Шырав

Шырав ĕçĕ:

хула сăмах пирĕн базăра пур.

хула (тĕпĕ: хула) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унӑн пуҫӗнче пулас заметкӑн планӗ ҫуралма та тытӑннӑ: «Пирӗн хула, тӗнчери чи пысӑк: хула, ҫут тӗнчен инҫетри пайӗсенчен килекенсен ҫынсене илентернине пурте пӗлеҫҫӗ. Ҫак кунсенче пире ҫав тискер ҫынсенчен пӗрине сӑнама май килчӗ…»
В его голове мелькал уже план целой заметки: «Известно, что наш город, величайший в мире, привлекает к себе пришельцев из отдаленнейших частей света. На днях мы имели случай наблюдать, как один из этих дикарей…»

XVII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Эсир кунта килни — сирӗншӗн питӗ лайӑх: Америка — тӗнчери чи чаплӑ ҫӗршыв, Нью-Йорк — Америкӑри чи лайӑх хула.
Это очень хорошо для вас, что вы сюда приехали: Америка — лучшая страна в мире, Нью-Йорк— лучший город в Америке.

— Ку ҫӗршывра йӑлтах тӳнтерле пулса пырать, — тенӗ каллех улпут майри, — пирӗн ун пек йӗкӗтсене тӗрмене хупаҫҫӗ, кунта тунката ҫинче ҫакӑнса тӑмалли ҫынсенех хула пуҫлӑхӗ пулма суйлаҫҫӗ, лешсем вара ним айӑпсӑр ҫынсенех налог тӳлеттерме тытӑнаҫҫӗ.
— В этой стороне все навыворот, — сказала опять барыня, — у нас таких молодцов сажают в тюрьмы, а здесь они выбирают висельников в городские мэры, которые облагают честных людей налогами.

XV // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Анчах акӑ Сӗрӗмӗн характерӗ часах пӑсӑлма пуҫларӗ, вал хула ҫыннисем патне хӑех кайрӗ…
Только у Дымы сразу стал портиться характер, и он сам пошел к жителям города…

XII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Вӑл тутисемпе мӑкӑртатса икӗ ҫамрӑк ҫын Лота патне Содома пыни тата хула халӑхӗ вӗсене хӑйсем патне илесшӗн пулни ҫинчен вуланӑ.
Он стал читать, шевеля губами, о том, как двое молодых людей пришли в Содом к Лоту и как жители города захотели взять их к себе.

Хула пуҫлӑхӗ пулма вӗсем хӑйсен ҫыннине суйласшӑн.
И они хотят выбрать в мэры над городом своего человека.

XI // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Тулта вӑхӑтлӑха шӑпланнӑ хула каллех вӑранма пуҫланӑ.
Ненадолго притихший было город, начинал просыпаться за стеной.

X // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Вӑл нумайччен нимӗн шарламасӑр выртнӑ, ӑна ҫак шавлакан хула, ҫынсем, еврейкӑпа пӗр вырӑн ҫинче выртни, еврейсен пӳлӗмӗнче турра кӗлтуни, ҫак еврейка хӑйсен ҫӗршывӗнчи пек мар курӑнни темле тӗлӗнмелле пек туйӑннӑ…
И еще долго она лежала молча, и ей казались странными и этот глухо гудящий город, и люди, и то, что она лежит на одной постели с еврейкой, и то, что она молилась в еврейской комнате, и что эта еврейка кажется ей совсем не такой, какой представлялась бы там, на родине…

— Пирӗн хула — Дубно…
— Наш город — Дубно…

— Мӗнле хула вара вӑл?
А какой ваш город?

Кӑшт тӑхтарахпа тӗттӗмре кантӑк палӑрма пуҫланӑ, кантӑк витӗр шавласа тӑракан хула ҫийӗнче пысӑках мар шупка уйӑх курӑнса кайнӑ.
Через некоторое время в темноте обозначилось окно, а за окном высоко над продолжающим гудеть огромным городом стояла небольшая, бледная луна.

Вӗсем кунта хула пуҫлӑхне, судьясене тата ытти тӗрлӗрен чиновниксене суйлаҫҫӗ.
Они тут себе выбирают голову, судей и прочих там чиновников…

Вӑл хула ҫинчен манасшӑн пулнӑ.
Он старался забыть о городе.

Хула вӗҫӗмсӗр кӗрленӗ.
Город гремел.

Юнашар пӳлӗмре ҫамрӑксем кулни, калаҫни илтӗннӗ, тулта пысӑк хула кӗрлесе тӑнӑ.
А в соседней комнате молодые люди все болтали и смеялись, а за стеной глухо гремел огромный город…

IX // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Акӑ тӗттӗмленнӗ вӑрман ҫинче ҫӑлтӑр ялтӑртатрӗ, хула шӑпланчӗ, еврейсен пӳрчӗсен мӑрйисенчен те тӗтӗм тухма чарӑнчӗ.
Вот засияла вечерняя звезда над потемневшим лесом, и городок стихает, даже перестали дымиться трубы в еврейских домах.

Борк сӗтел умне пырса тӑнӑ та, куҫӗсене хупса, тайкалана-тайкалана хӑйӗн кӗллисене мӑкӑртатнӑ, ҫав вӑхӑтрах кантӑк витӗр урам шавӗ, хула кӗрлени илтӗнсе тӑнӑ, тепӗр пӳлӗмрен тин ҫеҫ хӑйӗн «коллегийӗнчен» таврӑннӑ Джон аппӑшӗпе Аннушкӑна тем ҫинчен савӑнсах каласа пани илтӗне-илтӗне кайнӑ.
Борк стоял над столом, покачивался и жужжал свои молитвы с закрытыми глазами, между тем как в окно рвался шум и грохот улицы, а из третьей комнаты доносился смех молодого Джона, вернувшегося из своей «коллегии» и рассказывавшего сестре и Аннушке что-то веселое.

Унӑн ҫийӗнче, Боркӑнни пекех, «хула ҫи-пуҫӗ», ҫутӑ клеткӑллӑ кӗске панталон, пысӑк та йывӑр, шнурла ботинкӑсем, крахмаллӑ кӗпе тата йӑлтӑркка жилет.
На нем было «городское платье», как и на Борке, светлые клетчатые короткие панталоны, большие и тяжелые шнуровые ботинки, крахмальная сорочка и светлый жилет.

VII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Хӗвел те анса лара пуҫланӑ, анчах хула саралнӑҫемӗн сарӑлса, ҫурчӗсем пысӑклансах пынӑ, ҫутӑсем ретӗн-ретӗн ҫутӑлнӑ, шыв ҫинче тӗлли-паллисӗр выляса тӑнӑ.
Солнце село, а город все выплывал и выплывал навстречу, дома вырастали, огоньки зажигались рядами и в беспорядке дрожали в воде.

V // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Ҫак ял хула ҫумне хӑҫан вырнаҫса ларнине калама та йывӑр.
Трудно сказать, когда этот поселок засел под самым боком у города.

I // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика