Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫарсен ҫапӑҫӑва кӗме хатӗрленнӗ йӗркисем хӑйсен мӗнпур пулӑшмалли механизмӗсемпе, мӗнпур шӗтӗрнекӗсемпе тата пӗчӗк винчӗсемпе пӗрле халӗ Хомашӑн калама ҫук ӑслӑ йӗркеленӗ пӗр-пӗтӗм уйрӑлми япала пулса тӑрать, вӑл халӗ хӑй те ҫак лайӑх майланӑ, йывӑр та хаяр машинӑна — куҫӗпе те, хӑлхипе те — механик пекех тишкӗрме пултарать.
Боевые порядки войск со всеми приводными ремнями к ним, со всеми шестернями и винтиками сейчас воспринимались Хомой как одно неразрывное целое, устроенное чертовски мудро, и он уже сам, как механик, мог охватить — и на глаз и на слух — всю эту хорошо налаженную, тяжелую и грозную машинерию.

XXIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Анчах вӗсем хӑйсен флягисене ҫирӗп питӗрсе лартрӗҫ.
Но они уже накрепко завинтили свои фляги.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӗсем, шухӑшӗсемпе унпа калаҫса, унран канаш ыйтса, вырӑнтан хускалман ҫӑлтӑр тӑрӑх ҫула тӗрӗслесе пӑхнӑ пек, хӑйсен совеҫне тӗрӗслесе, пӗр чӗнмесӗр тӑраҫҫӗ.
Они молчали, обращаясь мысленно к нему, спрашивая у него совета, проверяя по его образу свою совесть, как проверяют дорогу по неподвижной звезде.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Таҫта ҫӳлте, кӑвак пӗлӗтсем хыҫӗнче, дивизионсем хӑйсен сассине панӑ евӗр туйӑнать.
Как будто заговорили где-то высоко за голубыми тучами дивизионы ЭРЭС.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Боецсем хӑйсен плащ-палаткисене вӗри чулсем ҫине сарса пӑрахрӗҫ те тахҫанах кӗтнӗ шыва пухма пуҫларӗҫ.
Расстелив на горячих камнях плащ-палатки, бойцы собирали в них долгожданную влагу.

— Халӗ фашистсем те хӑйсен хапхисем ҫине шурӑ ялавсем ҫакса янӑ.
— Сейчас даже фашисты на своих воротах белые флаги вывесили.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Гитлеровецсем Австрие хӑйсен кӑнтӑрти крепоҫӗ вырӑнне хунӑ.
Немцы, говорит, называли Австрию своей южной крепостью.

Хӑйсен паспорчӗсене туртса кӑларчӗҫ те Хомана вӗсем ҫине паллӑ тума ыйтма пуҫларӗҫ.
Достали свои паспорта и просили Хому сделать в них пометки.

XVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Горючи тултарнӑ вуншар цистернӑсем, хӑйсен вучӗ ӑшӗнче ҫунса, ҫулсем ҫинче кӗрлесе ҫурӑла-ҫурӑла каяҫҫӗ.
Десятки пузатых цистерн с горючим, сгрудившись на путях, гулко лопались, сгорая в собственном огне.

Бронебойщиксем хӑйсен ПТР-ӗсем умӗнче хытса тӑчӗҫ.
Бронебойщики замерли возле своих ПТР.

XIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ку, тен, тӳпери плацдарм ҫӗр ҫинчинчен анлӑрах пулнишӗн пулӗ: самолетсем хӗрлӗ ҫӑлтӑрсене хӑйсен ҫуначӗсем ҫинче хӗвеланӑҫнелле мӑнкӑмӑллӑн илсе кайрӗҫ.
Может быть, потому, что плацдарм в небе был шире, чем на земле: самолеты гордо понесли на своих крыльях красные звезды на запад.

Ҫулӑмсемпе антӑха-антӑха, хӑйсен пӗтӗм хурҫӑ мускулӗсемпе тахӑшӗ кӑкарса хунӑ пек чӗтрене-чӗтрене, вӗсем темиҫе минут хушши пӗчӗкҫӗ сӑрт ҫинче ларчӗҫ.
Стояли несколько минут на пригорке, захлебываясь вспышками, дергаясь всеми своими стальными мускулами, как на привязи.

Акӑ ӗнтӗ минометчиксем хӑйсен ӑслӑ ҫыннине — Антоныча — пӗр чӗнмесӗр пытараҫҫӗ.
Вот уже минометчики молча, по-деловому хоронят своего мудреца — Антоныча.

XIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Хӑйсен полкне хӗвеланӑҫнелле тӑсӑлса выртакан ҫак ҫара вырӑнта тытма Самиевпа пӗрле йышӑннипе вӑл халӗ тӗрӗс тӑвать-и-ха?
Правильно ли поступает он сейчас, решив с Самиевым держать свой полк на этом голом кулаке, вытянутом к западу?

Вӗсем хӑйсен куҫӗсемпе ҫеҫ мар, ӑна хӑйсен шӑпине шанса парса, хӑйсен ҫемйисен, амӑшӗсемпе ачисен куҫӗсемпе пӑхаҫҫӗ.
Смотрят не только своими собственными глазами, а и глазами своих семей, матерей и детей, вверяя ему свою судьбу.

Унӑн ҫын сассине илтес килет, лини ӗҫленине, пурте хӑйсен вырӑнӗнче пулнине пӗлес килет.
Просто услышать человеческий голос, убедиться, что линия действует, что все на своих местах.

XII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Минометчиксем хӑйсен Иван Антоновичне ҫав вӑхӑтра ҫухатрӗҫ те.
В это время минометчики и потеряли своего Ивана Антоновича.

Кӑшт маларах-и е каярах, анчах комбатсем малтан палӑртса хунӑ вырӑна хӑйсен штабӗсемпе яланах пырса йышӑннӑ.
И раньше или позже, но комбаты со своими штабами неизменно появлялись там, где наметили появиться.

Мӗншӗн фуфайкисене хывса пӑрахнӑ артиллеристсем хӑйсен тупписем ҫумӗнчен пӗр самантлӑха та уйрӑлмаҫҫӗ, вӗсем патӗнче сунарҫӑсем пек тимлӗн хытса тӑраҫҫӗ?
Почему артиллеристы, скинув телогрейки, не отлучаются ни на секунду от своих орудий и стоят возле них в напряженных по-охотничьи позах?

XI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл халӗ хӑйсен роти ӑҫта пулма тивӗҫҫи ҫинчен чуххӑмӑн ҫеҫ пӗлет.
Он лишь приблизительно представлял себе, где сейчас может быть его рота.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика