Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ҫав улаласа ҫырса пӗтернӗ хӑмасем пит кичем вилӗ пек туйӑнаҫҫӗ; вӗсене чӗрӗлтерсе яма пултараканни ҫук, анчах вӗсем чӗрӗ пулнӑ та, темле тӗлӗнмелле ҫухалнӑ пек, хӑйсен йывӑр тумтирӗсене ҫеҫ хӑварнӑ пек туйӑнаҫҫӗ.

От этих пестро расписанных досок веет мертвым; того, что должно оживить их, — нет, но кажется, что оно уже было и чудесно исчезло, оставив только свои тяжелые ризы.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Хӑйсен кӑтрисем сӑрт ҫинчи шур юр пек, Таса ирхи юр йӑлтӑравӗ.

И кудри их белы, как утренний снег Над славной главою кургана…

Пӗлӳҫӗ Олег ҫинчен хунӑ юрӑ // Митта Ваҫлейӗ. Александр Пушкин. Пӗлӳҫӗ Олег ҫинчен хывнӑ юрӑ. — Тӑван Атӑл, 1955, 1(55)№, 115–116 с.

Вӗсем зала кӗчӗҫ те хӑйсен вырӑнӗсене ларчӗҫ.

Они вошли в зал и заняли свои места.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Хӑйӗн сӑмахӗнче вӑл пирӗн хамӑра панӑ техникӑна вӗренсе ҫитнӗ, агрономине пӗлекен, япӑх ӗҫлеме вуҫех манса кайнӑ колхозниксем нумаййи ҫинчен, ҫав ҫӗнӗ ҫынсем — коммунизм строителӗсем пулни, вӗсем пысӑк ҫынсем пулни, хӑйсен ӗҫӗпе вӗсем массӑсене ертсе пыракансем пулни ҫинчен каларӗ.

В своей речи он сказал, что у нас есть много таких колхозников, которые овладели машинной техникой, знают агрономию, совсем разучились плохо работать, что это новые люди — строители коммунизма, что это большие люди, что по своему труду они являются вожаками масс.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Вӗсем пӗр хушӑ тӑри сассине итлесе тӑчӗҫ те каллех хӑйсен ӗҫне тытӑнчӗҫ, анчах Терентий Петрович кашни вунӑ минутра тенӗ пекех агрегатран темиҫе утӑм аяккалла кайса тӑпрана урисемпе те, аллисемпе те тӗрӗслесе пӑхрӗ.

Они постояли некоторое время, прислушиваясь к жаворонку, и снова принялись за свое дело, но чуть не каждые десять минут Терентий Петрович отходил на несколько шагов от агрегата, пробовал ногами и руками почву.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Инҫетре, темиҫе участок ҫинче, тырӑ вырма хатӗр комбайнсене хӑйсен вырӑнӗсене тӑратнӑ; вӗсем те чӗтренӗ пек курӑнаҫҫӗ, пӗрре тулӑран аяларах анаҫҫӗ, тепре унран ҫӳлерех хӑпараҫҫӗ, чӑнах та карапсем пек туйӑнаҫҫӗ: акӑ, кӗҫ-вӗҫ тапранаҫҫӗ те хир ҫийӗпе ишсе каяҫҫӗ!

Вдали на разных участках несколько комбайнов, уже готовых к уборке, расставлены по своим местам; они тоже дрожат, то опускаясь, то поднимаясь вверх выше пшеницы, и кажутся воздушными кораблями: вот-вот тронутся и поплывут над полем!

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

Расна ҫынсем вӗсем, пачах та расна ӗнтӗ, анчах хӑйсен ӗҫне епле вӗсем пӗр пекех юратаҫҫӗ, мӗн чухлӗ ӗҫлеҫҫӗ!

Разные люди, совсем-совсем разные, во всем разные, а как они одинаково сильно любят свое дело, сколько работают!

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Вӗсем хӑйсен ӗмӗрӗ иртсе кайнӑ чӑнлӑхсен масарӗ патӗнче хӑйсен вырӑнӗсенче иртни ҫинчен аса илни вилӗ вӑйӗпе тата хӑйсем хӗн хура, пусмӑрлӑха чирлӗн юратнипе тытӑнса тӑраҫҫӗ, анчах вӗсенчен хӗн курма пултарассине туртса илес пулсан, вӗсем йӑлтах ҫаралса нимсӗр тӑрса юлнӑскерсем, уҫӑ ҫиллӗ кун пӗлӗтсем таҫта кайса ҫухалнӑ пек ҫухалса каяҫҫӗ.

Они держатся на своих постах у погоста отживших истин мертвою силою воспоминаний о прошлом и своей болезненной любовью к страданию, угнетению, но, если отнять у них возможность страдания, они, опустошенные, исчезают, как облака в свежий ветреный день.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ ҫав пурӑнӑҫ учителӗсенче мӗн лайӑх маррисем пуррине пӗтӗмпех манаттӑм, вӗсем лӑпкӑн пит ҫирӗп тӑнине ҫеҫ туяттӑм, ҫавӑн хыҫӗнче учительсем хӑйсен чӑнлӑхне ним иккӗленмесӗр ӗненни, чӑнлӑхшӑн пур асапа та тӳсме хатӗр пулни пытанса тӑнӑ пек туйӑнатчӗ мана.

Я забывал всё плохое, что видел в этих учителях жизни, чувствовал только их спокойное упорство, за которым — мне казалось — скрыта непоколебимая вера учителей в свою правду, готовность принять за правду все муки.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл сӑмах ҫынсен йӑпӑлкка чӗлхисем ҫинче ҫав тери тымар ярса лартни мана кӑмӑла каймасть, мужиксем хӑйсен чунне вараланса, ҫиленсе те кӑмӑллӑн амӑшсене асӑнса ятлаҫҫӗ пулсан, — ҫав мана чӗререн пырса тивет.

Мне не нравится, что слово это так прижилось на скользких языках людей, а когда мужики матерщинничают, злобно и ласково, поганя душу, — это бьет меня по сердцу.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Капитан карчӑка пилӗк тенкӗ кӑларса пачӗ, пассажирсем те хӑйсен хушшинче темӗн чухлӗ пуҫтарчӗҫ; укҫине карчӑка парсан, вӑл сӑхсӑхса тата ҫынсем умӗнче пилӗк таран тайӑнса каларӗ:

Капитан дал старухе пять рублей, пассажиры тоже собрали между собою сколько-то; когда деньги отдали старухе, она, крестясь и кланяясь в пояс людям, сказала:

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

«Русланӑн» прологӗ мана кукамайӑн чи лайӑх юмахӗсене аса илтеретчӗ, вӗсене тӗлӗнмелле лайӑххӑн пӗр ҫӗре пӑчӑртса хунӑ пекчӗ, хӑшпӗр йӗркисем тата мана хӑйсен шӑратса тунӑ тӗрӗслӗхӗпе тӗлӗнтеретчӗҫ.

Пролог к «Руслану» напоминал мне лучшие сказки бабушки, чудесно сжав их в одну, а некоторые строки изумляли меня своей чеканной правдой.

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пичӗ унӑн кайӑк пичӗ пекскер, вӑль-валь вылякан куҫлӑскер, пӗтӗмпе те вӑл, тӗкӗр умне лартакан фарфор кӗлетки пек хитрескер Салтаксем калатчӗҫ: «Унӑн сылтӑм аяккинче пӗр аяк пӗрчи ҫук, ҫавӑнпа та утнӑ чухне вӑл темле тӗлӗнмелле суллан калать», тетчӗҫ; анчах маншӑн ҫавӑ лайӑх пек туйӑнатчӗ, тата ӑна килкартишӗнчи ытти дамӑсенчен — офицер арӑмӗсенчен тӳрех уйӑрса илме пулатчӗ; лешсем, — хӑйсен хытӑ янтракан сасӑсем, чӑпар тумсем ҫӳлӗ турнюрсем пур пулин те, — темле тыткаласа киветнӗн туйӑнатчӗҫ, вӗсем тӗттӗм пӑлтӑрта, тӗрлӗрен кирлӗ мар япаласем хушшинче нумайччен манӑҫа кайса выртнӑ темеллеччӗ.

Лицо у неё птичье, с быстрыми глазками, вся она красивенькая, как фарфоровая фигурка на подзеркальнике. Солдаты говорили, что у неё не хватает ребра в правом боку, оттого она и качается так странно на ходу, но мне это казалось приятным и сразу отличало её от других дам на дворе — офицерских жён; эти, несмотря на их громкие голоса, пёстрые наряды и высокие турнюры, были какие-то подержанные, точно они долго и забыто лежали в тёмном чулане, среди разных ненужных вещей.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӗпе ҫӑвакан хӗрарӑмсем пӗр-пӗрне хӑйсен юрату ӗҫӗнчи мыскарисем ҫинчен каласа кӑтартмастчӗҫ, анчах вӗсем мужиксем ҫинчен мӗн каланинче пуринче те мӑшкӑлласа кулас, усал кӑмӑл пуррине эпӗ туяттӑм, хӗрарӑм вӑл — вӑй! тени тӗрӗс те пулӗ тесе шутлаттӑм вара.

Прачки не рассказывали друг другу о своих любовных приключениях, но во всём, что говорилось ими о мужиках, я слышал чувство насмешливое, злое и думал, что, пожалуй, это правда: баба — сила!

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ вӗсем хӗрарӑмсене тӑшманла пӑхнине сисеттӗм, анчах арҫынсем хӑйсен ҫӗнтерӗвӗсем ҫинчен калаҫни хыҫӗнче яланах тенӗ пек мухтаннипе пӗрле тата тем янтӑратчӗ, вӑл вара мана ҫав каласа кӑтартнисенче мухтанни тата шухӑшласа кӑларни чӑннинчен ытларах тесе шутлама май паратчӗ.

Я чувствовал, что они относятся к «бабам» враждебно, но почти всегда за рассказами мужчин о своих победах, вместе с хвастовством, звучало что-то, позволявшее мне думать, что в этих рассказах хвастовства и выдумки больше, чем правды.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кайӑксем хӑйсен чеелӗхӗпе мана култараҫҫӗ: ҫутӑ кӑвак кӑсӑя тапӑна тӗпӗ-йӗрӗпе пӑхса ҫавӑрӑнчӗ, унта хӑйӗн мӗнтен шикленмеллине ӑнланса илчӗ те аяккинчен пырса тӑрса, решетке патакӗсен хушшисем витӗр вӑрра ним шикленмесӗр вӑр-вар туртать.

Птицы смешат меня своими хитростями: лазоревая синица внимательно и подробно осмотрела западню, поняла, чем она грозит ей, и, зайдя сбоку, безопасно, ловко таскает семя сквозь палочки западни.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Максим чупса пычӗ, вӑл та ӳсӗрскер, вара вӗсем иккӗшӗ мана палуба тӑрӑх, ҫывӑракан пассажирсем ҫумӗпе хӑйсен каюти патнелле сӗтӗрсе кайрӗҫ.

Подбежал Максим, тоже пьяный, и вдвоём они потащили меня по палубе к своей каюте, мимо спящих пассажиров.

V. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Унсӑр пуҫне, лару-тӑрӑва тата ытларах йывӑрлатас тесе, хӑш-пӗр акӑлчан-саксони патшалӑхӗсем (тата ют ҫӗршыври политика пӗрлӗхӗсем) ҫак тупӑшупа усӑ курса хӑйсен витӗмне анлӑлатма тӑрӑшнӑ.

Более того, чтобы еще больше усложнить ситуацию, некоторые англосаксонские королевства (и политические образования за рубежом) использовали это соперничество для расширения своего влияния.

Археологсем Британире IX ӗмӗрти чи авалхи патша ҫуртне тупнӑ // Аҫтахар Плотников. https://chuvash.org/news/29141.html

Шутласа пӑхнӑ хыҫҫӑн ҫакӑ палӑрнӑ: вӗсенчен пӗрре виҫҫӗмӗш пайӗ кӑна влаҫран хӑйсен вилӗмӗпе кайнӑ.

Подсчитано, что только около трети из них прекратили свое правление в результате естественной смерти.

Археологсем Британире IX ӗмӗрти чи авалхи патша ҫуртне тупнӑ // Аҫтахар Плотников. https://chuvash.org/news/29141.html

Вӗсем хӑйсен туррине килти пур ӗҫсене те, хӑйсен пӗчӗк пурнӑҫӗнчи пур кӗтесӗсене те явӑҫтаратчӗҫ, ҫавӑнпа ҫук пурӑнӑҫӗ тул енчен пӑхсан чылай паллӑраххӑн пулса тӑратчӗ, кашни сехетрех аслӑ вӑя служить туса тӑнӑ пек туйӑнатчӗ.

Они вовлекали бога своего во все дела дома, во все углы своей маленькой жизни — от этого нищая жизнь приобретала внешнюю значительность и важность, казалась ежечасным служением высшей силе.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.