Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Халӗ вӑл Вагонова тем чул укҫа парсассӑн та алла кӗнеке тытма ӳкӗтлесе ҫавӑраймастӑн, — чӑн!

Теперь Ваганова-то за большие деньги не уговоришь книгу в руки взять, да!

XVIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Хурлӑхлӑ юрӑ татӑлчӗ, калаҫу татах шӑпланчӗ, урасем чул ҫине хыттӑн ҫапӑнни кӑна урама уҫӑ мар тикӗс сасӑпа тултарчӗ.

Печальная песня оборвалась, говор стал тише, и только твердые удары ног о камни наполняли улицу глухим, ровным звуком.

XII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Кӗрхи шуранкарах сенкер пӗлӗт ҫаврака кӑвак чул сарнӑ, сарӑ ҫулҫӑ тӑкӑннӑ урама ҫуттӑн пӑхать, ҫил ҫулҫӑсене ҫавӑрттарса хӑпартса ҫынсен урисем айне пыра-пыра пӑрахать.

Бледно-голубое небо осени светло смотрело в улицу, вымощенную круглыми серыми камнями, усеянную желтой листвой, и ветер, взметывая листья, бросал их под ноги людей.

XII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

«Турӑҫӑм, улпутсене кирпӗч ҫӗклеме, чул ҫиме, вут сыппи ҫурса кӑларма вӗрент тесе кӗлтӑватӑп», — терӗм.

«Господи, научи таскать барам кирпичи, есть каменья, выплевывать поленья!»

V // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пирӗн нимӗнпе алтмалли те ҫук, ҫӗрӗ чул пек.

У нас нечем, земля, как камень.

X // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Лешсем чӗрӗ ҫынсем пекех лараҫҫӗ, тет, анчах пурте чул пекех шӑнса хытнӑ, тет.

Они, говорит, все сидели как живые, но замерзли камнем.

VIII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ни ӑшшӑн мар, ни сиввӗн мар, чунсӑр япала ҫине, йывӑҫ татки е чул ҫине пӑхнӑ пек пӑхрӗ.

Посмотрела равнодушно, словно на кусок дерева или камень.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Олёна чул лек хытса тӑчӗ.

Олена окаменела.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Тырӑ хирте, инҫетре алтнӑ шӑтӑксенче, шӑнса чул пек хытса ларнӑ ҫӗр айӗнче выртнӑ.

Хлеб лежал в вырытых далеко в поле ямах, в замерзшей, как кость, как железо, земле.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Унӑн кӗлетки те, хуп-хура пулса, чул пек хытса ларнӑ.

 И это тело было черное и окаменевшее.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Кунта, ҫырмара, вилӗм патшалӑхӗ пулнӑ, кунта, ҫырмара, юр ҫинче, вӗлернӗ ҫынсен вилнӗ кӗлеткисем выртнӑ, сивӗ вӗсене йывӑҫ пек, чул пек туса хунӑ.

Здесь, в овраге, было ее царство, здесь, в овраге, вповалку лежали убитые, обращенные морозом в камень и дерево.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Нина та чул пек хытса ларчӗ.

Даже Нина сидела, словно окаменевшая.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӑшӑрхану унӑн пӗтӗм ӑшчиккине ҫунтарчӗ, кӑшларӗ, чӗрине чул пек пусса тӑчӗ.

Беспокойство жгло ее, грызло, давило сердце.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫӗрӗ те чул пекех хытӑ, шӑтӑк алтма пулас ҫук, ҫиелтен юрпа витсе хурсан кӑна…

Да и земля жесткая, как камень, могилы не выкопаешь, разве только снегом забросать…

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Куртӑр хӑйӗн ҫаврака хура куҫӗсемпе: Федосья шурса каймӗ, макӑрса ямӗ, чӗркуҫҫи ҫине ӳкмӗ, сивӗпе чул пек пулса ларнӑ ывӑлӗн кӗлеткине — пурнӑҫра чи хаклине — туртса ан илӗр, тесе тархасласа ыйтмӗ.

И пусть увидит своими круглыми черными глазами, что Федосия не побледнеет, не заплачет, не бросится на колени просить, чтобы у нее не отнимали единственное, что у нее осталось, — обращенное морозом в камень тело сына.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӗтӗм кӗлеткипе маллала сулӑнса, чул пек сӑнлӑ пулса кайса, вал тӳрех Пуся ҫинелле утрӗ, лешӗ вара хӑранипе кӑвакарса, урисене сак айнелле пуҫтарса чикрӗ те, хӑйне хӳтӗлеме тӑрӑшнӑ пек, аллисене кӑкри патне ҫӗклесе тытрӗ.

Наклонившись вперед, с окаменевшим лицом, она пошла прямо на Пусю, и та, побледнев от страха, подобрала ноги под скамью и, словно для защиты, подняла руки к груди.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Унӑн сӑнӗ ҫеҫ, чул пек хытса, хусканми пулса тӑчӗ.

И только ее лицо застыло в каменной неподвижности.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Сивӗ хӑйӗн ӗҫне тунӑ иккен: пӗр уйӑх каярах кунта выртса юлнӑ мӗнпур япаласем йӑлтах чул пек пулса тӑнӑ.

Мороз сделал свое дело: все, что осталось здесь месяц тому назад, превратилось в камень.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Аллине хуллен кӑна тӑсса, хӗрарӑм вилӗ хулпуҫҫие тӗкӗнчӗ те гимнастёркӑн ҫӑмлӑ пуставне тата унӑн айӗнче чул пек хытӑ, хусканман ӳт пуррине туйрӗ.

Женщина осторожно протянула руку, коснулась мертвого плеча, почувствовала шершавое сукно гимнастерки и под ней неподвижность камня.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫапӑҫу пулса иртнӗ кун, вӑл вилнӗ кун та ҫав тери сивӗччӗ, — вилнисене вӑл сивӗ, ҫав самантрах хӑйӗн хыпкӑчисемпе тытса, вӗсен кӗлеткисенчен чул туса хунӑ.

В день боя, в тот день, когда он погиб, тогда уже стоял трескучий мороз и моментально хватал в свои клещи убитых, обращал в камень их тела.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.