Шырав

Шырав ĕçĕ:

хунӑ (тĕпĕ: хур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ку унчченех вӗсем сӑнаса хунӑ вырӑн пулнӑ пулас.
Всё тут было хорошо пристреляно.

Пӗр тӑвансем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 219–229 с.

Наумов ҫӗре чавса хунӑ минӑсен курӑнса тӑракан мӑйӑхӗсене, сигнал вӗренӗн вӗҫӗсене кӑтартса малта шуса пычӗ.
Наумов полз впереди, молча показывая товарищу торчащие из земли тонкие усики зарытых мин, замаскированные жилки сигнальных верёвок.

Проводсене пуҫтарса илсе уҫӑ хирпе тӑсса хунӑ.
Провода были убраны из леса; линия пошла в дальний обход по полям, по открытому месту.

Вилтӑпри ҫинче шанма ӗлкӗреймен герань чечекӗсем выртаҫҫӗ, вӗсене хӑҫан, кам хунӑ, никама та паллӑ мар.
А на холмике лежали ещё не успевшие завянуть красные цветы герани, неведомо когда и кем положенные здесь, у фронтовой дороги.

Мария // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 211–218 с.

Обелиск ҫумне ҫапнӑ пӑхӑр ҫине ҫапла ҫырса хунӑ:
На медной дощечке, прибитой к обелиску, выгравировано было:

Ҫакса хунӑ ҫын комендатурӑна сыхлакан хуралҫӑ куҫӗ умӗнчех ҫурхи тӗтрере ирӗлсе кайнӑ пек ҫухалнӑ.
Под самым носом у часового, охранявшего комендатуру, повешенный исчез; исчез бесследно, точно растаял в тёплом весеннем тумане.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Кӑнтӑрла вӗлермеҫҫӗ, каҫхине кӑна, — хушса хунӑ ӑна-кӑна курнӑ артиллерист.
Днём нипочём, только ночью, — заметил бывалый артиллерист.

— Эпир ҫапӑҫӑва вӗҫлерӗмӗр, Берлина пирӗнсӗрех илӗҫ ӗнтӗ, — янӑратнӑ тӗксӗм те ҫара уралӑ пехотинец, вара шӑлӗсене шӑтӑртаттарса, хӑрӑлтатса сывласа: — Мӗн тӑвать ҫӗлен-фашист! Ҫакӑн ҫинчен хамӑр полкри ачасен пӗлесчӗ!.. — тесе хушса хунӑ вӑл.
— Да, отвоевались, без нас Берлин брать придётся, — прогудел хмурый босой пехотинец и, яростно скрипнув зубами, точно выдохнул с хрипом: — Что гад-фашист делает! Узнать об этом ребятам в нашем полку!..

Ҫакӑ чӗререн хисеплесе хунӑ салтак парнисем тӗмескене ҫӳлтен тытӑнса мӗн аяла ҫитичченех витнӗ, ӑна капӑр симӗс чатӑр пек хупӑрласа тӑракан ватӑ вӗренен ешӗл турачӗсем ҫинче те курма пулать.
Эти незатейливые дары, знак искреннего солдатского уважения, сверху и донизу покрывали тогда холмик, висели над ним на сучках старого клёна, простиравшего пышный зелёный шатёр, пронзённый солнечными зайчиками.

Мӗнле те пулсан салтак, майӗпе пыракан колоннӑран чупса тухса, тӗмеске ҫине, васкасах ҫул хӗрринче татнӑ хир мӑкӑнӗсенчен е утмӑлтуратсенчен тунӑ чечек ҫыххине хунӑ, е хӗр-санинструктор акрихинпа та стрептоцидпа сӑрланӑ компресс хутӗнчен ӑсталаса туса панӑ пуҫкӑшӑлне хунӑ.
Какой-нибудь солдат выбегал из пыльной усталой колонны, торопливо клал на холмик букетик мелких полевых маков или васильков, сорванных у дороги, или немудрящий венок, изготовленный девушкой-санинструктором из компрессной бумаги, окрашенной с помощью акрихина и стрептоцида.

Обелиск ҫине ял столярӗ, хӑйӗн ийипе шӑйӑркаласа, ҫапла ҫырса хунӑ:
На обелиске не очень искусной стамеской сельского столяра была вырезана несколько необычная надпись:

Амӑшӗ каллех хӳмене тытса хунӑ, витене сывлӑш кӗме хӑварнӑ пек туса пӗчӗк чӳрече анчах хӑварнӑ.
Мать заплела плетень, оставив маленький лаз под видом слухового оконца.

Клава анне // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 188–197 с.

Сӑмала юхтаракан ӑна: «Эпӗ мӗн вара, мӗнтен начар каччӑ?» тесе хунӑ.
А смолокур смеётся: «А я на что, чем плох жених?»

Клава мӗнпур таврара паллӑ хитре хӗр, уншӑн пуҫна касса пӑрахӗҫ, тесе хунӑ.
А Клавдия, вон она — писаная красавица на всю округу, за такую головой ответишь.

Амӑшӗ ун ҫинчен куҫҫуль витӗр пӗлтерсенех, Клава куҫне чарса пӑрахса: «Унта кайса фашистсем валли ӗҫличчен, пӗрремӗш юман ҫинчех ҫакӑнса вилетӗп, эпӗ комсомолка, вӗсемшӗн ӗҫличчен — маншӑн вилӗм авантарах», — тесе каласа хунӑ.
Девушка, услышав об этом от плачущей матери, сведя вместе чёрные брови, заявила: «Лучше на первом дубу повешусь, чем поеду на фашиста работать. Я комсомолка, мне лучше смерть».

Кил хуҫи, ватӑ та яштака пӳллӗ украинка, эпир ӗнер курнӑскер, кӗрсе алӑк патне сарса хунӑ кашма ҫинче аттине сӑтӑрса тасатма тытӑнчӗ.
Вошла хозяйка, пожилая и статная украинка, которую мы видели вчера, и стала старательно вытирать у порога мокрые огромные сапоги.

Ҫак ҫамрӑк, кӗрнеклӗ, яштака пӳллӗ хӗрӗн пӗвӗ ҫине пӗкӗ евӗр вӑрӑм куҫ харшине, куҫ вырӑнӗсене кӑмрӑкпа ҫырса хуратнӑ мрамор кӗлетке пуҫне лартса хунӑ пек туйӑнчӗ.
Казалось, что к телу стройной, высокой девушки приставлена голова мраморной статуи, на которой углем или смолой выведены широкие дуги бровей и поставлены точки глаз.

Ача алтунинче ҫиппе ҫыхса хунӑ пекех картланса тӑракан мӑнтӑр аллисемпе хӳтӗленсе тапкаланать, йынӑшать, «кийлӗ май, Клава анне, ай, кийлӗ май» тесе селӗппӗн кӑшкӑрать.
Мальчуган брыкался, визжал и, защищаясь толстенькими, точно ниточкой перетянутыми у запястий ручонками, кричал: «Нэ тлэба, мамо Клява, нэ тлэба, ой, нэ тлэба!»

Хӑй питне ачан хырӑмӗпе пытарса ӑна сапаласа янӑ, мамӑк пекех ҫемҫе ҫӳҫӗпе хупӑрласа хунӑ та куллипе чыхӑнса кайса, сассине хӑрушлатса: «Акӑ эпӗ сана ҫисе ярӑп» — тесе хӑратать.
Она прятала своё лицо у него на пузике, закрывая мальчонку копной пушистых распущенных волос, и страшным голосом, сама давясь от счастливого смеха, пугала его: «Ось, я тэбэ зъим».

Пирӗн армие унта пулма палӑртса хунӑ.
Там было определено место нашей армии.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика