Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Унӑн тӑвӑр сӑран шлем хӗстернӗ ҫамки ҫинче тар тумламӗсем йӑлтӑртатса тӑраҫҫӗ.

Блестят капли пота на его лбу, сдавленном тугой кожей шлема.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Дульник ҫурӑмӗ ҫине ҫаврӑнса выртрӗ, унӑн сарӑрах пиҫӗ ӳчӗ ҫинче хӗвел йӑлтӑртатса вылять.

 — Дульник перевернулся на спину, солнце радужно играло на его эластичной оливковой коже.

Иккӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Нумай пулмасть нимӗҫсенчен хӑранипе ҫӗрпӳртсенче пахчасенче пытанса пурӑннӑ, кулма та, сасӑпа калаҫма та пӑрахнӑ ачасене пирӗн ёлка хӑйӗн тутлӑ шӑршипе, йӑлтӑртатса тӑракан пуянлӑхӗпе кӗтсе илчӗ.

И корреспондентская наша ёлка встретила детвору, ещё недавно дрожавшую при немцах в земляных бункерах, на огородах, разучившуюся громко говорить и улыбаться, — своим волшебным ароматом и ласковым сверканьем незатейливых своих богатств.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Чӑнах та вӑл, патронсемпе илемлетнӗ, телеграф лентисемпе каркаланӑ, лӑсӑсене йӑлтӑртатса тӑракан мамӑксемпе витнӗ ёлка лайӑх пулчӗ.

Право же, она была хороша, украшенная патронами, оплетённая кудрявыми гирляндами телеграфных лент, с ветвями, покрытыми подушками сверкавшей гипосульфитом ваты.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Фадеев умӗнче пӗр купа йӑлтӑртатса тӑракан япаласем выртаҫҫӗ ӗнтӗ, вӑл лайӑххисене суйласа илет, начаррисене уйрӑм хурать.

Перед Фадеевым лежала уже целая гора сверкающих безделушек, так что он придирчиво их браковал, отбирая лучшие.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Вӗсен ӑшӗнче гигроскопла мамӑк пур, вӗсене гипросульфитпа сапсан йӑлтӑртатса тӑракан юр пулать.

В них есть гигроскопическая, вата, её присыпать гипосульфитом, — вот вам сверкающий снег.

Ёлка // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Куҫа ҫеҫ хуп, чӗрӗлекен уй-хирӗн шӑршипе тулнӑ сывлӑш машинӑн чӳречи витӗр кӗрсе урӑх, тӑван ҫӗршывӑн уй-хирӗнчи тата вӑрманӗнчи шавлӑ та кӑмӑллӑ ҫуркуннене, ешӗл курӑк хушшинче ӳсекен ылтӑн тӗслӗ сарӑ чечексене, йӑлтӑртатса тӑракан хурӑн вӑрманне, чӑрӑшсен тура пек картлӑ-картлӑ тӑррисене, ҫамрӑк лӑс витӗр сухӑрпа йӑлтӑртатса тӑракан ватӑ хыр йывӑҫҫисене, вӗҫӗ-хӗррисӗр сарӑлса выртакан кӗрхи тырӑ калчисене тата хура ҫӗртме пуссине аса илетӗн.

И стоило закрыть глаза, как густо напоённый теплом пробуждающейся земли воздух, стремительными волнами перекатывающийся через ветровое стекло, напоминал о других, привольных краях, о буйной и милой весне в родных полях и лесах, о золоте одуванчиков, щедро рассыпанном в молодой траве, о сверкающей зелени берёзовых рощ, о синеватых зубцах елового леса, о старом янтаре сосновых стволов, истекающих смолой среди молодой хвои, о необозримой зелени озимых и жирной, маслянистой черноте бесконечных колхозных пашен.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Шӑл тасатакан порошокпа йӑлтӑртатса тӑричченех тасатнӑ наградӑсемпе, гвардеец значокӗсемпе склад шӑрши кӗрекен гимнастеркисене илемлетекен, аманнине пӗлтерекен хӗрлӗпе сарӑ лентӑсем кӑна мар, вӗсен сӑн-пичӗ те, темле ирӗклӗн туртӑнса тӑни те хӑйсем вӑрҫӑ ветеранӗсем пулнине кӑтартаҫҫӗ.

Не только многочисленные награды, до ослепительности надраенные зубным порошком, не только гвардейские знаки и столбики красных и жёлтых нашивок за ранения, украшавшие их новенькие, ещё пахнувшие интендантским складом гимнастёрки, но и весь их облик, какая-то свободная, ненарочитая подтянутость движений изобличали в них ветеранов войны.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Вӑл хӑнасенчен кӑшт аяккарах тӑрать, ҫар гимнастеркипе, погонсӑр, тӗсӗ каярах панӑ шӑлаварне йӑлтӑртатса тӑриччен ҫутатнӑ атти кунчине чикнӗ, хӑй вӑл лутрарах, те вара савӑнӑҫне ытла палӑртмаллах кӑтартас мар тесе, те алли хӑнӑхнипе, машинӑн таса та йӑлтӑртатса тӑракан кожухне сӑтӑркаласа тӑрать.

Невысокий человек в военной гимнастёрке без погон, в стареньких армейских шароварах, заправленных в поношенные, но до блеска начищенные кирзовые сапоги, стоял поодаль от гостей и хозяев и не то машинально, не то чтобы скрыть волнение, рукой обтирал и без того сияющий кожух новой машины.

Николай Харитонов сапёр // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 270–280 с.

Сӑртсем урлӑ каҫнӑ чухне кӳлӗ ҫийӗ тӗтӗм хупланӑ пысӑк куҫкӗски евӗр йӑлтӑртатса курӑнать.

Которое с перевалов в ясный день уже открылось перед ними на горизонте в виде огромного, сверкающего зеркала, одетого дымкой облаков.

Пӗр хуларан // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 249–269 с.

Тӑрӑ сывлӑшра эрешмен картисем йӑлтӑртатса выляҫҫӗ.

Паутинки, поблескивая, тихо плывут в прозрачной голубизне.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Куҫ умӗнче сарӑлса ларакан вӗтлӗх, улма аврисемпе кӑвакаракан хир, ӳт тӗслӗ пӗлӗт, — пурте ҫуттӑн, симӗсӗн йӑлтӑртатса чӳхенсе илчӗҫ те сасартӑк сӳнчӗҫ.

Перед глазами мелькали, расплываясь, малахитовые круги, и всё: и желтеющая роща, и серые поля с вялыми султанчиками картофельной ботвы, и горизонт с розовыми, слоистыми, перламутровыми облачками, сверкавшими по краям, — начинало вдруг качаться, расплываться перед глазами.

Пӗр тӑвансем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 219–229 с.

— Мӗн, эпир ҫапла кӗтсе илетпӗр-и вилӗме? — ҫуллахи тӳпен йӑлтӑртатса тӑракан тӗсӗнчен аран уйрӑлса, сасартӑк кӑшкӑрса янӑ Миша.

— Что ж, мы и будем так вот смерти ждать? — вскрикнул вдруг Миша, с трудом отрываясь от созерцания сверкающих перламутровых красок летнего неба.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Акӑ ҫӳҫ-пуҫӗсем йӑлт кӑвакарнӑ вӑрӑм нимӗҫ, хулпуҫҫисем ҫинче кӗҫӗн офицер погонӗсем, кӑшт ҫӗкленнӗ ҫӳлти тути айӗнчен йӑлтӑртатса тӑракан ылтӑн шӑлсемпе, шыҫӑннӑ ӳчӗ ӑшне касса кӗнӗ ҫӗрӗсемпе, тӑм илнӗ аллисенче автомат тытса, йывӑҫ патушаллӑ кӗҫҫе ботисемпе ҫӑрӑлнӑ тӑм ҫумне ҫыпҫӑнса ларнӑ пек ӗнтӗркесе тӑрать…

Высокий, с сильной проседью немец, с погонами младшего офицера, будто прикованный к размятой глине войлочными на деревянной подошве ботами, с блеском золотых зубов из-под приподнятой верхней губы, с автоматом в обмороженных руках, с въевшимися в пухлое мясо перстнями…

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Эпӗ унӑн сехӗрленсе ӳкнӗ, нӳрлӗ, ӑшӑ ҫумӑрпа ҫӑвӑннӑ йӑлтӑртатса тӑракан хурлӑхан пек куҫӗсене куратӑп.

Я вспоминаю влажные, испуганные глаза, блестевшие словно смородинки, омытые теплым дождем.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Сарлака ҫулӑн вӗҫӗ-хӗррисӗр йӗрӗсем тата уйӑх ҫутинче тӗксӗммӗн йӑлтӑртатса тӑракан шывпа кӳпченӗ хура ҫӗр вырӑнне кирек ӑҫта пӑхсан та юрпа витӗннӗ пушӑ хир кӑвакарса выртать.

Вместо широко разлившейся по полям дороги, вместо набрякшего водой чернозёма, тускло поблескивавшего под луной, всюду, куда ни взглянешь, лежала, синевато сверкая, белая пустынная равнина.

Вӑрҫӑ ҫулӗ ҫинче // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 172–187 с.

Унӑн йӑлтӑртатса тӑракан аттисем чӗриклетеҫҫӗ, ҫаврака та пысӑк куҫлӑхӗ ӑна штатски сӑн кӗртет.

Его щегольские сапоги поскрипывали, большие круглые очки придавали ему какой-то совсем штатский вид.

Вӑрҫӑ ҫулӗ ҫинче // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 172–187 с.

Ку вырӑнсенче хирсем ҫап-ҫара, ҫатма евӗр тикӗс, хӗлле вара, тавралӑх шап-шуррӑн йӑлтӑртатса выртнӑ чухне, ҫын пынине темиҫе ҫухрӑмран асӑрхама пулать пулсан та «танкистсен шлемӗсене тӑхӑннӑ десант чаҫӗсене» тытма май килмен.

Но хотя степи в этих местах голые, гладкие, как колено, а зимой, когда всё кругом ослепительно бело, можно заметить в них человека за несколько километров, «десантная часть в танкистских шлемах» была неуловима.

145 полк ялавӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 145–155 с.

Амбразура витӗр урам леш енчи ҫуртӑн паспа йӑлтӑртатса тӑракан хура стенин сыпӑкӗсем курӑнаҫҫӗ.

Сквозь амбразуры отчётливо виднелись на аспидно-чёрном фоне неба посеребрённые инеем обломки стен, напоминавшие театральные декорации.

Таракуль редучӗ // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 103–115 с.

Начарланнӑ пичӗ тар тӗтӗмӗпе те тусанпа хуралнӑ, куҫӗпе шӑлӗсем негрсенни пек йӑлтӑртатса тӑнӑ, тарпа нӳрленнӗ ҫӳҫӗ ҫамки ҫине пайӑркан-пайӑркан усӑнса аннӑ.

с чёрным от пороховой гари и пыли, измождённым лицом, на котором по-негритянски сверкали глаза и зубы, с мокрыми кудрями, свалявшимися в комья,

Таракуль редучӗ // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 103–115 с.