӑр ӑна! — тенӗ вӑл.
Когда старому Белогруду вязали на спине руки, он успел шепнуть Ульяне Михайловне: — Що б зи мною ни трапилось, про тэ ни гу-гу… Бережите тэ, як зеницю ока!

Тата вӑл пиртен хӑшне те пулин тӗпчес-тӑвас пулсан, чӗлхӗре касса татчӑр, куҫӑра чиксе шӑтарччӑр, чунӑра кӑларса илччӗр, анчах ялав ҫинчен ан шарлӑр, тенӗ.
И сказал он ещё, что если кого-нибудь из них будут пытать, пусть даст он вырвать язык, очи выколоть, душу вынуть, но ничего про знамя не говорит.

Нимӗҫсем ялава тытса илекене пӗрремӗш степеньлӗ тимӗр хӗрес паратпӑр, тенӗ, чин ӳстернӗ тата ҫуралнӑ ҫӗршыва кайса килме пӗр уйӑх отпуск пама пулнӑ.
За захваченное военное знамя у немцев полагались железный крест перовой степени, повышение в следующий чин и месячный отпуск на родину.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика