Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑрса (тĕпĕ: тӑр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ик-виҫӗ уйӑх хушшинче вӑл ашшӗ-амӑшӗсӗр тӑрса юлчӗ, Юрийрен уйрӑлса кайрӗ, халӗ ак вӑл палламан ҫутӑ перрон ҫинче костыльсемпе тӑр-пӗччен тӑрать.
За какие-нибудь два-три месяца она потеряла родителей, разминулась на тревожных дорогах с Юрием и стоит с костылями на освещенном перроне одна.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Кам та пулин чӳрече тӗлне тӑрса хупӑрласан кӑна, политрук пучах пек хӗрлӗ куҫхаршине пӗркелентеретчӗ те вӑйсӑр, анчах ҫирӗп сасӑпа чӳрече патӗнчен пӑрӑнма ыйтатчӗ.
Только когда кто-нибудь заслонял от него окно, политрук сводил на переносице рыжие колоски бровей и требовал негромко, но твердо, чтоб отошли от окна.

Сталиншӑн!.. — тет каллех Ясногорская тупа тунӑ евӗр, хӑйсен бронисем ҫине ҫавӑн пек ҫырса хунӑ танксем хыҫа тӑрса юлчӗҫ пулин те.
За Сталина!.. — повторяла Ясногорская, как присягу, хотя танки с этими надписями уже остались позади.

I // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Акӑ ӗнтӗ тусем хыҫа тӑрса юлчӗҫ, — терӗ вӑл сӳрӗккӗн Шурӑна, тусем ӑна калама ҫук йӑлӑхтарса ҫитернӗ евӗр, пуҫӗпе вӗсем еннелле сӗлтсе.
— Наконец, горы остались позади, — лениво обратился он к спутнице, кивнув на горы с таким видом, словно они ему осточертели донельзя.

Ҫӗрле пирӗн хӗҫпӑшал маҫтӑрӗ тусем ҫине темле майпа аташса тӑрса юлнӑ.
Ночью у нас как-то оружейный мастер отбился в горах.

Трансильванири унӑн полевой госпитальне вырнаҫтарнӑ хули, ту ҫинче лараканскер, аякка, ту хысакӗсен хыҫне, тӑрса юлчӗ.
Горный трансильванский городок, в котором разместился ее полевой госпиталь, уже исчез позади, за перевалами.

Анчах час-часах сике-сике тӑрса, тӗлӗкре командӑсем паратчӗ: «Огонь!.. Огонь!..»
Только часто бросаются и командуют во сне: «Огонь!.. Огонь!..»

Ҫӗр каҫиччен ҫӗр ҫинчи юр ирӗлсе пӗтнӗ, хуралтӑ тӑррисенче кӑна ҫӳхе сийпе тӑрса юлнӑ.
Снег на земле за ночь растаял, лежал только на крышах тонким слоем.

Тухса кайнӑ кун // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

— Мӗскер эсӗ? — пӑшӑлтатса ыйтрӗ Коростелев, ура ҫине тӑрса.
— Ты что? — шепотом спросил Коростелев и встал.

Тухса каяс умӗн пӗр кун малтан // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ҫак салхуллӑ йӗркесӗрлӗхре Паша инке пӳлӗмӗпе столовӑй кӑна утравсем евӗр тӑрса юлчӗҫ.
Только тети Пашина комната да кухня были островками среди этого унылого безобразия.

Серёжа чӗвен тӑрса ӑнтӑлса пӑхать.
Сережа смотрит во все глаза, поднявшись на цыпочки…

Канӑҫсӑрлӑх // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Вуласси каллех айккине тӑрса юлать.
А от чтения опять увильнет.

Е амӑшӗ: вӑл шкулта пулсан, е Леньӑна пиелет, е тата тетрадьсем тӗрӗслет пулсан, — ерӗҫмест тейӗпӗр; анчах вӑл куҫкӗски умӗнче тӑрса ҫивӗтсене темиҫе тӗрлӗ майлаштарса кулкаласа тӑрать пулсан, — мӗн ерӗҫменни пур-ха унта?
Или мама: когда она в школе, или пеленает Леню, или проверяет тетрадки, это одно; но когда она стоит перед зеркалом и укладывает косы то так, то так, и при этом улыбается, — чем же она занята?

— Кил кунта! — чӗркуҫҫи ҫине сиксе тӑрса кӑшкӑрчӗ Серёжа.
— Иди сюда! — крикнул Сережа, вскочив на колени.

Ваҫка пиччӗшпе паллашнӑ хыҫҫӑнхи ӗҫсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Пальмӑсем айне шур юр пек шурӑ тумлӑ капитансем тӑрса сӑн ӳкерттереҫҫӗ.
И под пальмами стоят и снимаются белоснежные капитаны в золотых нашивках.

Ваҫкӑпа унӑн пиччӗшӗ // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Лида вара хӑй вырӑнӗнче питрен сурнӑ ҫын пекех тӑрса юлчӗ.
А Лида осталась на месте, как оплеванная.

Пиччӗшӗ сӑнӳкерчӗкне пальма айне тӑрса ӳкерттернӗ; хӑй шурӑ тум тӑхӑннӑ, хӗвел хытӑ ҫутатнипе питне те, тумтирӗсене те йӗркеллӗн пӑхма ҫук.
Дядя снят под пальмой; одет во все белое, и солнце светит таким слепым белым светом, что не рассмотреть ни лица, ни одежи.

— Вӑл турра ӗненместчӗ, — тӳрленсе тӑрса каларӗ Наҫтук асанне.
— Они неверующие были, — сказала бабушка Настя, выпрямившись.

Мӑн асламӑшне пытарни // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Серёжа хура йӗр айне тӑчӗ те кӑштах чӗвен тӑрса ҫӗкленчӗ.
Сережа стал под чертой и немножко приподнялся на цыпочках.

Лармалли ҫине чӗркуҫленсе тӑрса, вӑл чӳречерен пӑхать, ҫумри ҫын енне те ҫаврӑнкаласа илет.
Стоя на скамье коленями, он смотрел в окно и оглядывался на соседа.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика