Шырав

Щорс

Вӗсем Щорс ҫине шанма юратнине, вӑл хӑйӗн ҫыннисене усӑсӑрах ҫапӑҫӑва кӗртсе ярас ҫуккине пӗлнӗ.
Они знали, что на Щорса можно положиться, что зря он не будет жертвовать людьми.

Анчах, ҫапах та, ҫак частьсенчи боецсемпе командирсенчен нумайӑшӗ Щорс полкне лекме тӑрӑшнӑ.
Однако, очень многие бойцы и командиры из этих частей старались попасть в полк Щорса.

Щорс ҫирӗп дисциплинӑна ыйтни, унӑн хаярлӑхӗ Щорсӑн полкипе юнашар йӗркеленекен полксенче те паллӑ пулнӑ.
Требовательность Щорса, его строгость, подчас суровость известны были и в других, формирующихся по соседству, полках.

Ҫакӑнтанпа вара Щорс хӑйӗн боецӗсене богунецсем тесе кӑна чӗннӗ.
С тех пор Щорс называл своих бойцов не иначе, как богунцами.

— Питӗ аван, — тенӗ Щорс, — эпӗ хам та ҫакна сӗнес теттӗм.
— Прекрасно, — сказал Щорс, — я сам хотел это предложить.

Каҫсерен Щорс пухусем, калаҫусем туса ирттернӗ.
По вечерам Щорс проводил собрания, беседы.

Ку пысӑк ӗҫ, — тенӗ Щорс.
Дело серьезное, — говорил Щорс.

Щорс унӑн аллине чӑмӑртанӑ, ӑна полка хӑварнипе саламланӑ.
Щорс пожимал руку, поздравляя его с оставлением в полку.

Щорс кашнинченех ыйтнӑ:
Щорс спрашивал каждого:

«Эпӗ, гражданин Щорс, хамӑн ирӗкпех Украинӑри 1-мӗш повстанческий полк ӗретне кӗретӗп тата хамӑн начальствӑн пур приказӗсене те нимӗн иккӗленсе тӑмасӑр пурнӑҫа кӗртсе пырса капиталистсене хирӗҫ, Украинӑна оккупантсемпе контрреволюционерсенчен ирӗке кӑларассишӗн хамӑн пурнӑҫӑма шеллемесӗр кӗрешме обязательство паратӑп.
«Я, гражданин Щорс, совершенно добровольно вступаю в ряды 1-го Украинского повстанческого полка и обязуюсь, не щадя своей жизни, бороться против капиталистов, за освобождение Украины от оккупантов и контрреволюционеров, беспрекословно выполняя все приказания моего начальства.

Пуринчен малтан Щорс алӑ пуснӑ:
Первым подписал Щорс.

Полка юлма шутлакансене пурне те Щорс революциллӗ тупа пама хушнӑ.
Всем желающим остаться в полку Щорс предложил дать революционную клятву.

Комисси витӗр пурте, Щорс хӑй те тухнӑ.
Через комиссию прошли все, не исключая и Щорса.

Ҫав кунах Щорс полк составне тӗрӗслеме уйӑрнӑ комисси ӗҫе тытӑннӑ.
В тот же день приступила к работе выделенная Щорсом комиссия по проверке состава полка.

Щорс тенкел ҫинчен сиксе аннӑ та халь ӗнтӗ хӑйӗн яланхи сассипе приказ панӑ:
Щорс спрыгнул со скамейки и уже обычным, спокойным голосом приказал:

— Камӑнне Украинӑра ҫурт-йӗрне чӗртсе ҫунтарса янӑ, — тенӗ Щорс, ҫак самантран вара унӑн ӑша кӗрсе пытаннӑ сасси сасартӑк ирӗке тухнӑ, — камӑн акнӑ анине, выльӑх-чӗрлӗхне туртса илнӗ, камӑнне гайдамаксем е нимӗҫсем ашшӗне е пиччӗшне персе пӑрахнӑ, камӑн ҫурӑмӗ ҫине нимӗҫ шомполӗсем йӗрлесе тухнӑ — пӑшал тытӑр!
— У кого на Украине сожжена хата, — сказал Щорс, и вдруг сдавленный его голос вырвался на свободу, — у кого отняты посевы, скот, у кого расстреляны гайдамаками, немцами отец или брат, у кого спина исполосована немецкими шомполами — в ружье!

Щорс тенкел ҫине хӑпарса тӑнӑ.
Щорс вскочил на скамейку.

— Сасӑларӑр? — тесе ыйтнӑ Щорс, унтан сасартӑк кӑшкӑрса янӑ:
— Голосовали? — переспросил Щорс и вдруг крикнул:

— Эсир хӑлхасӑр пултӑр-им? — тесе ыйтнӑ Щорс.
— Оглохли? — спросил Щорс.