Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӑнасем тухса кайсан, Лелюков атте патне пычӗ те, ӑна ватагӑна хӑй ҫине илме сӗнчӗ — «Медуза» путнӑ хыҫҫӑн пулӑҫӑсем Старокожа текех хӑйсен ватага пуҫлӑхӗнче тытасшӑн марччӗ.
При уходе Лелюков задержался возле отца и предложил ему принять ватагу вместо Сторокожа, которому после гибели «Медузы» не приличествует быть ватажком.

Иккӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Пулӑҫӑсем хӑйсен йывӑр аттисемпе хӑйӑр ҫийӗн ура йӗрӗ хӑварса пирӗн паталла утаҫҫӗ.
Рыбаки сходили прямо в воду и выдавливали в песке ямки своими грубыми сапогами.

Пӗрремӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Пальмӑсем те хӑйсен веерла ҫулҫисене усса антарнӑ.
Пальмы клонили свои веера.

Эпир ун патне пытӑмӑр, пирӗн хыҫран хӑйсен патмар урисемпе ҫемҫен пускаласа йытӑсем те пычӗҫ.
Мы пошли к ней, и вслед за нами, мягко ступая сильными лапами, направились овчарки.

Йытӑсем хӳрисене выляткаласа илчӗҫ те хӑйсен пысӑк та патмар урисене малалла тӑсса, пӑч-пӑч ӑру паллисемпе витӗннӗ хура пичӗсене тинӗс енне туса выртрӗҫ.
Собаки, вильнув хвостами, легли, вытянув вперед свои большие мускулистые лапы и повернув к морю длинные черные морды, покрытые породистыми родинками.

Баркассем хӑйсен шӗвӗр тӗпӗсемпе шултра пӗрчӗллӗ хӑйӑрпа тӗрлӗ тӗслӗ вак чулсем тӑрӑх чакӑртатса илчӗҫ те сенкер шыва ҫурса кӗрсе кайрӗҫ.
Заскрипев килями на крупнозернистом песке и разноцветной гальке, они врезались в зеленую воду.

Хӑйсен мӑнукӗсене, ачийӗн ачин ачисене — вуннӑмӗш ӑрӑва ҫитиех каласа хӑварччӑр!..
Чтоб заказали всем внукам и правнукам — до десятого колена!..

XXX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Танкистсем хӑйсен шухӑш-кӑмӑлне кӗнеке ҫине ҫырса хӑварчӗҫ, алӑ пуснисем ҫур страницӑна яхӑн вырӑн йышӑнчӗҫ.
В книге впечатлений танкисты оставили свою короткую запись, которая заканчивалась рядом подписей на полстраницы.

Мӗнпур ҫӗрте — ҫуртсен балконӗсем ҫинче, ҫурт тӑррисемпе башньӑсем ҫинче, хӑйсен пин-пин ҫуначӗсемпе кӑвак пӗлӗте сӗртӗнсе, ялавсем вӗлкӗшеҫҫӗ.
Везде и всюду — на балконах домов, на крышах, на башнях — плещутся они, касаясь множеством крыльев тонкой голубизны небосвода.

Пилоткисене аллисене илсе, вӗсем чечек кӑшӑлӗсемпе ялавсем хушшинче шухӑша путса тӑраҫҫӗ, кунтан историн аякри горизончӗсене, хӑйсен иртнӗ пурнӑҫӗ тата пуласлӑхӗ ҫине пӑхаҫҫӗ.
Задумчивые, притихшие, с пилотками в руках стояли среди венков и знамен, разглядывая отсюда самые далекие горизонты истории, свое прошлое и свое будущее.

Днепрпа Трансильвани, Берлинпа Будапешт, Белградпа Братислава полкӗсемпе дивизийӗсем кунта хӑйсен ҫыннисене яраҫҫӗ.
Днепровские и Трансильванские, Берлинские и Будапештские, Белградские и Братиславские полки и дивизии посылали сюда своих представителей.

Вӗсем ӑна танкпа пӗрле ҫӗклесе, хӑйсен шанчӑкне йӑтнӑ пек, пӗтӗм хула витӗр йӑтса тухнӑ пулӗччӗҫ.
Они хотели бы поднять его вместе с танком и понести, как свою надежду, через весь город.

Уйрӑлу сӑмахне те каланӑ ӗнтӗ, ҫынсем, командӑсене пурнӑҫласа, хӑйсен вырӑнӗсем патне чупаҫҫӗ, каллех ҫула тухма пуҫтарӑнаҫҫӗ.
Уже было произнесено прощальное слово, уже люди разбегались по своим местам, выполняя команды, снова собираясь в дорогу.

XXIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тыткӑна лекнисем, ятне янӑ усӑнчӑк униформа тӑхӑннӑскерсем, хӑйсен шӑпине ухмахла пӑхӑннӑн ҫӗрелле пӑхса, таплаттарса пыраҫҫӗ; выҫӑхса ҫитнӗскерсем, тарласа кайнӑскерсем, ҫӗтӗлсе-ҫурӑлса пӗтнӗскерсем, вӗсем шӑп та лӑп вӑрман вӑр-хурахӗсем пек курӑнаҫҫӗ.
Эсэсовцы топали в своей обвисшей опозоренной униформе, опустив глаза в землю, тупо покорившись своей судьбе: потные, оборванные, как сборище истощенных лесных бродяг.

Гитлеровецсем хӑйсен авангардне ҫапса аркатнӑ хыҫҫӑн, сасартӑк хӑраса ӳкнипе техникӑпа йывӑр хӗҫпӑшала пӑраха-пӑраха хӑварса, ушкӑнӗ-ушкӑнӗпе вӑрмансене ыткӑнчӗҫ.
После разгрома своего авангарда, гитлеровцы, бросая в панике технику и тяжелое оружие, массами ринулись в леса.

Вӗсене совет ҫарӗсем ҫула хӑйсен аллинче тытни, ӑна картласа хуни лайӑхах курӑнать вӗт.
Ведь им уже ясно видно, что дорога перехвачена, занята советскими войсками.

XXVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Юлашки вӑхӑтра тыткӑна лекнисем — пуҫкасакан эсэсовецсем, американецсем патне тарса ӳксе, хӑйсен пӗтӗм айӑпӗсемшӗн вӗсенчен каҫару илме ӗмӗтленни ҫинчен — пӗр пытармасӑр каласа параҫҫӗ.
Захваченные в последнее время пленные откровенно заявляли, что, удирая к американцам, эсэсовские головорезы надеются получить у них отпущение всех своих преступлений.

Ӑна-кӑна хӑнӑхнӑ ҫынсем, хӑйсен тимлӗхне ӳстерсе, пӗр шарламасӑр тӑраҫҫӗ.
Люди притихли в привычном молчаливом напряжении.

Пирӗн ҫарсем хӑйсен ҫулӗсем ҫине такансем те, концлагерьсем те, вилӗм фабрикисем те лартса хӑварман…
В том, что путь наших армий не был отмечен ни виселицами, ни концлагерями, ни фабриками смерти…

XXVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Славян халӑхӗсем, хӑйсен пурнӑҫӗшӗн, хӑйсен никама пӑхӑнманлӑхӗшӗн ӗмӗрсем хушши кӗрешни нимӗҫ захватчикӗсене тата нимӗҫ тиранине ҫӗнтернипе пӗтрӗ.
Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика