Шырав

Шырав ĕçĕ:

шӑпах сăмах пирĕн базăра пур.

шӑпах (тĕпĕ: шӑпах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Пурте шӑпах пулчӗҫ.
Куҫарса пулӑш

III // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Пӳлӗмре шӑпах, ҫуртра та ӗҫлӗ кун тӗркӗшӗвӗ пуҫланман-ха.
В комнате было тихо, в доме тоже не начиналось еще движение дня.

I // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Суккӑр самантлӑха чарӑнать те гостинӑйра каллех шӑпах пулать, садри ҫулҫӑсем пӑшӑлтатни ҫеҫ илтӗнет.
Слепой смолкал на минуту, и опять в гостиной стояла тишина, нарушаемая только шепотом листьев в саду.

XI // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Халӗ ӗнтӗ, шӑпах пӗрремӗш хут, Петр хӑйӗн яланхи вырӑнне хӑюллӑн та пит шухӑшламасӑрах ҫывхарчӗ…
Теперь, в первый еще раз, Петр смело и как будто даже не вполне сознательно подходил к своему обычному месту…

IX // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Темиҫе самант шӑпах тӑчӗҫ, шыв кӑна шлюз витӗр шӑппӑн та ачашшӑн шӑнкӑртатать.
Несколько секунд стояла тишина, только вода тихо и ласково звенела в шлюзах.

VIII // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Вӑл сасартӑк шӑпах пулать, хӑйӗн ҫинҫе аллисене пӑчӑртарӗ те пӳрне сыпписем шатӑртатниех илтӗнчӗ, вара темӗнле ачалла йӗрсе ячӗ.
Она вдруг порывисто остановилась, сжала свои тонкие руки, так что на них хрустнули пальцы, и как-то по-детски заплакала.

Ҫак самантра шӑпах ҫавнашкал тавлашусенчен пӗри чарӑннӑ кӑначчӗ-ха.
В данную минуту один из подобных споров только что затих.

Ӑна пур енчен те лӑпкӑлӑх туса панӑ, халӗ вара шӑпах ҫав чунти лӑпкӑлӑх ӑшра тем ҫитменнине уҫҫӑнрах палӑртма пулӑшнӑ.
Ему доставили полное спокойствие и мир, и теперь самая тишина, царившая в его душе, способствовала тому, что внутренняя неудовлетворенность слышалась яснее.

IV // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Шӑпах ҫав самантра ҫунса тӑракан хавхаланчӑк питлӗ, тунсӑх куҫлӑ амӑшӗ клавише хӑвӑрт-хӑвӑрт пусать те пӗр вӗҫӗмсӗр янӑраса тӑракан ҫинҫе сасӑ кӑларать.
В это самое время мать, с пылающим, возбужденным лицом и печальными глазами, быстро ударяла пальцем по клавише, вызывая из инструмента непрерывно звеневшую высокую ноту.

Петруҫӑн пӗчӗк тусӗнче те шӑпах ҫавнашкал ҫынсен паха енӗсем пӗтӗҫсе тӑнӑ иккен, ҫав паха енсене пурнӑҫран илме е юри хӑнӑхнипе пухма ҫук; вӗсем, талант евӗр, генилӗх евӗр, уйрӑм ҫынсен кӑна пулма пултараҫҫӗ, пит ир, ҫамрӑклах палӑраҫҫӗ.
Маленькая знакомка Петра представляла в себе все черты этого типа, который редко вырабатывается жизнью и воспитанием; он, как талант, как гений, дается в удел избранным натурам и проявляется рано.

Ача шӑхличне хурсан, хӗрача ӑна таврари ҫутҫанталӑка вӑл хӑй мӗнле ӑнланни ҫинчен ачалла хавхалансах каласа парать; паллах ӗнтӗ, шӑпах кирлӗ сӑмахсем тупса тулли пӗлтерӗшлӗн каласа пама пӗлеймест пулӗ, анчах унӑн ӑнланма ҫӑмӑл калавӗсенчен, унӑн сассинчен кашни явленин хӑйне кӑна тивӗҫлӗ енӗсене астуса юлатчӗ вӑл.
Когда же он откладывал дудку, она начинала передавать ему свои детски живые впечатления от окружающей природы; конечно, она не умела выражать их с достаточной полнотой подходящими словами, но зато в ее несложных рассказах, в их тоне он улавливал характерный колорит каждого описываемого явления.

Юлашкинчен, вӑл ҫирӗппӗнех ҫапла ӗненсе пурӑнни те паллӑ: тӳпере турӑ пур, Вольтерпа вольтерианецсем тамӑк хуранӗнчен ӑшаланаҫҫӗ, нумайӑшӗсен шухӑшӗпе, Макҫӑма та ҫав шӑпах кӗтсе тӑрать.
Наконец, его твердое убеждение состояло в том, что на небе есть бог, а Вольтер и вольтерьянцы кипят в адской смоле, каковая судьба, по мнению многих, была уготована и пану Максиму.

VII // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Паллах, мӗнле асап хӑйне ҫав териех пусса тӑнине вӑл яр-уҫҫӑнах тӗшмӗртмест-ха, анчах шӑпах ҫавӑ ӗнтӗ, — сӑлтавне пӗлменни, — ӑна пушшех те хытӑрах асаплантарать.
Конечно, он не мог отдать себе ясного отчета в угнетавшем его тяжелом чувстве, но оттого, что сознание это было неясно и смутно, оно доставляло не меньше страдания.

V // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Хӗвел аннӑ, таврара шӑпах, яла таврӑнакан кӗтӳ макӑрашни-ҫухӑрашни ҫеҫ, инҫетререх пулнӑ пирки, кунта хуллентереххӗн илтӗннӗ.
Солнце садилось, в воздухе стояла тишина, только мычание возвращавшегося в деревню стада долетало сюда, смягченное расстоянием.

Чӗмсӗртерех пан Попельский пани Яденкона юратса «пӑрахни» шӑпах ҫав кӑткӑс пьесӑна каланӑ чухнехи кӗске самантра пулса иртнӗ тесе никамах та ӗнентерсех каламаҫҫӗ, анчах ҫаплах пулнӑ тесе шухӑшлаҫҫӗ.
Никто не мог сказать этого наверное, но многие догадывались, что молчаливый пан Попельский пленился панной Яценко именно в ту короткую четверть часа, когда она исполняла трудную пьесу.

Юлашкинчен, шӑпах тепӗр виҫӗ эрнерен, хуларан пианино илсе килчӗҫ.
Наконец, ровно через три недели, из города привезли пианино.

Вӑл нихҫан та шӑхличӗ калакана хӑй тӗллӗн чарса лартман, лешӗ хӑй чарӑнса пӗр икӗ-виҫӗ минут шӑпах тӑнӑ хыҫҫӑн тин вара ача чӗринче вӑл тӗлӗнсе савӑнни вырӑнне татах итлес килнипе ӑшталанни палӑрнӑ.
Он никогда не прерывал музыканта, и только когда тот сам останавливался и проходило две-три минуты в молчании, немое очарование сменялось в мальчике какою-то странною жадностью.

VI // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Вӑл Иохим чунӗн пӗр пайӗ, тейӗн, шӑхличрен тухакан сасӑсем шӑпах хӑйӗн ачашланса ӑшӑннӑ кӑкӑрӗнчен тухакан сасӑсемпе пӗр килеҫҫӗ; Иохим чӗринчи кашни хумхану йӗрӗ, унӑн хуйхи-суйхин кашни уйрӑм хусканӑвӗ самантрах тӗлӗнмелле шӑхличӗ сассинче илтӗнсе каять, вара ҫав сасӑсем, пит уҫӑмлӑн илтӗнсе, пӗрин хыҫҫӑн тепри каҫ шӑплӑхне тухса вӗҫеҫҫӗ.
Казалось, она была частью его самого; звуки, которые она издавала, лились будто из собственной его согретой и разнеженной груди, и каждый изгиб его чувства, каждый оттенок его скорби тотчас же дрожал в чудесной дудке, тихо срывался с нее и звучно несся вслед за другими, среди чутко слушавшего вечера.

Унтан ҫав шӑхличӗ шӑпах пӗр эрне кантра ҫинче ҫакӑнса тӑнӑ, ӑна хӗвел те хӗртнӗ, шӑхӑракан ҫил те кушӑхтарнӑ.
Затем она целую неделю висела на бечевке, причем ее грело солнцем и обдавало звонким ветром.

Иохим тӗмри хӑвасене сирнӗ те шыв хӗррине аннӑ, пӗр самант тӑнӑ хыҫҫӑн сасартӑк вӑл ӑнланнӑ: хӑй мӗн шыранине шӑпах ҫакӑнта тупӗ.
Иохим, раздвинув кусты, подошел к речке, постоял с минуту и как-то вдруг убедился, что именно здесь он найдет то, что ему нужно.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика