Шырав

Шырав ĕçĕ:

ярса (тĕпĕ: яр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫӑмӑллӑн ыйӑхласа ларассине сирсе янӑ пек, ҫавӑн пек шухӑшласа тӗлӗрсе ларассине хам ҫинчен сирсе ярса, эпӗ кочегартан каллех унӑн пурӑнӑҫӗ ҫинчен, вӑл мӗн курни ҫинчен ыйтма тытӑнатӑн.
Стряхивая с себя это мечтательное настроение, как легкую дремоту, я снова выспрашиваю кочегара об его жизни, о том, что он видел.

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кашни кунах, вахтӑна пӗтерсен, вӑл ҫара уран, тарланӑскер, нефтӑпа вараланса пӗтнӗскер, пиҫиххисӗр йӗпе кӗпепе, ҫӑра кӑтра ҫӑмлӑ кӑкӑрне йӳле ярса, кочегар люкӗнчен ҫӳлелле тухатчӗ, ҫавӑнтах вара унӑн пит уҫах мар, пӗр пек тикӗс сасси палуба тӑрӑх юхма тытӑнатчӗ, сӑмахсем ҫумӑр тумламӗсем пек тӑкӑнатчӗҫ.
Каждый день, кончив вахту, он вылезал из люка кочегарни, босой, потный, вымазанный нефтью, в мокрой рубахе без пояса, с раскрытой грудью в густой кудрявой шерсти, и тотчас по палубе растекался его ровный, однозвучный, сиповатый голос, сеялись слова, точно капли дождя.

— Мӗн эсӗ? — терӗ вӑл, мана ярса тытса.
Ты что? — поймав меня, спросила она.

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Королева Марго янахӗ таран одеялпа витӗнсе кровать ҫинче выртатчӗ, унпа юнашар, стена ҫумӗнче, пӗр кӗпе вӗҫҫӗн ҫеҫ, кӑкӑрӗ уҫса ярса скрипка калакан офицер ларатчӗ, — унӑн кӑкӑрӗ ҫинче те ҫӗвӗ пурччӗ, хӗрлӗ йӑрӑм пек, вӑл сылтӑм хулпуҫҫи патӗнчен аялалла тӑсӑлса выртатчӗ тата пит паллӑччӗ, тӗттӗмре те эпӗ ӑна пит лайӑх куртӑм.
Королева Марго лежала на постели, до подбородка закрывшись одеялом, а рядом с нею, у стены, сидел в одной рубахе, с раскрытой грудью, скрипач-офицер, — на груди у него тоже был шрам, он лежал красной полосою от правого плеча к соску и был так ярок, что даже в сумраке я отчетливо видел его.

Ак йӗтӗр ярса илсессӗн…
Как возьму скалку…

Час-часах эпӗ ҫав юмахсене денщиксене ярса кӑтартаттӑм; вӗсем итленӗ чух ахӑлтатса кулаҫҫӗ, кӑмӑллӑн ятлаҫса илеҫҫӗ, Сидоров мана пуҫран шӑлса хуллен калать:
Нередко я пересказывал эти сказки денщикам; они, слушая, хохочут, ласково ругаются, Сидоров гладит меня по голове и тихонько говорит:

Эпӗ час-часах каҫсене унпа выляма тухаттӑм та хӗрачана пит юратса карӑм, вӑл хӑвӑртах мана хӑнӑхрӗ те, эпӗ ӑна юмах ярса кӑтартнӑ чухне ман алӑрах ҫывӑрса каятчӗ.
Я часто по вечерам выходил играть с нею и очень полюбил девочку, а она быстро привыкла ко мне и засыпала на руках у меня, когда я рассказывал ей сказку.

Пичӗшпе шӑлнӗ урама тухса кайсан, хӗрарӑмсем мана сӑмавар лартма хушса чӳречесем патнелле тирӗнчӗҫ, анчах ҫавӑнтах тенӗ пек урамран хуҫа шанкӑртаттарчӗ, ним шарламасӑр пусма тӑрӑх чупса хӑпарчӗ те, малти пӳлӗмелле алӑк уҫса ярса ҫӑран каларӗ:
Когда братья ушли на улицу, женщины, приказав мне ставить самовар, бросились к окнам, но почти тотчас с улицы позвонил хозяин, молча вбежал по лестнице и, отворив дверь в прихожую, густо сказал:

IX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ ларатӑп та хулӑм йӗппе ярса тытатӑп, — маншӑн хуҫа шел, яланах, пур ӗҫре те ман ӑна вӑй ҫитнӗ таран пулӑшас килет.
Я сажусь и действую толстой иглой, — мне жалко хозяина и всегда, во всём хочется посильно помочь ему.

Анчах эпӗ стойка ҫинчен кире пуканӗ ярса илсе, ун ҫинелле ывӑтса ярсассӑн, вӑл кукленсе илсе кӑшкӑрса ячӗ:
Но когда я схватил с прилавка гирю и замахнулся на него, он, приседая, крикнул:

Ман алла ярса вӑл куҫӗсене хупрӗ те хуллентерех, вӑрӑмӑн каларӗ:
Выпустив мою руку, она закрыла глаза и тихонько, протяжно сказала:

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫав уйра ҫимӗк чухне хулари мещенсем пуху тӑватчӗҫ; кукамай мана калатчӗ: вӑл ҫамрӑк чухне халӑх Ярилӑна ӗненнӗ, ӑна парне панӑ, тет, — урапа кускӑҫӗ илсе ӑна смалаланӑ пакляпа чӑрканӑ та ту ҫинчен анаталла кустарса ярса, кӑшкӑрса юрӑсем юрласа, вутлӑ кускӑҫ Ока патне кусса ҫитет-и-ха тесе, астуса пӑхса тӑнӑ, тет.
На этом поле, по семикам, городское мещанство устраивало гулянье; бабушка говорила мне, что в годы её молодости народ ещё веровал Яриле и приносил ему жертву: брали колесо, обвёртывали его смолёной паклей и, пустив под гору, с криками, с песнями, следили — докатится ли огненное колесо до Оки.

Эпӗ те хӑраса карӑм, вӗсем патнех чупса пытӑм, казакӗ хӗрарӑма ҫан-ҫурӑмӗнчен урлӑ ярса тытрӗ, ӑна карлӑк урлӑ ту ҫинчен аялалла персе ячӗ, хӑй хыҫҫӑн сикрӗ, вара вӗсем иккӗшӗ те ту хӗрринчи курӑк ҫийӗпе хура купа пек аялалла йӑванса анса карӗҫ.
Я тоже испугался; подбежал вплоть к ним, а казак схватил женщину поперёк тела, перебросил её через перила под гору, прыгнул за нею, и оба они покатились вниз, по траве откоса, чёрной кучей.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Параппан ҫапакан мӑкшӑ мана параппан сӑранне патаксемпе пӑнтӑртаттарма вӗрентетчӗ; малтан вӑл ман алӑ тупанӗсене ярса тытатчӗ те, вӗсене ыратмаллах ывӑнтарса ҫитерсе, ман лутӑрканнӑ пӳрнесене патаксем тыттаратчӗ.
Мордвин-барабанщик учил меня колотить палками по коже барабана; сначала он брал кисти моих рук и, вымотав их до боли, совал мне палки в намятые пальца.

Пурне те вуншар пӳрне панӑ, анчах кашниех хӑй аллисемпе нумайрах ярса илесшӗн.
Всем дано по десятку пальцев, а всякий хочет больше взять своими-то руками.

Вӑл ҫырма хӗрринче ларать, тутӑр сарса хунӑ, ун ҫине ҫӑкӑр, хӑярсем, ҫарӑк, улмасем хунӑ; ҫав мӗнпур ырлӑх хушшинче хрусталь пробкӑллӑ — Наполеон пуҫӗллӗ, пит хитре пӗчӗк графин хӗвел ҫинче йӑлтӑртатса ларать, графинӗ ӑшӗнче чей курӑкӗ ярса йӳҫӗтнӗ пӗр шкалик эрех пур.
Она сидит на краю оврага, разостлала платок, разложила на нём хлеб, огурцы, репу, яблоки; среди всей этой благостыни стоит, блестя на солнце, маленький, очень красивый гранёный графин, с хрустальной пробкой — головой Наполеона, в графине — шкалик водки, настоянной на зверобое.

Кукамай ыйтса хӑтланмарӗ, ман пата пычӗ те ҫӳҫрен ярса тытрӗ.
Она не стала спрашивать, а просто подошла ко мне и схватила за волосы, начала трепать, приговаривая.

Унтан тӗксе ярса тата салхун хушса каларӗ:
И, оттолкнув, прибавил угрюмо:

VI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Смурый пӑхакансене сирсе салатса тӑкрӗ, пире уйӑрчӗ, мана малтан хӑлхасенчен пӗтӗрчӗ те вара салтака хӑлхинчен ярса илчӗ.
Смурый расшвырял зрителей, рознял нас и, натрепав уши сначала мне, схватил за ухо солдата.

Эпӗ салтака мӗнрен кулни ҫинчен ӑнлантарса парсан, вӑл хӑвӑртрах кашӑка хыпаласа тупрӗ, ӑна ҫӗрелле персе урипе таптаса лапчӑтрӗ те, икӗ аллипе те мана ҫӳҫрен ярса илчӗ; эпир вара пире ҫавӑнтах хупӑрласа илнӗ халӑха шутсӑрах савӑнтарса ҫапӑҫма тапратрӑмӑр.
Когда я объяснил солдату, над чем смеются, он быстро нащупал ложку, оторвал её, бросил на пол, раздавил ногой и — вцепился в мои волосы обеими руками; мы начали драться, к великому удовольствию публики, тотчас окружившей нас.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика