Шырав

Шырав ĕçĕ:

пынӑ (тĕпĕ: пыр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Эсӗ мана ҫавӑншӑн пӗр тенкӗлӗх укҫа тӳлетӗн-и-ха? — ҫумӑр айӗнче пынӑ ҫӗртех чарӑнса тӑрса мӑкӑртатать Вавила.
— Ты мне за это целковый платишь? — остановясь под дождём, пробормотал Вавила.

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

Вӑл пӗтем ӳт-пӗвӗпе юрлать, вара; юрӑпа ӳсӗрӗлсе пынӑ евӗр, ури ҫинче тайкаланать.
Он поёт всем телом и, точно пьянея от песни, качается на ногах.

Унтан, чӗркуҫҫи ҫинче тӑнипех, Сима ҫывхарасса кӗтет, лешӗ васкамасӑр, лӑп-лап пускаласа утӑмланине шутласа пынӑ пек, унӑн урисем ҫинелле пӑхать.
И, стоя на коленях, ждёт приближения Симы, глядя на его ноги и словно считая медленные, неверные шаги.

Пӗррехинче, ҫивӗч хӗрарӑм-пахчаҫӑна, Фимка Пушкаревӑна, хӑйӗн ӑнсӑртран туслашнӑ темлескер чӗре ҫунтармӑшӗ хытӑ хӗнесе тӑкнӑ пулнӑ та, хайхискер, тарса пытанас тесе, Тиунов патне чупса пынӑ, ӗсӗкле-ӗсӗкле ҫакӑ хӗрарӑмӑн асаплӑ мӗскӗн шӑпине ылханма тытӑннӑ, — ҫавӑн чухне хӑрах куҫ вӑл хӗрарӑма ачашшӑн та витӗмлӗн ҫапла каланӑ:
Когда бойкая огородница Фимка Пушкарева, больно побитая каким-то случайным другом сердца, прибежала к Тиунову прятаться и, рыдая, стала проклинать горькую бабью долю, — кривой сказал ей ласково и внушительно:

Кун хыҫҫӑн инфекцие ҫаклатнисемпе тата вилнисенсен шучӗ чакса пынӑ.
После этого наблюдалось неуклонное снижение числа инфицированных и умерших.

Аслӑ Британире кӑшӑлвирусран вилме пӑрахнӑ // Аҫтахар Плотников. https://chuvash.org/news/28756.html

Салху, начарланса кайнӑ, хӑрушла йӑнӑш тунине ӑнланса илнипе ӑнран каяс патне ҫитнӗ монах Столыгин темиҫе ҫул хушши хӑйӗн кулленхи ӗҫӗсене автомат пек туса пынӑ, хӑйӗн ӑшӗнчи кӗрешӳпе асапсене пуринчен те пытарнӑ.
Мрачный, исхудалый, задавленный горьким сознанием страшной ошибки, монах Столыгин исполнял несколько лет, как автомат, свои обязанности, скрывая от всех внутреннюю борьбу и страдания.

Малалла ҫырас вырӑнне каласа пани // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Кунти йӑласене хӑнӑхнӑ, вӗреннӗ, ӗҫленӗ вӑхӑтра пурте лайӑх пулса пынӑ-ха, анчах ӑна Иисус тӑванлӑхне йышӑннӑранпа авалхи тӑшман — скептицизм каллех вӑраннӑ; католизмӑн ҫав тери чаплӑ та темле ӑнланмалла мар пурнӑҫӗ ҫине вӑл кулисӑсем хыҫӗнчен мӗн тери ытларах пӑхнӑ, унӑн ӗненӗвӗ ҫав тери сахалтарах пулса пынӑ, вара каллех уншӑн ҫӗнӗ асапсем пуҫланса кайнӑ.
Пока продолжались искус, учение, работа — все шло хорошо, но, с принятием его в братство Иисуса, старый враг — скептицизм снова проснулся: чем больше он смотрел из-за кулис на великолепную и таинственную обстановку католицизма, тем меньше он находил веры, и новый ряд мучительных страданий начался для него.

Анчах тӗн, религи хушнӑ пек воспитани парасси питех те сарӑлман пулсан та, цивически воспитани ларасси кашни кунах йывӑрланса пынӑ; уншӑн Кавказа ссылкӑна янӑ, ҫамкасене хырнӑ.
Но если религиозного воспитания не было в ходу, то цивическое становилось со всяким днем труднее, за него ссылали на Кавказ, брили лоб.

Харсӑр, чыса нимрен мала хураканскер, шанчӑклӑ заговорщик, вӑл уҫӑ чунлӑ, ача пекех пит нумай ыйтманскер пулнӑ, ҫавӑнпа та, хӑйӗн пурнӑҫӗ йывӑр пулнӑ пулин те, Анатоль пурнӑҫӗнчен ҫӑмӑлтарах, йӗркеллӗрех пулса пынӑ.
Отважный, твердый фанатик чести, надежный, заговорщик, он был бесхитростен и беззаботен, как дитя, так что жизнь его; при всей тягости его положения, шла легче, стройнее, нежели жизнь Анатоля.

Полякӑн шалти пурнӑҫӗнче, кӑмӑлӗнче пурте пулса ҫитнӗ пулнӑ, вӑл хӑйӗн ҫулӗпе пынӑ, хӑй ӑҫтан тухса килнӗ ҫӗре каялла таврӑнман, хӑйӗн кашни утӑмне пӗрмай критиклемен, иккӗленсе асапланман.
У поляка во внутренней жизни все было кончено, решено, он шел своим путем, не возвращаясь к точке отправления, не подвергая всякий шаг беспрерывной критике, не пытая его сомнением.

Анатолӗн ҫав тери ырӑ ӗмӗтсем пулнӑ, анчах вӗсем пуринчен ытларах урӑх майлӑ ҫулпа пынӑ та, нихҫан та уҫӑмлӑн палӑрайман.
У Анатоля были прекрасные стремления, но они больше определялись отрицательно и никогда не приходили в ясность.

«Эсир ковчег ҫине ҫыран ҫывӑххи ҫинчен пӗлтерме вӗҫсе пынӑ кайӑк пекех килтӗр — ҫитменнине тата шӑп эпӗ хамӑн ҫӗршывран тухса кайса, унта та кунта ҫӳреме тытӑннӑ минутра.
«Вы прилетели, как голубь в ковчег, с вестью о близости берега — и именно в ту минуту, когда я покинул родину и начинаю странническую жизнь.

Варшава ҫине приступ тунӑ чух граф Толь князьпе пӗрле тӑшманран халь ҫеҫ тытса илнӗ пӗрремӗш бастион патне пынӑ та майора чуптунӑ, вӑл хӗрес илессипе саламланӑ, унтан тыткӑна лекнисем ҫине аллипе кӑтартса ыйтнӑ: «Кам сыхлать-ха ӗнтӗ сирӗн вӗсене?»
На приступе Варшавы граф Толь подъехал с князем к первому взятому бастиону, расцеловал майора, поздравил его с крестом и потом спросил его, указывая на толпу пленных: «Кто же у вас будет их беречь?»

Кун пек ӗҫсем пирӗн ялан тенӗ пекех ӑнсӑртран пулса пынӑ.
Эти вещи у нас делывались обыкновенно случайно.

Авланнӑ хыҫҫӑн темиҫе уйӑхран Анатоль телейсӗр пулнӑ та, хӑй телейсӗр пулнипе мӗскӗн Оленькӑна пӗтерсе пынӑ.
Анатоль через несколько месяцев после брака был несчастен и губил своим несчастием бедную Оленьку.

Вӑл моряк патне кашни ҫырурах: эпӗ пынӑ ҫӗре пурте хатӗр пултӑр, ҫак кунсенчех пыратӑп, тесе ҫырнӑ, анчах хӑй каяссине юриех вӑраха хӑварса пынӑ.
Он писал моряку во всяком письме, чтобы все было готово для его приезда, что он на днях едет, и нарочно оттягивал свой отъезд.

V // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Вӗсен пӗр-пӗрин патне ҫырнӑ ҫырӑвӗсем хаярлансах пынӑ.
Переписка их приняла горький тон.

Яуза хӗрринчи ҫурчӗ ҫунса кайнӑ, моряк ӑна ҫӗнӗрен питӗ вӑраххӑн туса пынӑ, мӗншӗн тесен Столыгин укҫа пирки питӗ хытнӑ.
Дом их на Яузе сгорел, моряк отстроивал его медленно, потому что Столыгин скупился на деньги.

Вӑл ӗнтӗ ытларах та ытларах тарӑхса, урса пынӑ.
Он входил более и более в ярость.

Михайло Степанович вара ун патне пынӑ та, аллинчен тытса ҫав тери хытӑ туртнӑ; ача ҫавӑнтах урайне ӳксе, ҫамкине юн тухмаллах ҫӗмӗрсе пӑрахнӑ.
Михайло Степанович подошел к нему, схватил за руку и дернул его с такою силой, что он грянулся об пол и разбил себе до крови лоб.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика