Шырав

Шырав ĕçĕ:

каланӑ (тĕпĕ: кала) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лентул каланӑ майӑн Катилинӑна хыпса илнӗ ҫулӑм пӗчӗккӗн сӳнсе пынӑ.
По мере того как Лентул говорил, каждое движение Катилины ясно показывало, что угасает пыл, которым он был охвачен раньше.

XVII сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Эпӗ ку ҫынна шанмарӑм та сан хыҫҫӑн килтӗм; эпӗ сана мӗн пӳрни ҫинчен темиҫе хутчен те каланӑ.
Я пошел за тобой, потому, что этот человек вызвал мое подозрение; я предсказывал тебе не раз.

Ку сӑмахсене ҫав вӑхӑтра храм кӗтессинчен тухса тӑнӑ тепӗр патриций каланӑ.
Так сказал патриций, который вышел в этот момент из-за угла храма.

Чурасен ҫарӗн пуҫне Луций Сергий Катилина тӑрас пулсан, ҫав утмӑл пинлӗ ҫар, нумай ҫапӑҫусенче хӑйӗн вӑйне кӑтартнӑскер, мӗн пек вӑйлӑланса каясси ҫинчен, сарӑн шучӗ кӗске вӑхӑтрах икӗ хут ӳсме пултарасси ҫинчен, ҫапла майпа, ҫӗнтерӳ хыҫҫӑн ҫӗнтерӳ туса, ҫав ҫар ҫулталӑкра Рим хапхисем патне ҫитесси ҫинчен каланӑ.
Доказал, насколько храбрость этих шестидесяти тысяч рабов, уже испытанных в стольких сражениях, возросла бы, если бы их вождем стал Луций Сергий Катилина, как в короткое время удвоилось бы их число, и как, переходя от победы к победе, он мог бы в течение одного года оказаться с непобедимыми силами у ворот Рима.

— Халӑх Венерӑпа Дианӑна пит илемлӗ тесе шутлать, анчах вӗсем ҫак хӗрарӑмран илемлӗрех пулма пултарас ҫук! — илтӗнмеллех каланӑ Кассий.
— Венера или Диана, как их представляет себе легковерный народ, не могли быть красивее ее! — воскликнул Кассий.

Эсӗ, ирсӗр чура, мана, ман мӑшӑра, манӑн ҫуртӑн чысне кураймастӑп тесе каланӑ пулсан, ун чухне эсӗ мана сахалтарах кӳрентереттӗн!
Ты бы меньше меня оскорбил, слуга неразумный, если бы выказал презрение ко мне, к жене моей и к чести моего дома!..

— Ах, хастарлӑ ҫынсем, ах, паттӑр ҫынсем! — лӑпкӑн, анчах тӑрӑхласа каланӑ каппадокиец.
— Ах, доблестные, ах, храбрейшие люди! — сказал с спокойной иронией каппадокиец.

Венера! (чи нумай очко илсен ҫапла каланӑ) маттур, Эндимион!
Венера! (так говорили, когда выбрасывали максимальное количество очков) молодец, Эндимион!

Спартак Римри ҫамрӑксен пӗр пайне гладиаторсем майлӑ ҫавӑрма кирли ҫинчен каланӑ имӗш.
Спартак доказал необходимость иметь на стороне гладиаторов часть римской молодежи.

XVI сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Эсӗ мана ӗненетӗн пулсан… эсӗ мана хисеплетӗн пулсан… ху каланӑ пек юрататӑн пулсан, эсӗ ӑнланнӑ пулӑттӑн: тупа туни урӑх ҫынна никама та калама юраманнине пӗлтерет, мана калама юраманнине пӗлтермест.
Если бы ты верил мне… если бы ты уважал меня… если бы ты любил, как ты говоришь… ты бы понимал, что эта клятва связывала тебя по отношению ко всем, но не ко мне…

Юлашкинчен, вӑл хӑйӗн аллине Эвтибида умӗнчен илчӗ те, ашшӗ ачине каланӑ пек йӑвашшӑн каларӗ:
Наконец он мягко отнял свою руку и почти с отеческой добротой сказал:

XV сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Гладиаторсем эпӗ каланӑ тӑрӑх та саланма килӗшмесен вара?
А если гладиаторы не пожелают разойтись, несмотря на мои внушения и советы?..

Вӑл мана таркӑнсем каланӑ пек тӑвать тесе ӗнентересшӗн, анчах хӑй йӑлтах урӑхла тума шутлать.
Он хочет уверить меня в том, что рассказали дезертиры, а сам поступит как раз наоборот.

Таркӑнсем каланӑ тӑрӑх, вӗсем хӑйсем, ҫапӑҫура вилессинчен хӑраса, римлянсен лагерӗнчен тарса тухнӑ, мӗншӗн тесен, вӗсен шухӑшӗпе, ҫав ҫапӑҫура Орест ҫӗнтерессине шанма ҫук.
Дезертиры объяснили свое бегство из римского лагеря желанием избавиться от гибели в сражении, так как, говорили они, не верят в победу Ореста.

Вӗсем каланӑ тӑрӑх, претор ҫак каҫ хӑйӗн лагерӗнчен вӑрттӑн тухма хатӗрленнӗ, унтан гладиаторсен Форми патӗнчи лагерӗ ҫине тапӑнма, вӗсене ҫӗмӗрсе тӑкнӑ хыҫҫӑн Капуя еннелле кайма шутланӑ.
С их слов претор задумал выйти тайком в эту же ночь из своего лагеря, броситься на гладиаторов, стоявших лагерем возле Формий, раздавить их и прорваться к Капуе.

— Ах, паттӑр Спартак, — макӑрса ячӗ старик, — эпӗ шухӑшламасӑр каланӑ сӑмахсемшӗн ан айӑпласамччӗ вӗсене…
— О знаменитый Спартак! — ответил плаксиво старик, — не поставь в вину им мои необдуманные слова…

XIV сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Анчах вӑл хӑй те ирӗксӗр кулнӑ, сӑмахсене те аран-аран каланӑ.
Но его улыбка стала напряженной, а слова с трудом выходили из уст.

Савса чуптунӑ хушӑра вӑл ӑна лӑплантармалли сӑмахсем каланӑ, Валерия хӑраса пӑшӑрханнинчен кулнӑ.
Среди поцелуев шептал он Валерии слова утешения, смеясь над ее опасениями.

Шурӑмпуҫ умӗн Тит Сервилиан салтаксене кӗске те хӗрӳллӗ сӑмах каланӑ.
Перед рассветом Тит Сервилиан произнес солдатам короткую, горячую речь.

XI сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Гладиаторсем ӑҫта ҫирӗпленнине вӑл ҫул ҫинче тӗл пулакансем каланӑ тӑрӑх пӗлнӗ.
О том, где обосновались гладиаторы, он узнал со слов встречавшихся по пути людей.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика